Евгений Гаркушев - Грани матрицы

– Да то. Жил такой Воронов. Писатель. Книжек я его не читал, кроме той, в которой ты пьянку у своего приятеля описываешь. Не ты, точнее, а писатель Воронов… Вишь, как оно… Да и эту книжку случайно открыл – валялась здесь, наши инженеры проверяли, есть ли там эпизод с озером, нет ли его… Потом хоп – и ты появился. Хоп – и напарника твоего из пробирки вывели. Хоп – и еще кого-то на секретной базе воскресили. И все ведь одинаковые! Три молодца непотребны с лица… Травку одну помните, деревья… Как вы у речки гуляли, как пацанами по двору носились, как в космосалоны бегали, деньги на компьютерные приставки клянчили… А ведь много вас! Где же душа? Нет ее, выходит! Комбинации нервных переплетений, которые достаточно мощный компьютер воспроизвести может, – и ничего больше! Или не помнишь ты ничего, а тобой дьявол напрямую руководит? Как мне знать? Во что верить?

Под таким углом я на ситуацию до сих пор не смотрел. Ну, есть двойник. Так ведь живут же люди с близнецами… И двойники мои, стало быть, наподобие близнецов…

– Ты ведь все про победу добра писал, – продолжал Макс, с трудом ворочая языком. – Мне Лизка рассказывала, восторгами своими девичьими делилась. Так какая же победа добра, гражданин Воронов? Где она? Пятьдесят лет, семьдесят, а после – ящик. И ни добра, ни зла… По ту сторону, так сказать! И нет души! Нет!!! Понимаешь ты, дьявольский пособник?

Ответ пришел мне в голову как-то сразу, без долгих размышлений. Я смотрел на корчившегося от страха и злобы парня, но сам не был зол. Мне стало его жаль.

– Понимаешь ли, Макс… – Я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. – Ведь мой случай, как и все в этом мире, ничего не опровергает и не доказывает. Может быть, я существую только у тебя в сознании, как утверждают солипсисты. И тогда я – это я, предмет интерьера, а твои личные дела с Всевышним по-прежнему остаются только твоими. Ведь если ты живешь в иллюзорном мире, это не значит, что Бога нет. То, что ты мыслишь и существуешь, не означает, что существуешь только ты. Даже если все вокруг – твой сон. А если отойти от солипсизма – я действительно живу, что бы ты по этому поводу ни думал, и у меня тоже есть душа – как бы окружающие ни пугались того, что я клонированная личность. И у моих двойников есть душа. Потому что чем отличается выращенное в пробирке тело от того, что произошло естественным путем? И почему Бог не может дать душу тому, кто появился из пробирки, когда дает ее тем, кто родился по-человечески, стародавним способом? Я не знаток Ветхого Завета, но там, по-моему, шла речь о том, что Господь и из камней может сотворить потомков Моисея. Не о нашем ли случае речь?

Макс смотрел на меня широко открытыми глазами.

– Помню это место, – неожиданно почти трезвым голосом сказал он. – Читал. Так ты еще и считаешь себя лучше всех других? Ведь Библия говорит о богоизбранном народе…

– Никем я себя не считаю, – вздохнул я. – Не спеши отказываться от своей веры. Постарайся ее отстоять. Ты хочешь верить, значит, тебе нужна вера. Если бы человек появился в процессе эволюции, если бы он был создан всего лишь игрой слепых сил, вряд ли бы он стремился к красоте, свету и вечной жизни. Вырастил детей, построил дом, посадил дерево – одним словом, выполнил программу – и сойди со сцены. Молча, без патетики. С чувством удовлетворения. А ведь не получается…

– И почему же? – спросил Макс.

– Думай, – усмехнулся я. – Спать ложись и думай.

– Я кофе заварю. Давай еще посидим? – попросил молодой человек. – Поговорил с тобой – словно с учителем химии моим прежним, Пантелеем Семенычем, вечная ему память… И на душе легче стало. Мы тогда, в школе, много спорили, доказывали друг другу что-то…

– Нет уж. Все дискуссии – на завтра. Я на ногах не стою.

Как ни странно, Макс покорно поплелся в свой спальный блок. И я добрался наконец до кровати. Засыпать было тоскливо. В голову лезли неприятные мысли. Убедив Макса, я не слишком убедил себя. Но сны мне в ту ночь снились только цветные, яркие и приятные.

В семь утра Макс вскочил и тут же примчался будить меня. Будто не было вчера диковатой попойки в одиночестве, будто не спорили мы с ним на темы этики, морали и мироустройства. За спиной молодого человека маячила Антонина. Дурнушке не хватало только хлыста в руке. Своего друга она уже вздрючила с утра пораньше, хоть он и напился именно из-за нее, и ей не терпелось взяться за меня. Но пока что она сдерживалась.

– Заниматься надо, – хрипловатым голосом сообщил Макс. – Сроки, планы… Всю операцию провалить можем. Ты ведь с оружием еще не знаком. А гипнотическое обучение проводить не хочется. Из-за него реакция у людей замедленная. И крыша у некоторых съезжает. Редко, правда, зато напрочь.

– Не надо нам гипноза. Вы бы поспать мне дали хоть пару часов…

– Некогда спать, – бросила Антонина. – Вовремя нужно ложиться. Днем перерыв будет на полтора часа – тогда и поспите. Я – ваш инструктор, и занятия мы пропускать не будем.

– Заранее нужно было предупредить. – Я вздохнул. – Через полчаса подойду. Душ приму – и к вам.

Антонине, видимо, хотелось поспорить и погнать меня в спортзал впереди себя, но на полчаса отсрочки она согласилась. А я с трудом поднялся и поплелся в ванную.

Занятия проходили по какой-то странной, но вполне приемлемой методике. Никаких теоретических курсов, никаких лекций. Мы пришли в большой зал, на полу которого были разложены костюмы, напоминавшие скафандры, и самые разные виды оружия. Автоматы, винтовки, базуки, совмещенные версии стрелкового оружия, а также гранаты, мины и даже ножи.

– У нас приличный арсенал, – наставительно сказала Антонина, когда я поверхностно осмотрел средства нападения и обороны. – Наша задача – выбрать оружие, которое подходит лично вам. Не секрет, что людям разного склада подходит разное вооружение. Еще в древности кто-то предпочитал двуручный меч, а кто-то – топор. В умелых руках и легкая винтовка может быть страшнее танковой пушки.

– Да, – кивнул я. – Айвенго, Зверобой… Звездная пехота…

– Вот и пробуйте, – не обращая внимания на мои литературные экскурсы, заявила Антонина.

Я протянул руку к первой попавшейся винтовке. Вороненый ствол, большой, но легкий деревянный приклад. Впрочем, вряд ли деревянный. Скорее, пластик, сработанный под дерево.

Макс хотел что-то сказать, но Антонина зыркнула на него, потом сурово воззрилась на меня. Похоже, она была бы не прочь дать мне по рукам. Только я не понял за что. Не так держу оружие?

– Сначала нужно выбрать комбинезон защиты. Бронекостюм. А потом уже прочую амуницию, – процедила девушка. – Вы же не собираетесь идти на штурм без брони я спецсредств, соратник?

Пожалуй, так. Я, конечно, и сам мог догадаться.