Евгений Гаркушев - Ничего, кроме магии

Вдали, по другую сторону большого глиняного косогора виднелись красновато-коричневые скалы. Вода здесь была повсюду, но в лужах, выглядевших очень и очень грязными. А Кравчуку сильно хотелось пить.

Владимир Петрович поднялся, огляделся и побрел к одной из луж. Там он зачерпнул воды и понюхал. Вода пахла затхлым. На вкус она оказалась неприятной, но Кравчук сделал несколько глотков. Стало немного легче.

Кравчук решил искать человеческое жилье. Почему-то он был уверен, что жилье здесь должно быть, так же, как и люди. Он побрел по направлению к откосу, оскальзываясь и время от времени падая. Дул прохладный ветер. Пиджак куда-то исчез, а в рубашке ветер пронизывал до костей. Пистолетная кобура, болтавшаяся на поясе, оказалась пустой.

Подойдя к высокому глиняному откосу, Владимир Петрович окинул его оценивающим взглядом. Залезть на него можно, но придется хорошо потрудиться. Всеми силами стараясь не поскользнуться, кое-где выбивая ногой в податливой глине ступеньки, Кравчук полез вверх. Через пять минут он с головы до ног был в серо-коричневой грязи. В туфлях чавкало.

Еще через пять минут бывший директор «Барса» понял, что, если он сорвется вниз, ему придется несладко. Он стал прижиматься к крутому откосу плотнее. Мокрая глина неприятно холодила.

«Может быть, все это мне привиделось? – пришла вдруг к Кравчуку трезвая мысль. – Почему здесь так холодно? Может, я лежу на операционном столе и мне снятся кошмары? Зачем я вообще вздумал лезть на откос? И как я сюда попал?»

Но нет, мрачный ландшафт вокруг выглядел более чем реально. Кравчук сделал попытку проснуться, но у него не получилось. Тогда директор «Барса» снова полез вверх.

Минут через двадцать Владимир Петрович оказался на вершине откоса. Его усилия были вознаграждены. Рядом с обрывом проходила то ли утоптанная дорога, то ли просто расчищенная бульдозером полоса. Значит, люди здесь все-таки бывали. Жаль, что нет с собой пистолета и денег. Впрочем, это не главное. Были бы люди, а уж выпутаться он сумеет.

Тем временем небо стремительно темнело. На холм, куда он влез, опустилось что-то вроде бурого тумана. Внизу ничего разглядеть было нельзя.

– Может быть, здесь рядом большой город и это смог? – предположил Кравчук. – Все вокруг похоже на большую свалку. Поэтому здесь так мерзко и гнусно.

Будто в подтверждение своей догадки Владимир Петрович наткнулся на сплющенную керосиновую лампу. Поодаль валялся драный резиновый сапог, еще дальше – обломки заржавелой металлической кровати.

– Отсюда-то я выберусь, – уже весело решил Кравчук. – Только почему так темно? И отчего здесь такое странное небо? Куда я все-таки попал?

Откуда-то издалека, с дальнего края холма донеслось тяжелое пыхтение. Оно сопровождалось громким топотом и чавканьем – кто-то шлепал по грязи. Услышав эти звуки, Владимир Петрович побледнел, волосы на голове зашевелились По его мнению, так мог бежать слон, но какие здесь могут быть слоны? Ясно же – не Африка и не Индия.

Стараясь подыскать надежное место, Кравчук начал двигаться быстрее. Что бы ни преследовало его сзади, лучше было от него укрыться. Обогнув кучу мелких камней, как-то странно развороченную, Кравчук оказался перед высохшей лужей. Глина образовала здесь гладкую площадку. Посреди площадки виднелся отпечаток трехпалой птичьей ноги с глубоко вдавленным задним когтем. Отпечаток был величиной с распластавшегося на земле человека. Следующий отпечаток был едва виден в тумане.

Увидев след, чувствуя топот за спиной, Кравчук покрылся холодным потом и пронзительно закричал, хотя делать этого никак не следовало.

Ульфиус стоял около покореженного остова «ЗИЛа» минуты три, сосредоточенно вглядываясь в бренные и, похоже, совершенно бесполезные останки грузовика. Сергей с легкой усмешкой наблюдал за магистром. Он вполне допускал, что маг может придать этим остаткам форму «лексуса», используя внушение, гипноз, телекинез, наконец… Но чтобы такой «лексус» еще и ездил… Тут никакая магия не поможет. Один только двигатель состоит из тысяч деталей, которые ни белая, ни черная магия не воспроизведет…

После словно бы бездумного разглядывания ржавой груды металла Ульфиус сосредоточился и поднял руки. Над остатками автомобиля появился туман, который сгущался все сильнее и сильнее, скрывая груду обломков. Пару раз в клубившемся сером облаке вспыхнули небольшие голубые молнии, при виде которых магистр морщился. Потом туман как бы затвердел и начал таять. Из него показалось сначала серебристое крыло новенькой машины, потом прозрачное лобовое стекло, блестящий бампер, черное чистое колесо. Минута – и сверкающий под утренним солнцем «лексус» с московскими номерами стоял на обочине лесополосы.

Сергей в очередной раз за последние два дня оторопел и не мог вымолвить ни слова. На негнущихся ногах он подошел к машине, потрогал ее, открыл дверцу и заглянул в салон.

Внутри машина выглядела так же великолепно, как и снаружи. И пахло здесь кожей, металлом и автомобильным освежителем воздуха – совсем как в той машине, в которую они с Ульфиусом влезли на пять минут.

– Как же так… – голос молодого человека на миг прервался, – получилось?

Ульфиус преувеличенно скромно потупился.

– Недаром ведь я магистр… Даже для меня это было довольно сложно. Но, как видишь, отнюдь не невозможно. Сергей восторженно оглядывал «лексус».

– Ух ты, и автоматическая коробка передач, – заметил он.

– Все, как в той машине, – с притворным равнодушием подтвердил Ульфиус.

– Да, – восхищенно вздохнул Сергей. – Есть чему учиться… Так и самому захочется стать магом… или знатоком Слова, как ты выражаешься… Ты ведь магистр, Ульфиус. Что это значит? У вас разные ранги, что ли, есть?

Ульфиус прогуливался вокруг машины, разминая руки и ноги. Похоже, состояние транса, в котором он только что был, его утомило.

– Вообще говоря, да, – с некоторой неохотой ответил он. Авенорец не хотел, чтобы Сергей заподозрил, будто он хвастается, а его положение в магической иерархии было весьма высоким. – В Ордене есть разные ступени. Сначала идет младший ученик, послушник. Потом – взыскующий. За ним – знающий. После – опытный. Это все – ученические звания. За ними следует Практикующий Мастер. У мастеров несколько рангов. Дальше идут ученые. Еще несколько ступеней, и мы видим магистра. Выше него по умению – Великий магистр. На самой же высокой ступеньке стоит Совершенный. Чтобы стать Совершенным, нужно иметь недюжинный талант и учиться по меньшей мере сто лет. Был один такой случай, когда Дархан Двенадцатый стал Совершенным за сто два года. Я имею в виду авенорские годы. Правда, он очень быстро ушел в иные сферы, и чем занимается сейчас – никому не ведомо.