Виталий Сертаков - Проснувшийся демон (сборник)

Двое охранников, вооруженных "калашами", вторично заставили Артура раздеться и развязать мешок. Пистолет и железные прутья пришлось оставить на ответственное хранение. Кроме папы, в кабинете толпилась уйма народу. Артур не сразу понял, к кому подходить представляться. Возле огромной раскрашенной карты Питера суетились с мелками два старичка в военной форме без знаков отличия. Девушка в кожанке кормила сквозь решетку сидящих в клетке волчат. Она сидела на пятках, держа на коленях миску с мясом, и обернулась на шум. Коваля встретили распахнутые карие глаза, чуть вздернутый нос и запачканные сажей румяные щеки. Несмотря на то что локоны она спрятала под кепку, Артур моментально узнал пулеметчицу с дилижанса. Он улыбнулся и кивнул как можно приветливее, но ответной улыбки не дождался. Девушка опять отвернулась к визжащим от нетерпения молодым волкам.

За грандиозным письменным столом, заваленным бумагами, оживленно беседовали четверо. У Артура мелькнула мысль, что дубовым мастодонтом вполне могли пользоваться российские самодержцы. Следовало отдать должное "скромности" нынешних владельцев Зимнего. Коваль наметил толстого усача, но папой оказался совсем другой человек, поджарый сухопарый дядька с сигарой в зубах. Папа ухитрялся разговаривать сразу по двум телефонам, но, заметив Даляра, приглашающе помахал рукой:

– Я слушаю.

Следующие двадцать минут Коваля никто не перебивал. У папы Рубенса дважды гасла сигара, и дважды он наклонялся к тлеющей жаровне с торчащими оттуда палочками благовоний. Девушка в кепке разожгла старинный примус и поставила сверху простенький трехлитровый чайник, украшенный вензелями с императорской короной. Несколько раз, поочередно и вместе, тарахтели телефоны; трубку брал либо смуглый усатый толстяк в кашемировом свитере, либо другой сосед, хмурый, чернявый, похожий на кавказца. Коваль не сразу заметил, что в кабинете появилась еще одна женщина, рослая, пышнотелая, настоящая русская красавица. Ее спокойную, уверенную красоту не портил даже шрам на щеке. Мама Рубенс не стала садиться в кожаное кресло, которое ей подвинул кто-то из мужчин, вместо этого она, бесшумно двигаясь, расставила на ломберном столике чашки немецкого фарфора, розеточки под варенье и серебряное блюдо на львиных лапах, полное орехов и сухофруктов.

Чем дольше Артур говорил, тем понятнее ему становилось, что папа Рубенс не зря занимает свой пост. Зрачки главаря музейщиков кололи собеседника, как лезвия стилетов. На его худощавом скуластом лице не отражалась ни одна эмоция. Когда Артур выдохся и замолчал, в канцелярии установилась гробовая тишина; лишь волчата возились в клетке, и задумчиво посвистывал чайник. Никто не проронил ни слова, пока не подал голос папаша Рубенс:

– Еще раз назови адрес, где ты нашел убитого. - Старичок в военном френче быстро сверился с картой.

– Это не территория мэрии, папа. Район слева от Каменноостровского держат ребята мамы Кэт.

– Идиоты, - процедил кавказец. - Мама Кэт хочет войны с мэром?

– Это был человек губернатора! - Папа кивнул на открытый термос с пробирками. - И мы знаем, что это такое, не так ли, Сапер?

Сапером звали длинного худого человека, одетого в шелковый халат и убийственно похожего на артиста Басова.

– Если это вытяжка, значит, губернатор опять заигрывает с колдунами!

– Но он не дошел? Почему вытяжку не забрали? - спросил усатый.

– А может, его прикончили случайно? Дикари?

– Мама Кэт не жалует убийц в своем районе. Дикари бы не решились…

– Я имел в виду желтых дикарей.

Коваль вертел головой, пытаясь вникнуть в смысл разговора.

– А кто у вас главнее - мэр или губернатор? - спросил он Людовика. За всё это время Людовик и Даляр не произнесли ни слова. Вежливо слушали старших.

– У губернатора больше солдат, - откликнулся папа Рубенс. - Но мэр контролирует электростанцию и водит дружбу с нефтяниками. Предоставь нам разобраться с твоей находкой. Ты сказал, что был инженером? Умеешь работать со сваркой?

– Да. Хотя я давно не пробовал…

– Электродвигатели?

– В принципе…

– Понимаешь схемы проводки?

– Думаю, что справлюсь.

– Подземникам ты сказал, что справишься наверняка.

– Справлюсь, если хоть немного почитать…

– Впрочем, насильно тебя здесь никто не держит. Можешь переночевать и отправляться куда угодно. Можешь прожить у нас неделю. Вот это… - Папа покрутил в руке пузырек с желтой мазью. - Это лучшее доказательство, что ты не врешь. Один флакон мази против булей стоит дороже месяца работы любого инженера. Ты мог использовать мазь, и були бы тебя не тронули. Ты никудышный солдат, но бросился на помощь нашим людям. Они заслуживают взыскания. Ходили покупать у ковбоев лечебные травы и не взяли достаточного количества патронов…

Даляр и Людовик понурились.

– Его могли снабдить колдуны! - возразила мама Рубенс.

Впервые Артур услышал ее низкий мелодичный голос и тут же понял, что этой женщины, возможно, следует бояться больше, чем ее мужа.

– Колдуны не станут нарушать соглашения с губернатором, - осторожно возразил Сапер.

– Я не хочу никуда уходить! - твердо заявил Артур. - И я не встречал ни одного колдуна!

– Тогда чего ты хочешь? - Папа Рубенс, не мигая, буравил его иголками зрачков. - Мы не дикари. Назови цену. Что ты хочешь за мазь, вытяжку и пистолет?

– Мне ничего не надо! - разозлился Артур. - Я не знаю, сколько я проспал. Я не знаю, какой сейчас год. Я только недавно вспомнил, кто мои родители и моя жена…

– Жена?! - хором воскликнули старички у карты.

– Жена?! - словно эхо, откликнулась мама Рубенс.

– Ну да, жена… Ну, не официальная, гражданская жена. - До Артура запоздало дошло, что он сморозил очередную глупость.

Даляр кашлянул и поднял руку, словно школьник за партой:

– Разреши, папа! Я не успел доложить. Он читает на двух языках и говорит, что женщина дважды понесла от него ребенка.

Вот теперь в канцелярии повисла не просто тишина, а общее немое изумление.

– Он утверждает, что способен быть папой?

– Да что тут такого необычного? - взорвался Артур.

– Мы проверим! - шепотом произнесла мамаша Рубенс, но ее услышали все. Мамаша покосилась на белокурую девушку в кепке. Та сидела на краешке широкого подоконника и, заметив взгляд мамаши Рубенс, скривила губы. - Мы проверим. Миша, если приятель не врет, то отпускать его нельзя.

– Да я и сам не хочу уходить! - У Артура немного отлегло от сердца.

– Когда я еще был ребенком, - папа в очередной раз разжег сигару. Ни Артуру, ни остальным соратникам курить он так и не предложил, - полвека назад, я слышал истории о том, что на Кавказе сохранились деревни, где почти каждый мужчина мог делать живых детей…