Рома Ньюман - Психокинетики

– Безумству храбрых, док. Я помолюсь за упокой его души.

– О, с ним все в порядке. Однако он был в значительной степени обескуражен тем, как Дарья отреагировала на красную розу, которую молодой человек ей преподнес.

– Набор свеженьких скальпелей был бы уместней. Что она сделала?

– Негодующе посмотрела на цветок, который Егорка принес в лабораторию, и отчитала паренька за пренебрежительное отношение к органике.

– Лев Давидович, вы умеете подбирать кадры.

– Дело молодое, разберутся.

Поднявшись на второй этаж, мужчины прошли вдоль длинного ряда дверей, за которыми скрывались вспомогательные лаборатории и кабинеты сотрудников. Профессор толкнул одну из таких дверей, впуская Кравчука в свои владения.

– В данном примере нам не столько интересны их взаимоотношения, сколько цветок, незаслуженно обделенный вниманием.

– Наша Даша зашвырнула его в топку?

– Нет, но расстроенный Егор смекнул, как можно более практично использовать органику.

– Звучит жутковато.

Профессор бросил блокнот на свой рабочий стол, обошел его вокруг, плюхнулся в удобное кресло.

– Александр Николаевич, помните инцидент, произошедший четыре месяца назад, когда я избавился от слухового аппарата, а Сидоров и Еремин – от своих ужасных очков?

Кравчук остановился перед столом физика, убрав руки в карманы брюк.

– Да, помню.

– Тот случай позволил предположить, что излучение Ядра при правильной дозировке способно оказывать стимулирующее воздействие на органические клетки, насыщая их и исцеляя некоторые недуги. Но у этой медали есть и обратная сторона.

Он пробежался тонкими пальцами по клавиатуре, загрузил видеофайл, развернул монитор к Кравчуку. Артефакт Ядро лежал в экспериментальной камере, из внутреннего пространства которой и велась съемка. В кадр вплывает механический манипулятор, топорным движением кладет рядом с Ядром одинокую розу – невостребованный подарок бесчувственной девочке в белом халате. Когда клешня манипулятора убирается из кадра, видеозапись ускоряется, и мы наблюдаем происходившие с растением метаморфозы в шестичасовом интервале. Первые три часа как будто ничего не меняется. А далее началось самое интересное.

Лепестки розы подтянулись и заметно посвежели, будто растение только-только зацвело на благодатной почве. То же самое происходило с листьями на стебле. А вокруг ее контура начало проступать золотое свечение ауры. Сперва оно было едва заметным, и могло показаться, будто это бликует в фокусе, но с каждой ускоренной минутой сияние становилось все ярче и интенсивнее – и вот уже роза была сплошным источником насыщенного золотого света.

Свет заполнил пространство камеры, Александру начало даже казаться, что светится сам монитор. А потом все прошло. Когда фокус камеры перенастроился под нормальное освещение, было видно, что цветок исчез. В фокусе осталось только Ядро, спокойно лежавшее на поддоне.

Гинзбург остановил запись, клацнув клавишей, откинулся на спинку кресло, с довольной улыбкой воззрился на работодателя.

– И что это было? – спросил Кравчук.

– Перенасыщение.

– То есть?

– В прошлый раз, четыре месяца назад, мы находились от артефакта на удалении и за защитными экранами. Это уберегло нас от избыточного излучения, и эффект был положительным. Более чем. Сейчас же органическая субстанция находилась в непосредственной близости от артефакта, что вызвало крайне разрушительные последствия. Я думаю, это происходит потому, что если вита-лучи – назовем их пока так – не проходят определенную фильтрацию, их воздействие становится чрезмерным, органика наполняется энергией настолько, что ее клетки не могут вместить абсолютно все – и сами обращаются в энергию. Именно это вы наблюдали на записи. Клетки переполнены лучами вита-энергии и изменили свое состояние.

– Они просто исчезли, док.

– Визуально – да, возможно. Но я склонен полагать, что мы наблюдали пресловутый переход энергии из одного вида в другой, только нам не известен ни тип излучения Ядра, ни тип конечного состояния розы, ни ее изменившиеся физические свойства.

– Хорошо, допустим, я вас понял. И как это расширило границы нашего представления об артефакте?

– Давайте на секунду представим, что у вас в руках не только потенциальный заменитель традиционных энергоносителей на службе у всего человечества, но и… – Тут Гинзбург сделал драматическую паузу. – Лекарство от всех болезней. При правильном применении, разумеется.

Кравчук пропустил последнюю фразу мимо ушей.

– У вас есть хотя бы приблизительное представление о том, какого рода это излучение? Приборы не зафиксировали потоки элементарных частиц или, например, фотонов?

– Мы работаем над расшифровкой показателей. Наверняка проведем еще пару-тройку схожих экспериментов. Пока же я могу лишь предполагать. И, возможно, неизвестная вита-энергия – это то, что в китайской философии называется ци .

Александр изогнул бровь.

– Ци?

– Жизненная энергия космоса, которая…

– Я знаю, что такое ци, док. Я много лет занимался боевыми искусствами, а там вся философия на этом зиждется. То же самое, что и прана в Индии или ки – в Японии.

– Значит не мне вам объяснять, чем является ваше Ядро.

– Источником ци?

– Я бы так не сказал. Скорее – материализованным образом , проводником энергии в наш план бытия из другого, более тонкого.

Кравчук хмыкнул:

– Не думал, что вы верите в тонкие материи или мультиверс, док.

– Половина признанных физических законов – чушь собачья! Это я еще до встречи с вами говорил. А уж за последние недели мировоззрение, по-моему, всех ученых мира порушилось до основания.

– А что там, внутри Ядра?

Гинзбург развел руками.

– Может, черная дыра, которая всосет в себя всю нашу планету. Может, кладезь неконтролируемой мощи, способной переформатировать реальность. Или же – вселенский разум, такой неохватный, что непостижим нашему. Кто знает…

Гинзбург закинул руки за голову, с хитрым прищуром посмотрел на спокойно стоявшего напротив Кравчука.

– Знаете, Александр Николаевич, нам здорово поможет, если вы наконец расскажете, откуда у вас этот артефакт.

– Лев Давидович, мы уже говорили об этом.

– Но мне любопытно! Вы нашли его в экспедиции на Тибет, на месте крушения НЛО или на дне океана?

– Скажем так: я его родил.

– Тогда вы – курица, несущая золотые яйца.

– Меня и похуже называли.

Кравчук посмотрел на наручные часы.

– Ладно, док, мне пора. Эксперимент с розой меня удивил, но нужно больше конкретики. И док… – Он выразительно посмотрел на пожилого физика. – Времени реально в обрез.

– Сделаю, что смогу.