Виталий Сертаков - Проснувшийся демон (сборник)

Сказал, что в Питере полно татар и что сам он у нас на бирже деньги оборачивает, и даже казанские рубли готов нашими заменить. И вообще, про губернатора Кузнеца он слышал много хорошего, но жить теперь они будут своим умом.

Тут он опять, вроде как погромче заговорил, чтобы я слышала. Он сказал, что жить надо так, как завещали деды. Тогда все сытые будут, и раздоры кончатся. И тут такое на нас погнал… И про то, что в Питере гулящие девки в кабаках нагишом пляшут. И про то, что ты такие кабаки со спальнями разрешил, и налоги с них в казну берешь. И про то, что у нас девкам и бабам курить на улицах не запрещают. И про то, что у нас тех мужиков, кто с другими мужиками милуются, не топят, как у них, и причиндалы им не режут… Вот, говорит, приезжали гости с юга, там всё строго, потому и народ не балует. Гулящих палками да камнями бьют, и школы только при мечетях оставили, потому что от школ самый большой вред идет.

И мы, говорит, скоро у себя так сделаем, дайте срок. А иначе, сказал он, вернутся времена Большой смерти. Тут стало так тихо… Сам знаешь, всуе Большую смерть поминать негоже.

"Это с чего, такие страсти? - спросили наши. - Лет десять, почитай, уже масок никто не носит, а дети так и не помнят, откуда Большая смерть взялась".

"Это и плохо, - сказал Халитов, - что не помнят. Большая смерть пришла к людям, когда они на бога плюнули, и стали жить как скоты. Я слышал, - говорит он, - что у вас, в Петербурге, в школах до того дошли, что лекарихи девок без стыда учат, как с мужчинами ложиться. А еще я знаю, что у вас не трогают тех, кто жует траву и курит зелье, и вместо того, чтобы бить их насмерть палками, отправляют к Хранителям, на лечение. И что на такое грязное дело лекарей сам губернатор подбил. А с того, мол, началась Большая смерть, что стыд потеряли".

– Черт возьми! - вскипел Коваль. - Что же он валит всё в одну кучу? Я пытаюсь возродить половую гигиену, при чем тут бордели и анаша?

– Ну, наши так и сказали, что мол, против срамных болезней учат, чтобы детки здоровые были. Мамочек-то всё больше становится, тьфу-тьфу… А хан отвечает, что от такого учения весь вред и пошел. Что жили их предки в святости, и дочерей своих в узде держали, пока с запада такая вот гниль не поперла. Приезжали к нему-де люди от Карамаза. Книги древние показывали да газеты. Там так и написано, что… Сейчас вспомню, как же это? Что, мол, духовники Востока призывали людей вернуться к тра-ди-ци-ям, а власти их не слушали и раздавали бабам резину, чтобы детей лишних не было. И про мужеложцев написано было, и про девок кабацких. Будто имамы говорили, что таких надо плетками бить и из городов гнать, тогда зараза бы не пришла в дома к правоверным. Но имамов не слушали, потому что деньги были у злодеев…

– Н-да, старая песня… Но я же общался с Эльсуром, он не был таким отродоксом…

– Не знаю уж, кем он не был, но мне там не понравилось. И в городе не понравилось, а в деревне и подавно. У них и так мало кто древние книги разбирает, а теперь девчонок вовсе по домам сидеть заставили, им только хозяйством заниматься позволено! Слушай, Артур, я потом гуляла по городу, по базарам… Да не беспокойся ты, не одна же, с охраной. Я с женщинами говорить пыталась. Они дикие все, забитые, как чингиски, ничего не понимают. Сидят девчонки молоденькие, картошку или рыбу продают, половины слов не выговаривают. Сначала я думала, что это у них крестьянки такие, в лесу живут, потому что… А потом во дворце с женами Эльсура познакомилась, и с другими женами, начальников всяких… Развлекать меня пытались, люди-то добрые, ничего не скажешь, но они совсем…

– Хочешь сказать - глупые?

– Нет, почему глупые? Но я вот как думаю, Артур, ведь женщин примерно половина. И у русских половина, и у чухни, у норвегов, и у татар, у всех… под лавкой держать. Чтобы со двора ни ногой, и самим с ребятами знакомиться нельзя, и грамоте нельзя, даже считать не учат…

– Наденька, им виднее, как у себя жить. Мы не можем их ни заставить, ни переделать.

– Так ведь, эти самые девочки, кто сейчас под лавкой рыбу чистит и с чужим парнем словом не может перекинуться, потому что палками забьют, они же потом мамочками станут. Они же дикие совсем. Чему они детишек-то научат, ежели половина народа в дикости застрянет? Как они сыновей поднимать будут?

– Хороший вопрос, - хмыкнул Коваль. - Глядишь в корень… Так и поднимут. Такими же, всесторонне развитыми, членами общества… Слушай, наши там не передрались? - озабоченно спросил он. - И почему мне не доложили, что обратно захватили переселенцев?

– А что тут докладывать? - удивилась Надя. - Ничего такого нового. Наши караванщики, всякий раз, как оттуда идут, человек двадцать русских в Питер прихватывают. Много оттуда народу уехало, бояться стали. Но полковнику-то чего драться? Наоборот, на охоту съездили, отоспались…

– Ты считаешь, Халитов не прочь со мной встретиться?

– Он странно себя вел. И когда мы с ним…

– Да ладно уж, не стесняйся!

– Когда мы с ним вдвоем остались, - запнувшись, выговорила Надя, - мне показалось, он передать тебе что-то хотел. Да, видать, через бабу зазорно ему было…

– Так ведь мог и с мужиками передать.

– Вот и я так подумала сперва. А потом смекнула. Стесняется он. Не хочет показать им, что напуган.

– Напуган? Что-то я запутался…

– Мне кажется, тебе стоит съездить в Казань, Артур, - Надя произнесла это без нажима, как бы вскользь, но Коваль слишком хорошо знал жену. Она крайне редко выбирала именно такой тон, только когда хотела донести что-то исключительно важное. - Я прожила во дворце, у Эльсура, две недели и немножко научилась его понимать. Хан слишком умен, чтобы доверять гадалкам, и не занял бы Золотой трон, если бы был трусом. Тебе стоит съездить туда, пока не собралась Дума.

– Опасаешься, что меня выгонят в отставку?

– Ты же сам говорил, что надо устроить выборы, пока богатеи не начали решать без тебя. А как они решат, никто не знает, особенно те, с правого берега Невы. Сахарные заводчики, их еще зовут Королями свеклы, на своих сборищах кричат, что пора сделать вече, как в Новгороде, потому что, мол, городом заправляют не те, кто добился положения своим умом, а те, кто губернатору пятки лижет. А ковбои-скотники? Заводы построили, разжирели, по сотне дикарей в батраках держат. А заборы какие вокруг хат подняли, колья в смоле, выше сосенок поднимаются. За заборами псы, а то и коты ручные. И сами, как псы, в щелочки пялятся…

– Погоди-ка, - перебил Артур. - Ты что же, предлагаешь всё забрать и поделить? Вот уж от кого не ожидал…

– Да они, которые из первых ковбоев, спят и видят, как тебя столкнуть. Столько лет при старых властях жили припеваючи. Никто с них налогов не брал, цены они для города ломили, какие хотели, еще и в батраки к ним все нанимались. За мешок гнилой свеклы по месяцу батрачили. Я-то про это не просто наслышана, мой папка сам под ковбоями ходил, шею на них гнул…