Евгений Гаркушев - Ничего, кроме магии

– Ну уж нет! – возмутилась вдруг Наташа. – Я с ним не расстанусь!

– Не с ним, а с ней, – вздохнув, поправил ее жрец. – Ибо каждому ясно, что Мяу – воплощение женского божества.

– Да хоть бы и с ней, – ответила Наташа, которая еще не выяснила, какого пола котенок. – Киска моя, я о ней забочусь. А то вы так начнете ей поклоняться, что от нее рожки да ножки останутся.

– Воистину ты – избранная Мяу, – с постным выражением лица отметил жрец, словно бы жалея, что получилось так, как получилось, но показывая, что он с этим фактом смирился. – И не должна ты оставлять вместившее дух великой Мяу создание. Конечно, я ожидал, что воплощение благой Мяу будет побольше. Хм, так сказать, материальнее. Но и ТО, что мы видим у тебя на руках, приводит нас в неописуемый восторг.

По лицам туземцев было видно, что восторг их действительно велик, но к нему примешивается некоторая доля беспокойства. Многие из них были разочарованы размерами своей Мяу.

– Она еще вырастет, – утешила туземцев Наташа. «Вам бы того дымчатого кота, – хмыкнула она про себя. – Или тигра. То-то он показал бы вам, какие добрые и ласковые бывают кошки».

Девушку внимание туземцев и их непрестанные вопли уже начали раздражать.

Кравчук бежал по свалке, падая и задыхаясь. Шумного дыхания чудовища больше не было слышно, но страх не проходил. Он гнал Кравчука вперед. Неизвестно куда – лишь бы подальше от опасности, от страшного чудища с огромными птичьими лапами.

В полумраке не было видно, что скрывается даже в ста метрах впереди. Из плотной темноты выступали мусорные кучи, большие лужи, ямы и овражки. Владимир Петрович замедлил бег, потом перешел на шаг. До головокружения хотелось есть. Совсем недавно Кравчук мучился от холода, теперь он страдал от жары. Хотя в краю, где он оказался, была ночь, почему-то стало очень жарко. Или тепло исходит от мусорной кучи, на которую он влез?

Кравчук слабо представлял себе, что делать дальше. Искать жилье? А что потом? Что, если здесь живут такие же твари, какие навещали его в «Барсе»? Судя по всему, так и должно быть…

Издали послышался лай, напоминающий собачий, но с какими-то странными подвываниями. Звук Кравчуку очень не понравился. Он начал оглядываться по сторонам в поисках палки или металлического прута, но ничего стоящего не нашел – только короткий обрезок трубы, которым от собак отбиваться было не слишком сподручно.

Продолжая осматривать окрестности в поисках более подходящего оружия, в стороне от дороги, за одной из куч Владимир Петрович заметил красные отблески. Бывший директор «Барса» решил пойти в ту сторону. Лучше лицом к лицу встретить опасность, чем страдать от неизвестности.

Когда Кравчук взобрался на очередной мусорный холм, у его подножия он увидел самый обычный чадящий костер.

Около костра, нависая над ним, сидело скрючившееся существо. Было оно, кажется, совсем без одежды, в руках сжимало трубку с прикладом – скорее всего, ружье. Поначалу Владимир Петрович решил, что нашел человека, но вскоре понял, что ошибается. Наверное, это был какой-то мутант. Серая или очень грязная кожа (правда, в тусклом пламени костра разглядеть ее цвет было трудно), вытянутая и странно скругленная, почти цилиндрическая голова. По бокам головы – почти как у лошади – глаза. Только они слегка выступали наружу, что способствовало, наверное, лучшему обзору.

Существо повернулось, и в свете костра Кравчук разглядел вытянутый трубкообразный рот. Когда тварь подняла руку, стали заметны перепонки между пальцами.

– Тьфу, пакость, – прошептал Владимир Петрович и сплюнул в сторону. К существу он сразу почувствовал даже не отвращение, а какую-то беспричинную и безотчетную ненависть.

Рядом с существом стоял котелок, в котором дымилось варево. Именно котелок и привлек внимание Кравчука в первый момент, еще до того, как он рассмотрел существо. В котелке была еда. Неизвестно, мог ли человек есть то, что ест эта тварь, но другого выхода у заброшенного в неведомый край человека не было. Да и находиться рядом с этим уродцем ему было крайне мерзко. Нужно было включаться в местную жизнь… И Кравчук решил мутанта прикончить. Чего бы это ему ни стоило.

Сжимая в руке тяжелый обрезок трубы и стараясь двигаться бесшумно, Кравчук начал подкрадываться к мутанту. Тот сидел спокойно, будто бы не замечая ничего вокруг. Ушей у твари как будто не было вовсе, но, наверное, она все чувствовала кожей. Да и глазищи, как у паука, – смотрят во все стороны.

До мутанта осталось всего несколько шагов. Кравчук понял, что его вот-вот заметят. Человек вскочил и, не таясь, бросился на тварь, занеся руку с обрезком трубы для удара.

Мутант прыжком поднялся, нелепо взмахнув конечностями, и попытался направить в сторону Кравчука свою трубку с прикладом. Но навскидку он, наверное, стрелять не умел, а Кравчук, хоть и ослабел от голода, страха и лишений, оказался проворнее. Он обрушил свое оружие на цилиндрическую голову врага. Раздался отвратительный чавк. Тварь тихо крякнула и осела. Только сейчас Кравчук почуял, как от нее воняет. Цилиндрический череп оказался совсем не крепким – он треснул и сплющился. Кравчук, однако, не захотел рисковать. Он еще несколько раз с силой опустил трубу на голову мутанта, вырвал из его перепончатых лап трубку, которая весьма напоминала ружье, и огляделся по сторонам. Вокруг стояли багровые сумерки, и, кроме мусорных куч, видно ничего не было.

Оттолкнув ногой не слишком тяжелое тело мутанта, Кравчук схватил котелок и понюхал варево. Пахло не слишком аппетитно, но терпимо. Хотя сам мутант нестерпимо вонял, пища его выглядела съедобно. Владимир Петрович оглянулся в поисках ложки, которой тварь мешала содержимое котелка. Она валялась неподалеку.

Конечно, есть из котелка неизвестную гадость было страшно и противно. Тем более той ложкой, которую держала в руках и, наверное, облизывала эта мерзость. Но Кравчук не был хлюпиком и собирался выжить во что бы то ни стало. Чтобы остаться в живых, нужно было, как минимум, чем-то питаться.

– Некоторые и змей едят, – подбодрил себя бывший директор «Барса».

Он прокалил ложку в огне костра, набрал варева и отхлебнул. Еда мутанта оказалась сносной на вкус. Кравчук усмехнулся.

– Если надо будет, я и тебя съем, – обратился он к убитой твари. – Меня вы так просто не возьмете.

В это время из-за мусорной кучи вышли еще двое мутантов. Кравчук так и застыл, не донеся ложку до рта.

Курьер оказался парнишкой лет шестнадцати – прыщавым, с прилизанными редкими волосами и недоверчиво-нахальным выражением лица. Одет он был в грязные черные джинсы и застегнутую на все пуговицы темную рубашку с длинными рукавами. В руках он нес две большие, плотно набитые спортивные сумки. Пройдя мимо оторопевшей секретарши – Оленька не знала, откуда он взялся на территории и кто его сюда пустил, – он толкнул дверь и предстал перед Белоусовым.