Евгений Гаркушев - Обойдемся без магии!

Кролик, которого тащили в пасть удава, возможно, уже сдался бы. Но я был человеком, существом общественным. Что мне нужно было сделать, так это нанести пауку наибольший ущерб. Для того чтобы сохранялся мой вид и мой род.

Лапу я ему не отрублю. Тем более этим кинжалом. Но одного из восьми глаз лишу. Если бы каждая жертва выбила ему глаз, эта тварь была бы уже слепой. И ее было бы легче прикончить.

Я размахнулся. Паук вновь выстрелил липкой лентой, надеясь перехватить мою руку. Для членистоногого он был очень сообразителен и проворен. Но, хотя лента летела очень быстро, я все равно успевал. Кинжал устремился в ближайший глаз Схильта.

Жвалы паука ходили ходуном. Похоже, ему не терпелось попробовать меня на вкус. Или просто растерзать – ведь мои сапоги наверняка пахли кровью его паучат. Как-то не пришлось их помыть после всех приключений.

Кинжал Лузгаша с хрустом вошел в фасетчатый глаз. Жвалы резко двинулись, мохнатая лапа дернулась. Я едва не упал на землю – удержали липкие паутинные ленты. Паук замер.

Я висел в воздухе пару долей секунды. Схильт словно бы превратился в статую. Он не упал, не остановил свою лапу на полпути к жвалам. Просто замер. Я не мог поверить своему счастью.

Потом одним движением высвободился, соскользнул, обдирая кожу, с жестких крючков паучьей лапы. В падении едва не задел ядовитые жвалы. На земле я сорвал с себя прилипшую ленту паутины и бросился прочь.

Кто-то более любопытный подошел бы к чудищу и потрогал его ногой или палкой. Заглянул бы в глаза. Пнул ногой и произнес пару ругательств. Или даже начал бы объяснять, что он думает о таких тварях.

Я просто отбежал на двадцать метров в сторону. Отсюда паук смотрелся все так же ужасно, но я решил, что нахожусь уже в большей безопасности.

Более продвинутый герой срочно сбегал бы за мечом и начал рубить нечисть, время от времени повторяя:

– Умри, гадина!

Более отважный вынул бы свой кинжал из паучьего глаза, вытер его о штанину, отряхнул бы руки и, посвистывая, пошел прочь.

Всякий другой мог бы заподозрить, что кинжал Лузгаша каким-то образом парализовал моего врага. И сколько будет длиться паралич – неизвестно. Поэтому практичный герой поспешил бы за танком. Я решил поступить именно так.

Благо танк под парами стоял у вырубаемой рощи. Я, и генерал Гайдук, и представитель митрополита отец Фома прибыли на место первыми на броне танка. Собственно, танк наш мог обогнать любой пешеход, достаточно было просто ускорить шаг. Но никто почему-то не хотел оказаться на месте событий раньше парометной установки.

Паук стоял все так же. Просто скульптура на тему «Членистоногое, собирающееся кого-то сожрать». В композиции, по счастью, не хватало одной фигуры – жертвы. Но это не делало застывшего паука эстетически менее ценным. Кровь холодела, когда человек глядел на эту тварь.

– Чем вы тут занимались, сэр Лунин? – спросил отец Фома тонким, сорванным голоском. – Зачем эта бочка? Вы что, колдовали?

Да, пожалуй, именно колдовские манипуляции с заговоренным кинжалом позволили пауку точно и быстро выйти на мой след. Более того, я заподозрил, что опыты профессора Слуцкого с кинжалом Лузгаша – когда он пропускал через него ток и помешал в сильные магнитные поля, – и приманили паука сюда. Связь между Схильтом и кинжалом была прямая. Когда-то я читал о том, как черные маги выращивают таких чудовищ. Но точно не помнил, что нужно, чтобы приручить монстра. Заговоренный предмет, или амулет, или просто предмет какой-то формы… Книгу по монстрологии я изучал давно и мимоходом. Кажется, в библиотеке академии Авенора.

Естественно, объяснять все старичку-священнику, дрожавшему от ужаса и омерзения, я не стал.

– Просто ставил опыты. А он хотел меня поймать, – объяснил я.

– Счастье, что вам удалось спастись, – густым басом заметил Гайдук. – Чем вы его остановили?

– Кинжалом, – ответил я. – Он торчит у него в глазу. Наверное, нужно постараться, чтобы он там и оставался, Это его парализовало.

Гайдук расправил усы и гаркнул:

– В молодости я занимался у одного китайца. Тот пытался научить меня бить в специальные точки, чтобы парализовать человека. Потом перестал – кулаки у меня слишком большие, в точку не попадаю. А ты, Сергей, и пауков парализовать можешь? На манер иглоукалывания?

– Случайно получилось. Пауками прежде не занимался.

– Лады, – пробасил Гайдук. – Я сам, пожалуй, за паромет сяду. Вылазь, Семен!

Молодой стрелок выскользнул через танковый люк, а Гайдук с трудом протиснулся внутрь кабины.

– Держись, вражина, – прогудел он из глубины танка. Как я и подозревал, генерал принадлежал к категории «продвинутых» героев.

И тут же ударил пулемет, грохотом своим покрывая все остальные звуки.

Тактику генерала я мог только одобрить. Если бы я владел парометом столь мастерски, действовал бы в том же порядке. Сначала Гайдук отстрелил пауку все лапы, потратив на каждую не больше трех пуль. Пули плющились, но лапы ломали. Энергия удара была слишком большой. А затем генерал пробил широкую дыру в головогруди паука.

По характеру повреждений можно было понять, что Схильт очень твердый, но достаточно легкий и почти пустой внутри. Пули прошивали паука навылет, и вскоре он стал похож на дырявую бочку.

– Пожалуй, все, – выдохнул генерал, показываясь из танкового люка. – Пойдем, посмотрим вблизи?

Идти не хотелось, но любой опыт мог оказаться полезным. Да и кинжал нужно было забрать.

Мы подошли к изрешеченной туше. Земля была залита желтоватой жидкостью с зелеными разводами. Кровь? Яд? Недоделанная паутина? У меня не было никакого желания это выяснять.

В кинжал и область около него снайпер-генерал не попал ни разу. Но что случилось с кинжалом тонкой работы из закаленной стали? Он почернел, поржавел и даже в некоторых местах погнулся. Некогда великолепные рубины потрескались и изменили цвет. Теперь они напоминали грязную, низкосортную падпараджу.

(Рубины и сапфиры – минералы одного класса, корунды. Собственно красный корунд называется рубином, синий корунд – сапфиром Но сапфиром называют и камни других оттенков, добавляя наименование цвета: желтый сапфир, зеленый сапфир. Оранжевый сапфир имеет собственное название – падпараджа.)

Я аккуратно взялся за рукоять и вытащил кинжал из паучьего глаза, ожидая чего угодно. Паук не вздрогнул, не ожил. Паромет поработал на славу. А может быть, чудовище убило колдовство кинжала.

Теперь я понимал, зачем кинжал нужен был Лузгашу и Вискульту. С его помощью они могли управлять пауком. Когда я отнял у них кинжал, они утратили эту возможность. Но надеялись, что, оставшись у меня, кинжал притянет Схильта. И не ошиблись в расчетах.

Я вспомнил мерзко ухмылявшегося Вискульта во время нашей встречи в Баксанской долине и понял, что он предвидел все: и появление паучат, расползающихся по нашей Земле, и выходящего на охоту Схильта.