Александр Тесленко - Дети Николиана

— Ладно, пусть будет так… — обиженно согласился Оранж.

Когда остановились возле дома, Оранж не сразу открыл дверцы кабины. Словно прикидывая что-то, спросил:

— Правда, все в порядке? Сандро-Дю, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, Оранж. Ты так заботишься обо мне…

— Я привык к тебе. А если мы, машины, привыкаем к кому-то, это навсегда, по-настоящему. Быть полезным тебе во всем — для меня истинное наслаждение.

— Спасибо, Оранж.

Робот у входа, который не видел его со вчерашнего дня, отъехал по своему полидикроловому желобу к нише, но так, чтобы Сандро не смог сразу пройти в помещение.

Робби любил поболтать. Голос Сандро-Дю, как он любил говорить, помогал ему саморегулироваться, как хорошая музыка. Видимо, это были обычные комплименты робота, дань самолюбию дюлийца, но все равно Новаку всегда приятно слышать его слова. И сейчас Робби начал, как обычно:

— О, наконец-то! Я уже начал волноваться. Вас так долго не было. Вы совсем не думаете обо мне. Если б вы только знали, как мне необходим ваш голос… Мне даже показалось, на этот раз я перестану функционировать… — и отъехал в нишу до конца, освобождая проход.

— Прости, Робби. У меня было много работы.

— Вы совсем не бережете себя.

Робби смотрел на него темным глазком телекариуса. Сандро вошел в помещение. Мори в комнате не было. Сандро подошел к окну и долго наблюдал с высоты сорокового этажа город, подвижные цепочки машин на его магистралях.

— Ты пришел? — привычный фальцет Мори заставил обернуться.

Новак изобразил удивление:

— Я думал, ты где-то развлекаешься. У тебя ж сегодня выходной.

— Сандро…

— Что?

— Где ты был? — Его короткая прическа была, как всегда, безукоризненна, тонкие губы сложены в обиженную улыбку.

— Ты знаешь — я работал с профессором Ферросом…

Мори смотрел на него долго и неподвижно. Новаку стало страшно от этого взгляда. И вдруг Мори, словно вспомнив о чем-то, сказал:

— Подожди, я сейчас. Очень прошу тебя, подожди!

Он выбежал в комнату технического обслуживания и надолго притих там. Видимо, делал там что-то, но так тихо, ничего не было слышно. Сандро был удивлен его поведением. Все это было так не похоже на Мори. Но вот донесся щелчок в той комнате и послышалось радостное:

— Наконец-то!

Настолько необычен и взволнован был голос Мори, что Новак не узнал его. И тут же заметил, в помещении стало до удивления тихо, замерла вся аппаратура, погасли сигнальные огоньки всех систем. «Зачем он это делал?»

Мори вошел в комнату как лунатик. Его фигурка в тонком голубом комбинезоне покачивалась, как от сильного ветра.

— Пойдем! — вяло, но решительно предложил Мори-Дю.

— Куда?

— Ко мне в комнату. Так нужно… не спорь. Каждую минуту могут нагрянуть из Центра. Я выключил все системы. Даже медицинское наблюдение. Теперь можно поговорить свободно. Пойдем. Будто мы просто заснули и не заметили, что все отключилось…

— Зачем?

— Пошли, Сандро-Дю.

Новак ничего не мог понять, но послушно пошел следом. Мори осторожно лег на широкий диван. Сандро сел рядом.

— Тебе нечего мне сказать?

Сдерживаемое волнение прорвалось гортанными модуляциями.

«Что это с ним?» — подумал Сандро.

— А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — попытался улыбнуться Новак и машинальным жестом коснулся темной пряди волос на лбу Мори.

— Сандро, времени у нас в обрез. Каждую минуту могут появиться те, из Центра…

И вдруг Мори стал задыхаться от сдерживаемой боли.

