Евгений Гаркушев - Ничего, кроме магии

Подножия и стены башен были светло-красными, гранитными, купола же, как объяснил Ульфиус, – хрустальными. В башнях жили представители королевской династии Авенора и располагались важные учреждения, в том числе и резиденция магов Ордена Огня.

– Сейчас мы будем у меня дома, – объяснил Ульфиус. – Осмотритесь, отдохните, а я пока решу некоторые дела. Мне нужно дать отчет о своих похождениях перед Орденом, объявить о том, где и при каких обстоятельствах я встретил Безликих. В вашем распоряжении сад, бассейн и все, что вам будет угодно…

Клетка подъемника спустилась совсем низко к земле и шла над кедровым лесом. За лесом виднелся ручей, немного дальше стоял большой белый дом с высоким крыльцом и островерхой крышей. Над крыльцом дом был двухэтажный, крылья по бокам плавно спускались к земле. Там второго этажа уже не было, да и первый наполовину утопал в земле.

– Какой красивый и вместительный дом! – восхитилась Наташа. – У тебя большая семья?

– Я живу один, – покачал головой Ульфиус. – Мои родители живут в деревне Херекуаро на берегу моря, брат обосновался далеко от Авенора – на планете Лотиан, где выращивает коней. Гром – его подарок. Больше у меня в семье никого нет…

– Ты не женат? – удивилась Наташа.

– Нет, время еще не пришло, – немного непонятно ответил магистр.

– А вообще-то ты можешь жениться? – спросил Сергей, который вдруг решил, что магистр Ордена Огня вполне мог дать обет безбрачия.

– Конечно, – ответил Ульфиус. – И непременно женюсь. Мои родители давно хотят внуков. Просто я еще не встретил свою возлюбленную…

Молодые люди сдержанно улыбнулись. За две с половиной тысячи лет уже можно было кого-то найти! Но вслух ни Наташа, ни Сергей ничего не сказали.

– Зачем тебе тогда такой большой дом? – спросила девушка.

– Мне нравится так жить, – улыбнулся Ульфиус – И дом, и кедровник, и сад за домом – все мои владения.

– Наверное, дом дорого стоит? – предположил Сергей. – А кто смотрит за ним в твое отсутствие? Или он обнесен магическим забором?

Ульфиус покачал головой:

– Нет, Сергей, ты не понял. В роще и в саду могут отдыхать все, кто пожелает. Мой кедровник очень красив, и там я познакомился со многими интересными людьми, которых привлекла красота моего труда. И в доме есть гостевые комнаты – заходи, живи. Тем более что меня часто нет дома. Но каждый хочет построить себе жилище сам… А своим я называю дом и сад потому, что ухаживаю за ними. Никто в Авеноре не стоит с палкой у входа, прогоняя желающих войти и согреться у очага. Напротив, гостям здесь всегда рады. Ты можешь целый год ходить по гостям, и это не надоест ни тебе, ни хозяевам. Однако же людям во всем мире свойственно стремиться к стабильности. Каждый вьет свое гнездо… Мое гнездо – здесь.

В дом Ульфиуса вели высокие мраморные ступени, гладкие, но не скользкие. Дверь из темного пахучего дерева открывалась без ключа и заклинаний. Ульфиус просто потянул за серебряную ручку, и они оказались в высоком холле, отделанном резным деревом. Из высоких оконцев под сводом струился яркий солнечный свет. Посреди холла в низкой каменной чаше серебрилась струйка маленького фонтана.

– Гостю вода нужна и рушник, – нараспев произнес Ульфиус, довольно улыбаясь. – Умывайтесь с дороги, пейте вволю. В фонтане вода из целебного источника Урд в самом сердце Многозвенной Долины. Она лечит горести, укрепляет память и помогает забыть о плохом.

Белоусов вошел в банкетный зал мрачный как туча. Первые гости уже прибыли и отирались возле стойки бара. До начала мероприятия оставалось еще минут пятнадцать. Официанты шныряли между столов, расставляя последние закуски. Рядом с тарелками возвышались белоснежные накрахмаленные салфетки, в пустых пока бокалах переливался яркий свет хрустальных люстр.

Далила хохотала возле стойки. В одной руке она держала бокал с красным вином, другой обнимала за талию первого заместителя мэра города, располневшего, но еще молодого Диму Гребенникова. Совместно с Димой Олег Семенович иногда проворачивал хорошие операции, Дима был желанным и нужным гостем. Но каким бы хорошим ни был гость – совсем не обязательно вешаться ему на шею!

Подойдя ближе, Белоусов обнаружил, что Далила сильно пьяна. Жестко взяв ее за локоть, Олег Семенович прошипел:

– Пойдем, потолковать нужно.

Далила лукаво взглянула на него:

– Мы тут с товарищем твоим познакомились, – заплетающимся языком сообщила она. – Такой славный парень. Мы с ним, оказывается, в горкоме комсомола на одних должностях служили…

– В каком горкоме? – не понял Белоусов и махнул рукой: – Пошли. Извини, Дима.

Гребенников смущенно перебирал ногами, не зная, уйти ему или остаться. Начальником-то он был большим, но связываться с Белоусовым – себе дороже. Расстреляют машину из автоматов, и доказывай потом, что из-за женщины, а не из-за денег. Еще и журналюги в связях с криминальным миром обвинят…

Белоусов чуть ли не силой оттащил Далилу в дальний, полутемный конец зала, за квадратную колонну, со всех сторон отделанную зеркалами. В них причудливо отражались куски накрытых столов и шевеление прибывающих гостей.

– Как получилось, что Патрикеев снова ходит? – задал главный вопрос Белоусов. Сказать, что очкарик жив, у него не повернулся язык – он в этом сомневался.

Далила зацокала языком в притворном удивлении – притворство ясно читалось на ее лице – вскинула брови и ахнула:

– Да ты что?

Потом не выдержала и рассмеялась на весь зал.

– Ты что смеешься? – грозно спросил побледневший от злости Белоусов.

– Да с чего ты решил, Семеныч, что я знать о нем что-то должна? – негодующе закричала Далила. – Я с ним в последний раз виделась тогда же, когда и ты – когда в подвал труп его тащили.

Услышав ненавистное прозвище «Семеныч», Белоусов из бледного стал багровым.

– И что же, он жив тогда был? Да по нему уже трупные пятна пошли…

– Чудесные возможности медицины, – пьяно пожала плечами Далила. – А что тебя так беспокоит, котик? Патрикеев нам еще пригодится. Он теперь будет тише воды, ниже травы. Такое повидал, что каждому дню на земле радоваться будет. Так что не беспокойся, милый… А хочешь, я тебе и Гвоздя из-под земли достану. Ты ведь его любил?

– Он не баба, чтобы я его любил, – буркнул Белоусов. – Он был полезным. Но нет его – значит нет. Пусть лежит с миром.

– Как хочешь, – пожала плечиками Далила. – Пойду потанцую…

– Ладно, гостей проводим, я еще с тобой разберусь, – пообещал Олег Семенович. – И с делишками твоими темными.

– Или я с тобой, – трезвым голосом ответила Далила. – Не забывайся, Белоусов. Ты у меня в руках еще прочнее, чем Патрикеев. Тот хоть мертвец. В большей или меньшей степени.