Ларри Нивен - Инженеры Кольца. Трон Кольца [сборник]

Для Кэйвербриммиса, судя по всему, эта ночь удалась на славу. Хороший торговец, да и человек в целом хороший. Они были близки в полном смысле этого слова. Валавирджиллин не могла Забыть об этом… да, в общем, и не пыталась.

Занятия сексом — это вопрос определенного соответствия. Века эволюции сформировали многочисленные реакции гоминидов при занятиях сексом: приближение, запахи, позы и позиции, визуальные и тактильные ключи. Культура дополнила этот список: танцы, группировки, стили, дозволенные слова и фразы.

Но эволюция никогда не была связана с сексом вне своей расы. РИШАТРА — это всегда искусство. Там, где нет соответствия форм, можно отыскать другие способы; Тот, кто не мог принимать участие, мог наблюдать, давать непристойные советы… Или стоять на страже, когда тело или ум торговца нуждается в отдыхе.

Ночь была почти бесшумной, но каждый раздавшийся шорох — это необязательно шум ветра. Снаружи должны сейчас находиться гулы. Это их обязанность. Но если по какой-либо причине до них не дошла весть о поле битвы, усеянном трупами, то звуки, доносившиеся снаружи, могли издавать вампиры.

Валавирджиллин уселась на высокий прочный табурет, наверняка выдерживавший немалый вес травяного великана. Ночь была достаточно теплой, чтобы оставаться без одежды, а может, она сама была разгорячена, однако заряженное ружье висело у нее за спиной. За порогом шатра, в кромешной тьме лил дождь.

— Мы с Травяными великанами любим друг друга, — донесся голос одного из глинеров, — но мы не какие-нибудь приживальщики. Мы движемся перед людьми терла, отыскивая добычу: исследуем, караулим, составляем карты местности.

Она узнала голос Манака. Он был слегка маловат даже для машинной женщины и неопытен, но вполне обучаем.

Занятие сексом влекло за собой определенные последствия. Реакция гоминида на него совершенно не подвластна уму… РИШАТРА же не влекла никаких последствий, и можно было контролировать ситуацию. Смущение в ришатре неуместно — всегда можно вместе посмеяться. РИШАТРА — это приятное времяпровождение, дипломатия, проявление дружелюбия, понимание того, что в темноте ты всегда сможешь дотянуться до своего оружия.

— Мы надеемся разбогатеть, — говорил Кэй. — К тем, кто способствует расширению империи, всегда относятся благосклонно. Империя растет вместе с нашими поставками горючего. Если нам удастся убедить какое-нибудь сообщество изготавливать горючее и продавать его империи, заработанное вознаграждение позволит каждому из нас прокормить семью.

— Это выгодно именно вам, — заметила Мунва. — Для ваших клиентов это означает совсем другое. Потерю устремлений, друзей и любимых, галлюцинации и раннюю смерть для всякого, кто начинает пить ваше горючее.

— Некоторые слишком слабы, чтобы сказать: «Хватит». Мунва, ты должна быть сильнее этого.

— Конечно. Я могу сказать это слово даже сегодня. Сейчас. Хватит, Кэйвербриммис!

Валавирджиллин повернулась и увидела сверкнувшие в темноте белозубые улыбки.

— Прошлой ночью я обернул лицо полотенцем, смоченным в вашем горючем, — заметил Биидж. — У меня закружилась голова, и я стрелял мимо цели.

Кэй тактично, сменил тему разговора:

— Валавирджиллин, ты собираешься вернуться в Центральный город, найти партнера и растить детей?

— Уже нашла, — ответила она.

Кэй вдруг смутился. Он и не знал об этом! О чем он думал? Что они станут официальными супругами?

— Я разбогатела благодаря подарку Луиса By, — пояснила Валавирджиллин. Как ей это удалось, никого не касалось. — После этого я вышла замуж. Родители Тарба дружили с моими родителями. У нас так часто бывает, Мунва. Денег у него было немного, но он стал хорошим отцом. Благодаря ему я могла продолжать заниматься делами.

Меня начало одолевать беспокойство. Я вспомнила, что Луис By предложил… нет, спросил, не изготавливают ли наши люди вещество из осадка, который остается после дистилляции спирта. Он назвал его пластиком. Его разговорный аппарат не перевел, но я запомнила это слово. Пластик может принять любую форму, какую захочет придать ему мастер. Осадок этот совершенно ни на что не пригоден. Клиенты были бы благодарны нам, если бы мы стали забирать его. И я устроила химическую лабораторию, — Валавирджиллин в темноте пожала плечами. — Это обошлось очень дорого, но мы получили ответ. В этой слизи есть свои тайны.

Настал день, когда большая часть моих денег кончилась. Тараблиллиаст с детьми остался у моих родственников, а я отправилась сюда и буду ездить до тех пор, пока не заработаю достаточно денег для семьи. Кориак, ты готова к дежурству?

— Конечно. Вондернохтии, дождись меня. Что делается снаружи?

— Идет дождь. Временами мелькает что-то черное и блестящее. Я слышала какое-то хихиканье. Запаха вампиров не было.

— Хорошо.

Мунва перешла на язык травяных великанов и отпускала такие шуточки, что Биидж оглушительно хохотал.

— Как вы думаете, они приходили? — спросила Спаш, ни к кому конкретно не обращаясь, и вышла из шатра.

— Лично мне все равно, — заявил Вонд. — Пойдемте спать.

Валавирджиллин тоже вышла наружу.

Не сразу она уразумела, что одна простыня опустела. Которая? Самая дальняя слева… шесть мертвых глинеров. Остальные остались нетронутыми.

Биидж выступил вперед, размахивая мечом-серпом. С земляной стены спускались великаны. Они посовещались, затем рассыпались по лугу, отыскивая свидетельства деятельности гулов.

Валавирджиллин забралась на стену и отправилась в машину спать.

В полдень она проснулась от голода и почувствовала запах жареного мяса. Он привел ее к шатру, где вокруг огня собрались машинные люди и вернувшиеся с охоты глинеры. Барок и Вонд пекли хлеб из местной травы.

— Мы едим четыре, пять, шесть раз в день, — сообщил ей Сайлак. — Пинт говорит, что вы едите раз в день. Это правда?

— Да. Зато много. А вы добываете достаточно мяса?

— Когда ваши мужчины спустились поесть, наши снова отправились на охоту. Ешь все, что перед тобой, охотники скоро вернутся с новой добычей.

Хлеб получился вполне сносным, и Вала похвалила мужчин. Мясо смирпа тоже оказалось вкусным, правда, не очень сочным и несколько жестковатым. По крайней мере, у глинеров не было привычки, свойственной другим гоминидам, изменять вкус мяса, втирая в него соль, пряные травы или ягоды.

Валавирджиллин задумалась, не стоит ли попробовать разводить смирпов, но ответ на этот вопрос был ясен любому торговцу. То, что для одного гоминида было благодатью, для другого оказывалось настоящим бедствием. Без местных хищников, которые ограничивают их численность, смирпы поедали бы чей-то урожай и размножились бы настолько, что не хватало бы пищи, и, ослабев от голода, стали бы разносчиками болезней.