Тело его свело судорогой. Глаза бессмысленно расширились, бездонные черные зрачки походили на бесстрастные отверстия телекариусов, а слезы — на гранулы Фина. Он был безобразен в тот миг. Сандро ничего не понимал. Наконец Мори пришел в себя. И сразу спросил:

— Ты и вправду хочешь остановить «Викторию»?

— Зачем ты выключил питание?

— Я хочу услышать от тебя правду.

— Я всегда говорю правду.

— Оставь игру! — вдруг закричал Мори. — Я десять лет живу с тобой! — подскочил с дивана и сел в напряженной позе, обхватив колени руками. — Я десять лет слежу за тобой. Но… не просто слежу… Я за это время очень привязался к тебе, Сандро. Ты хочешь остановить «Викторию»? Говори, у нас нет времени.

Новак никак не мог сориентироваться. Ему казалось, что Мори искренен, по крайней мере сейчас, и ничего дурного не замышляет.

— Разве дело в «Виктории»? — сказал наконец, чтобы хоть немного оттянуть время.

А Мори радостно воспринял его слова.

— Ты не хочешь останавливать «Викторию». Правда? Может, другие и хотят этого… Но ты ведь против… Правда?

«Проверка! — мелькнуло в голове Сандро. — Он просто провоцирует меня. «Метод вербальной регургитации», как говорят сотрудники Центра. Безусловно, он проверяет меня. За эти десять лет я не мог не вызвать его подозрений… И мои встречи с профессором Ферросом не могли остаться незамеченными… Но почему именно сейчас? Не потому ли, что скоро прилетает корабль? Что же делать?.. Продолжать притворяться непонимающим? Нет… Все не так просто…»

— Мори, давай-ка мы завтра… возьмем себе на воспитание маленького, — неожиданно и для самого себя предложил Новак. — Нам давно бы следовало… Не так ли? Чтобы жить так, как все настоящие дюлийцы живут…

— Правда? — спросил Мори чуть слышно. Предложение Новака застало его врасплох.

— Да… — подтвердил Сандро и увидел, что Мори плачет.

Он даже представить себе не мог, что Мори вообще в состоянии плакать.

— Все будет хорошо… — сказал Сандро то ли для себя, то ли для Мори.

— Семен-Дю хочет тебя видеть послезавтра в двенадцать, — сообщил Мори, стараясь остаться спокойным.

— Меня хочет видеть Семен Михай? — переспросил Новак.

— Да.

— Зачем?

Новак хотел вспомнить лицо Семена, но не смог.

— Он тебе об этом сам скажет… Ты действительно не хочешь останавливать «Викторию»?

— Я уже говорил тебе.

— Говорил, что не хочешь… Ведь так?

— Так… Но почему ты плакал?

— Не знаю. Ты — землянин. А я — дюлиец. Я привязался к тебе, но мы такие разные… И еще мне было страшно услышать от тебя: «Хочу остановить «Викторию». И тогда тебя не стало бы. А я этого не хотел. Теперь тебе понятно?

— Ты давно сотрудничаешь с Центром?

— Десять лет.

«Да, десять лет моей жизни пролетело на этой фантастической планете».

И Сандро Новаку вдруг до боли остро припомнился день, когда они впервые встретились с Мори. Встретились случайно, и эта случайность спасла Новаку жизнь… Хотя в тот день оба они еще и не знали об этом……Город Онто расположен среди гор и девственного леса. Однажды утром, вскоре после их прилета на Дюлию, Сандро Новак закинул за плечи походный рюкзак и решил добраться до плато Двух братьев (там — когда-то погибли братья-астроисследователи Антон и Игнат по неизвестным до сих пор причинам). Сандро надеялся отыскать на том плато какие-никакие их следы. Но найти ничего не удалось; и ничего интересного не увидел. Возвращался назад легко, несколько сот метров длился пологий склон. Потом начался ковер буйно разросшегося мха. Новаку вдруг захотелось сократить путь — пошел напрямик, через низкорослый дюлийский ольшаник, стелившийся по крутым склонам.