Курт Занднер - Сигнал из космоса. Роман

Какие неожиданные возможности открылись бы для сотрудничества с ними, для взаимного обмена научным опытом и техническими достижениями! Что, если бы, например, эти существа и мы вместе разработали и привели в исполнение проект исследования и завоевания космоса? Пусть из-за дальности расстояния это затянется на десятилетия, но что значат десятилетия для истории Вселенной?

В общем, повторяю, наши с Крюгером меч- ты нередко были утопичны.

Что касается первых практических мероприятий, связанных с осуществлением наших смелых проектов, мы рассчитывали получить поддержку английских и американских ученых. Именно в Англии с некоторых пор делаются серьезные, хотя пока что безрезультатные попытки связаться с другими обитаемыми мирами; там, в Англии, уже создана специальная аппаратура для этих целей; ее переоборудование не представило бы значительных трудностей. Однако самые большие надежды Крюгер (а в глубине души и я) возлагал на Советский Союз. Гигантская страна с ее необозримыми, еще далеко не использованными возможностями уже опередила все страны мира в деле исследования и завоевания космоса. Научные институты, обсерватории, наблюдательные станции, многочисленные, растущие с каждым днем кадры высококвалифицированных и вдохновенных молодых специалистов - все это могло бы поставить нашу мечту на практические рельсы. Подобный размах науки можно встретить только в Советском Союзе, нигде больше. Может быть, в какую-нибудь из советских ракет удалось бы вмонтировать и один из моих приемников? Вместительность советских космических кораблей, пределы их полезной нагрузки (которая, к слову сказать, у американцев много ниже) позволили бы это вполне. И нигде ученые не проявляют столько интереса к проблеме жизни на других планетах, как в Советском Союзе.

Да! Все это были красивые мечты, увлекательные картины, и именно 16 ноября их омрачила первая зловещая тень.

Для предстоящего празднества я постарался приукрасить чердак возможно лучше, В углу, свободном от аппаратуры, перед старым диваном мы поставили маленький столик, покрытый белой скатертью. На ветхое дедовское кресло набросили старое одеяло, чтобы набивка не выпирала наружу. На большом блюде лежали заранее приготовленные бутерброды с колбасой и ветчиной, в ведре с водой охлаждались три бутылки мозельского, которые я в некотором смысле украл у Нидермейера. Все это выглядело, как маленький благодатный островок в желтом круге света от старого торшера, а затянутые паутиной стропильные балки терялись в густом сумраке. По-моему, получилось довольно уютно.

Сбор гостей был назначен на восемь часов. Крюгер явился за десять минут до срока: аккуратность составляла одно из его хороших качеств. На нем был темный костюм с чуть короткими рукавами, ослепительно-белая рубашка и серо-перламутровый галстук, наверное подарок его подруги. В этом же праздничном одеянии он обыкновенно являлся и на экзамены. Волосы были тщательно причесаны, и, прежде чем переступить порог, он украдкой посмотрелся в карманное зеркальце.

- У вас сегодня великолепный вид, Крюгер! - приветствовал я его шутливо из глубины чердака.

Он смущенно улыбнулся и осторожно сел на диван, предварительно подтянув брюки. От него веяло такой огромной, почти умиляющей торжественностью, словно сегодня и впрямь был исключительный день. Мы немного с ним побеседовали, дожидаясь Янека.

У меня вообще не было уверенности, что Янек придет. Когда я ходил в его заброшенную кузницу, чтобы пригласить к себе, он был в настроении еще худшем, чем в прошлый раз.

- Что вы от меня хотеть, доктор? - спросил он и метнул в мою сторону такой взгляд, будто я был вестником беды.

- Я хочу всего лишь пригласить вас на стакан вина, Янек. На чердак, где вы мне тогда установили антенну. Послезавтра вечером, если это вас устроит.

Он казался чрезвычайно удивленным: видно, таких вещей с ним еще не случалось. На его угрюмом оливковом лице я прочел явное недоверие.

- Почему? - пожелал он узнать.

- Да потому, что вы мне очень помогли, Янек, - ободряюще улыбнулся я в ответ.

- Хорошо, я приходить, - согласился он наконец с таким выражением лица, точно его вызывали на судебное разбирательство. Я почти пожалел, что позвал его.

В половине девятого мы услыхали на лестнице его шаги. Замедленный, как бы крадущийся шаг настороженного человека, находящегося в опасности. Странное, гнетущее чувство брало за душу при звуке этих шагов, и я невольно затаил дыхание. Я заметил, что нечто подобное почувствовал и Крюгер, потому что он оборвал фразу на полуслове и внимательно прислушался. Наконец из полумрака чердака вынырнул Янек.

- Добрая вечер! - буркнул он и смерил испытующим взглядом Крюгера, которого видел впервые.

Янек был одет, как обычно: заплатанные штаны и слишком легкий для того времени года, почти просвечивающий насквозь пиджачок. Спасаясь от холода, он обмотал шею старым шерстяным шарфом. Оливковое лицо его имело сегодня какой-то желтоватый оттенок.

- Садитесь, пожалуйста, господин Янек! Вот сюда, на диван, или, если угодно, в кресло. Мы сейчас приступим! - весело воскликнул я, стараясь его приободрить и не дать почувствовать стеснения.

Поколебавшись, Янек уселся на диване рядом с Крюгером. Он еще раз бросил на молодого человека испытующий взгляд исподлобья. Крюгер в свою очередь посмотрел на Янека и ненароком прикрыл рукой галстук, словно ему стало неловко за свое франтовство (на самом деле очень умеренное!) в присутствии человека, одетого столь убого. Затем губы его сложились в застенчивую, обезоруживающую своей юношеской непосредственностью улыбку.

- С чем вы больше любите бутерброды, господин Янек, с колбасой или с ветчиной? Я-то обычно ем с колбасой, она дешевле, а сегодня хорошо пойдут эти, с ветчиной. Прошу вас, берите их, пожалуйста, с той стороны…

Янек посмотрел на Крюгера и вдруг улыбнулся:

- Спасибо. Я тоже любить есть ветчину.

Видимо, между ним и Крюгером с первого взгляда возникла взаимная симпатия.

Янек съел три бутерброда, будто не от голода, а из простой вежливости. Но по выражению его глаз, по тому, как он кусал своими крепкими зубами, я заключил, что ему зверски хочется этого лакомства. Кто знает, когда в последний раз ему удалось заработать и поесть досыта. Потом он замер, слегка наклонив туловище вперед, зажав кисти рук между коленями. Глубокие борозды на его смуглом лице казались высеченными резцом. Черные глаза украдкой недоверчиво оглядывали чердак, аппаратуру… Странный и немного жуткий человек. Он напоминал затаившегося зверя, который может стать опасным, если его раздразнить.

- Видите, господин Янек, там стоит ваша антенна. Она оказала нам неоценимые услуги. Мы очень вам признательны за хорошую работу, - с этими словами я налил ему вина.