Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре - 2 [СИ]

- Ладно, давайте к делу. Скажи, ты помнишь бой в Панджшерском ущелье, когда груз в ящиках захватили?

Я посмотрела Мурзину в глаза.

Глава семнадцатая

- А что вдруг вспомнили?

- Вот что за привычка отвечать вопросом на вопрос?

Тут открылась дверь, и на пороге появился подполковник с подносом в руках:

- Разрешите?

- Поставь на стол, - сказал Терехов и, дождавшись, пока он выйдет, продолжил: - Нас интересует место, где вы спрятали груз. Это важно, - глядя мне в глаза, произнес он.

- Карту можно? Километровку.

Взяв пульт, Терехов раскрыл большой экран и, перебрав меню, вывел на экран карту Панджшерского ущелья.

- Разрешите, - я протянула руку и, взяв пульт, начала приближать изображение, пытаясь вспомнить координаты. - Я помню каждый бой в мелочах, рада бы забыть, но не могу, особенно, где теряли друзей. А тогда был не один бой, нас гоняли как дичь. Вырываясь из одного боя, практически сразу попадали под новую раздачу. Жали нас тогда хорошо. И это были не духи. Духи так не воевали, больше было похоже на спецназ, грамотно, они всегда опережали нас, как будто кто-то их вел. Я почти уверена, это были американцы, их морские котики.

- Почему так думаешь? - они переглянулись.

Я тяжело вздохнула, вспомнив местность.

- Потому что у нас была проблема с боезапасом. Духи с удовольствием использовали стингеры, ПТУР, "базуки". И то предпочитая наши РПГ-семерки. Но вот стрелковое оружие... я редко видела М16, в основном "Калаш" 7,62. Мы тоже их использовали. А тут у всех убитых М16, приходилось бросать свое и подбирать эту... скажем так, винтовку. Это первое. Второе, лица в основном европейские, попадались негры, но то, что обучены и тренированные, сомнений не было. Все как на подбор. И самое главное, говор не восточный, английский. Мы вышли впятером, десять человек потеряли, трое трехсотых, в том числе и командир. И я тогда первое ранение получил, но отделался медсанбатом. А командира и Славика Ищенко отправили в Ташкент. Ящики и документы спрятали в пещере. Вот она, - я показала лазерной точкой на место в скале. - Там разветвленная система ходов, мы их закопали, Эдик Долгушин минировал, ставил на неизвлекаемость, как обычно делали духи, но он еще свое придумал. Я пару раз с такой системой сталкивалась в Чечне. Сложная система. Нужен спец, чтобы снять заряд. Подходы тоже минированные. Несколько ловушек. Тоже неизвлекаемость, нужен спец и такой, кто знаком с такой системой. Системой духов. Даже немцы так не минировали. В общем, если вы хотите забрать сейчас груз, вам нужен Эдик Долгушин, это его система, он спец.

- Нет Долгушина, в девяностых сгинул, - сказал Мурзин.

- Вот и еще одного не стало, - произнесла я, тяжело вздохнув.

- Ты один из всех остался, - как-то совсем уж грустно произнес Терехов.

Я посмотрела сначала на него, потом на Мурзина. Мне показалось, что они даже как-то меньше стали. Я издала слабый грудной стон.

- Ладно, прервемся, - произнес Терехов, видимо увидев, как мне в этот момент было тяжело, и прошел к шкафу. Открыв его, подумал и достал три стопки и бутылку водки. Тоже тяжело вздохнув, вернулся к столу. Разлил водку. Не ожидая приглашения, я подошла и, взяв стопку, помолчала и вылила ее в себя как воду, даже не сморщившись.

- Ждите меня, ребята, - спокойно произнесла я. - Тело мое уже с вами, а вот душа задержалась. - Посмотрев на генералов и дождавшись, пока они выпьют, продолжила: - Так вот, я точно уже не помню расположения ходов, там несколько развилок, у нужной в сторону схрона был воткнут в щель нож и обломано лезвие, оно осталось в щели. И вот потом нужно искать сюрпризы, их два, - я задумалась.

- Так, хорошо, Сере... то есть Алин, - смутившись произнес Дед. - Все не могу привыкнуть.

- Давно пора. Я, вот, уже, кажется, привыкла.

- Ты, похоже, я смотрю, уже себя женщиной чувствуешь... - сказал Дед.

- Ага, только вот женщин продолжает глазами поедать, - добавил Терехов. - Ну, в общем так, у нас вот что, - он посвятил меня в подробности. - Нам важно достать этот груз. На что он был похож? Вы открывали ящики?

- Так точно, открывали, но уже точно не помню. Тогда думал о другом. Вы не думайте, что мы тогда проиграли. Нет, мы потеряли десятерых, это много для нашей специальности, но то были не простые духи, даже не черный аист, то был элитный спецназ, мы их положили человек сорок-пятьдесят. Это я хорошо помню.

- Успокойся, никто не говорит, что вы проиграли. Вопрос вот какой: готов...ва ли ты совершить туда марш-бросок?

Я посмотрела на них внимательно:

- Если надо, готова. Ведь ребят так и не забрали оттуда. Хоть могилы их проведать.

- Хорошо, вот тут двадцать папок, просмотри их. Это те, кто пойдет с тобой. И ты пойдешь старшим...шой.

- Я? Вы что, шутите? Посмотрите на меня.

- Ну а что, ты там была не один раз, у вас там охотничьи угодья были. А тут ребята не нюхали пороха, но все рвутся в бой.

- Ну, мы больше под Кандагаром, хотя и в Баграме были. Старшим - не знаю. Как проводник...

- У нас другое мнение. С ногами у тебя, я вижу, уже все в порядке. Это приказ - принять группу.

- Извините, товарищ генерал-полковник...

- Послушай, проводник - это одно, а командир - это другое. Я поднял все твои операции. У тебя меньше всех потерь, хотя операции одни из самых сложных. Проводник ведет, а командир принимает решения. Это не обсуждается. Люди подобраны под тебя, учитывая твои былые требования. Вот папки, ознакомься. Завтра в девять утра самолет до Душанбе, дальше "вертушкой" вас перебросят на погран. заставу и оттуда, опять "вертушкой" - на сопредельную территорию.

- Извините, насколько я понимаю, "вертушка" боевая, запас топлива ограничен. Где она нас выбросит - до места еще километров триста топать, если не больше. Я сейчас не в том состоянии, чтобы совершать такие марш-броски по горам и в полной выкладке. Тело не выдержит.

- Есть второй вариант, только выброска будет в ста км от места.

- Сто - это при нынешнем раскладе двое с половиной суток, против прежних полтора. Я не хочу быть обузой для группы.

- Ты обузой? - произнес Мурзин. - Видимо, ты еще не знаешь свои возможности...

- Знаю, товарищ генерал. Женщина выносливей мужчины, верней, ее тело, но не до такой же степени! Я вообще против моего участия в этой операции.

- Глаза боятся, руки делают, - произнес Мурзин.

- Кстати, тут кое-что пришло тебе, - Терехов достал из стола грамоту и коробочку. - Не знаю, из УФСИН пришло. Я не спрашиваю, как ты туда влез...ла. Но вот это - тебе.

- Случайно, - принимая у него грамоту и коробочку, ответила я. - Ну, только и способны грамотами награждать, ха, и мужскими часами! - Мы все засмеялись.

- А ты что, уже женские желаешь? - спросил Мурзин.

- Ну, я же женщина, и вообще не понимаю, как я раньше носила такие грубые вещи?