Евгений Гаркушев - Грани матрицы

На телефоне, который Лиза сняла с пояса, загорелся экранчик, на нем показался Макс в обнимку с Антониной. Они сидели в том зале, где мне показывали, как пользоваться современным Интернетом.

– На нас напал патруль, – сообщила Лиза. – Евгений тащит меня на руках, но его тоже поразили электрошокером. Выйдите, помогите нам!

Я ожидал, что Макс вскочит, ринется к двери, но он остался на месте. Скорее всего, растерялся.

– А если нас вычислят средствами слежения? – строго спросила Антонина. – И найдут вход на базу? Инструкция категорически запрещает дежурным выходить в такой ситуации.

– База – частное владение. Никто не имеет права вторгаться туда без санкции. А наша стычка с полицейскими не имеет к базе никакого отношения.

Добирайтесь сами, – заявила Антонина. – Вам осталось всего двести метров до потайного хода. Я засекла твой телефон.

Связь оборвалась. Всего двести метров! Я с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Лиза тихонько заплакала.

– Она всегда меня терпеть не могла. А Макс у нее под каблуком, – сообщила она.

– Они хоть внутрь-то нас пустят?

– Конечно. Они только выходить боятся. Слишком неожиданно все произошло.

Шаг, другой, третий. Вот и покосившийся забор из сетки, отделяющий территорию базы от окружающего леса.

Сзади между тем послышались крики. Команды через мегафон, шум двигателей. Не иначе худой полицейский очухался и тоже вызвал по рации подмогу. Надо было вырубить его сильнее. Да поздно жалеть. Сделанного не вернешь.

Последние несколько метров до ржавой, закрытой на тяжелый висячий замок двери я пробежал. Лиза всунула в незаметную щелку карточку, и дверь вместе с замком уехала вниз. Сама дверь представляла собой муляж на бронированном листе, закрывавшем вход и открывавшемся совсем по другому принципу. Он двигался вверх и вниз на хорошо смазанных салазках.

Мы юркнули в образовавшийся ход. Дверь бесшумно поднялась за нашей спиной.

– Теперь, надеюсь, мой поисковый чип не так легко засечь, – довольным тоном сказала Лиза. – Из-под земли его сигнала не слышно.

– А они не определят, кто ты, по сигналу? – спросил я.

– Нет. Сигналы разных чипов, конечно, различаются. Но существует не больше тысячи базисных сигналов – на тот случай, если ищут конкретного человека в конкретном месте среди других людей. Всунуть всю информацию идентификатора в короткий пеленгующийся радиосигнал не так просто…

– Но они ведь поймут, где мы спустились под землю!

– Вряд ли они включили спутниковую систему обнаружения сразу. К тому же мы могли сесть в незарегистрированный бронированный автомобиль. Через него сигнал личного идентификатора не проходит. Сам автомобиль должен быть оборудован маячком, но его можно убрать. Это ведь не вживленный в тело чип!

Мы шли по длинному коридору. Каждые метров тридцать я прислонял Лизу к стене, чтобы передохнуть. Пот с меня лился градом, толстая камуфляжная рубашка промокла насквозь. Девушка не могла самостоятельно даже стоять.

Можно было, конечно, остановиться и отдохнуть, но мне хотелось отойти от потайного входа в бункер как можно дальше. Ближе к другой двери, через которую мы вышли на поверхность.

Когда я поставил Лизу на землю в очередной раз, поддерживая под мышки, она обняла меня за шею, поцеловала и шепнула:

– Спасибо.

Половину усталости словно рукой сняло. Мы были потные, грязные, уставшие… Но разве это было сейчас важно?

– У меня не было выбора, – тихо сказал я.

– Выбор всегда есть. Ты молодец.

– Тебя я мог бы нести на руках и три километра, – заявил я, понимая, что преувеличиваю свои силы.

Спасибо тебе, Лиза. Без тебя мне было бы здесь очень одиноко.

Девушка прижалась ко мне еще крепче. В глазах ее стояли слезы.

– Мое настоящее имя – Алиса, – внезапно призналась она. – Лиза – подпольная кличка. Также, как у Макса и у Антонины. Но ты называй меня так, как раньше. Мне нравится. Да и не хочу, чтобы кто-то знал, что ты знаешь.

– Конечно, – сказал я, снова поднял ее на руки и, одолев за один раз сотню метров, вошел в главный зал бункера.

Макс и Антонина сидели на диване и наше появление встретили равнодушно. Большой экран, разбитый на несколько квадратов, показывал разные участки леса, обозреваемые скрытыми камерами внешнего наблюдения. Под одной из камер сгрудилось человек десять полицейских и людей в белых халатах. Они оказывали помощь валявшимся на земле товарищам. Полицейские, которых я вырубил электрошокером, не спешили вставать. Ну прямо футболисты, зарабатывающие пенальти. Или больничный. Или премию – что им там полагается за бой с превосходящими силами противника.

– Поздравляю! – как ни в чем не бывало улыбнулся Макс. – Ты ранена, Лиза?

– Евгению досталось шокером два раза! – негодующе воскликнула девушка. – А вы даже не подняли дверь!

Она замолчала, сверля соратника гневным взором.

– Зато теперь мы знаем, что на Евгения можно положиться, – спокойно сказала Антонина, – Он способен выполнить то дело, ради которого мы хотим его нанять.

– Только буду ли? – спросил я.

– Это не нам решать, – заявила дурнушка. – Поговоришь с братьями – и все станет ясно.

Я положил Лизу на диван, осторожно пощупал ее больную ногу. Девушка тихо застонала и отстранила мою руку.

– Пройдет часа через два, – спокойно сказал Макс. – Если она сильно ей не дергала. А у тебя, наверное, снижен болевой порог?

– Наверное, – мрачно ответил я.

Скорее всего, я просто меньше обращал внимания на боль, чем все они. Но, может быть, у меня в мозгах действительно образовалась какая-то трещина. Или нервы стали менее чувствительными. Да и вообще, кто поручится, что вся эта провокация не была организована специально?

– У вас тут есть баня? Душ, на худой конец? Или, еще лучше, сауна?

– Есть, – улыбнулась Лиза. – Подожди минут двадцать – и мы пойдем туда вместе.

Заманчивое предложение. Я упал в кресло и расслабился. Очень хотелось пить, но просить Макса или Антонину принести воды я не стал принципиально.

Хотя Макс и Антонина не участвовали в последних событиях, в сауну они пошли тоже. Во-первых, по их словам, они сильно переволновались из-за нас, а во-вторых, по их же мнению, глупо было тратить энергию только на двоих. Сауна на базе была большая.

Все мы надели купальные костюмы и чинно расселись на полках, вдыхая раскаленный воздух с запахом эвкалипта. Лиза массировала больную ногу, я похлопывал себя по груди чужим веником, найденным в предбаннике. Говорят, в сауне с сухим паром веник не полагается, но кто-то здесь считал иначе. Я тоже. Макс, видно, не совсем потерял совесть, потому что скромно помалкивал. Антонина же донимала меня вопросами: