Вадим Дмитриев - Преждевременный контакт [CИ]

"Без сомнения, тот самый парень", - отметил он про себя.

Ствол пистолета смотрел Марку между глаз. Тот достал свой и не спеша опустил его на книжный столик рядом с кушеткой.

Оружие блондин держал уверенно и агрессивно. О его ране напоминали лишь застиранные пятна крови на рубашке. Он махнул дулом вверх и вошедшие нехотя подняли руки. Напряжение, заполнившее комнату, звенело в воздухе так, что казалось, любое неосторожное движение, любой шорох или звук могут привести к необратимым последствиям для всех присутствующих. И хотя пистолет был направлен на Марка, но блондин смотрел не на него. Он разглядывал Розу и повязку на ее руке.

- Убэшник жив?

Роза не шелохнулась.

- Понятно.

Затем показал свободной рукой на плюшевое кресло посреди комнаты.

- Пусть девушка присядет.

Тон его был ровным и даже галантным. Марк взял Розу за руку.

- А вы, молодой человек, отойдите-ка туда. - Он махнул стволом в сторону окна и передернул затвор, тем самым показывая, что не шутит.

Марк оставил девушку и спиной попятился к окну. Роза же, не сводя глаз с пистолета, неторопливо опустилась в продавленное старое кресло, то самое, в котором Яков Соломонович вот уже много лет подряд каждый вечер перечитывал заученные им почти наизусть книги из отцовской библиотеки.

Марк оперся на подоконник. Блондин подошел к книжному столику, взял лежащий пистолет, вынул обойму и отметил, что патроны в ней все до единого на месте. Понюхал ствол и убедился - из оружия не стреляли минимум неделю. Затем сунул его за пояс.

- Неожиданная встреча, - улыбнулся он, отходя в сторону, - но для меня приятная.

Заботливо осмотрел всю троицу, одного за другим, и остался доволен. Лившиц дрожал в углу и то и дело извинялся. Роза сидела в кресле напротив, и по ее сдвинутым к переносице черным бровям было видно, что она лихорадочно перебирает в голове варианты как выбираться из сложившейся ситуации. И лишь Марк казался невозмутимым. Стоя у окна, весь залитый солнечным светом он с нескрываемым живым интересом изучал своего противника. Это настораживало. Выбивало из равновесия. Алекс пригладил бородку и, пытаясь подобрать максимально вежливый тон, произнес:

- Полагаю, дорогой Марк, именно с вами сейчас у меня состоится серьезный разговор.

- Вероятно, - еще шире улыбнулся Марк.

Он был спокоен так, словно и не было ни давящего, заполнившего квартиру чувства опасности, ни человека с пистолетом, от которого эта опасность исходила, ни бормочущего Лившица, ни притихшей Розы. Марк стоял в апрельских солнечных лучах и улыбался. Со стороны казалось, он даже был рад такому повороту событий.

Блондину его спокойствие явно не нравилось.

- С воскрешением вас, - сказал он. - Если будете откровенными со мной, то больше воскресать не придется.

Марк улыбнулся так широко, как только смог. Алексу стало неловко от этой пластмассовой улыбки. Так и хотелось всадить в нее пулю. Но дело есть дело, и он опустил пистолет.

- Сразу перейдем к главному, - произнес блондин, - почему вас ищет Агата?

- Кто?

- А я надеялся, у нас с вами получится серьезный и честный разговор.

- Я не понимаю, о ком вы говорите, - Марк пожал плечами.

- Я говорю о хозяйке Черной Башни. А если точнее, о председателе Управления Безопасности Агате Грейс.

- Теперь понятно.

- Что именно?

- Понятно, кто стоит за всем этим безобразием. И понятно, кто стоит за полковником.

Минуту они молчали. Алекс нервно перекладывал пистолет из одной руки в другую. Марк был невозмутим.

- Нам обоим понятно. Ну и... - как-то скорее самому себе, чем своему собеседнику сказал Алекс.

Он сел на стул рядом с дверью в спальню и положил пистолет на колено.

- Ты знаешь полковника? - спросил он, перейдя на "ты".

- Да.

- Откуда?

- Отсюда, - Марк показал на свое лицо.

Алекс задумчиво поправил очки.

- Значит тот пожар - его рук дело?

Марк утвердительно кивнул.

- Но зачем?

- Тем самым они тебя и всех остальных пустили по ложному следу. - Марк тоже перешел на "ты". - Чтобы отвести внимание. Есть такое правило в манипулировании людскими поведенческими паттернами - "Если хочешь, чтобы никто ничего не узнал - никогда ничего не скрывай. Всего лишь уведи внимание интересующихся чуть в другую сторону". Как ты мог не догадаться? Ты, Александр Деев, который три года подряд на "отлично" сдавал "Психологию толпы" в Берновском университете.

Алекс опешил:

- Откуда тебе это известно?

Марк пожал плечами.

- Я просто это знаю.

- И много ты знаешь обо мне? - удивленно спросил блондин.

Улыбка испарилась с синтетического лица.

- Многое, но не все. Про твое детство... еще знаю о твоем отце. О том зимнем дне... его последнем. И про мать твою знаю. Я знаю твою главную боль.

Он развел руками.

- Но какая разница, что я знаю о тебе? Зачем тебе это? Ты же пришел сюда за другим. Хочешь информацию не о себе, о другом человеке. Я прав?

Марк отошел от окна и, как ни в чем не бывало, будто и не было у его оппонента пистолета в руке, подошел к креслу, на котором сидела Роза, и встал за ним.

- Ты хочешь знать, зачем они его ищут? - продолжил Марк, облокотившись локтями о плюшевую спинку. - Хочешь знать, что они ищут? Странно, что им понадобились те бомжи. И почему их вдруг заинтересовала скромная персона вполне заурядного инспектора полиции, так?

Марк дружески смотрел на Алекса. Так, будто они сто лет знакомы.

- Да, Алекс Деев, - он снова широко улыбнулся, - эта история подбросила тебе много вопросов.

Затем подошел ближе и по-приятельски положил руку на плечо.

- Я скажу тебе, чего они хотят. Но сначала хорошо подумай, нужно ли тебе это?

- Я же просил купить без сахара, - раздраженно буркнул Хромой. - Эту гадость пьет исключительно био-мусор.

- Вот и пей, - смеясь, парировал напарник.

Так они пререкались вот уже больше часа. Труп Черного увезли еще вчера, и теперь они без явного интереса наблюдали за тем, как бригада экспертов почти до винтика разбирает белый спортивный "Нагано". Обоим было откровенно скучно. Они сидели в служебном электрокаре, и Хромой вот уже полчаса разглядывал сквозь солнечные очки молоденькую девушку-эксперта, склонившуюся у стены над большим пятном засохшей крови.

- Как тебе та пышечка? - спросил он своего напарника, высокого худощавого шатена в светлом болоньевом плаще.

Тот почти дремал, прикрыв глаза широкополой шляпой. Он выглядел моложе Хромого и был довольно симпатичным сукиным сыном. Потому и нравился женщинам. Потому и презирал окружающий мир.

- Куда тебе, Альфред. Пора уже ноги в тазике греть по вечерам, а не на девчонок пялиться.

Напарника звали Пьер, и он был отличным "утилизатором". Хладнокровным и циничным. Несмотря на молодость, считался настоящим профессионалом, и Хромому приходилось молчаливо терпеть его хамский тон.