Виталий Сертаков - Проснувшийся демон (сборник)

Христофор перевел дух. Пот градом катился у него со лба, льняная рубаха на спине насквозь промокла, волосы слиплись. Он шел, покачиваясь, опираясь на руку Рубенса, но каким-то образом держал направление. Губернатор смотрел на разговорившегося Старшину, как на выходца с того света. Он вообще не знал, как реагировать на крамольные речи, но президент почему-то не приструнил безумца.

Коваль заставлял себя молчать. Сколько он ни прислушивался, никаких вражеских сил вблизи не чувствовал. Президент слышал, как весь Эрмитаж ходит ходуном, различал, как солдаты пробираются по трубам в подвале, как обыскивают чердаки, ощущал дрожь десятков женщин, укрывшихся в фургонах или жмущихся у костров на улице, но Пустотелые оставались для него недосягаемыми.

– Тебе не понять, господин… - Христофор неприятно хохотнул, и Коваль невольно вздрогнул. Ему внезапно показалось, что сам Белый Дед встал из могилы и смеется над ним. - Тебе не понять… Это честь, это законы рода, они сильнее твоей жадности и твоего государства…

Артур переглянулся с Рубенсом. Тот пожал плечами, давая понять, что сам изумлен поведением бывшего колдунчика.

– Мы далеко? - чтобы сменить тему, спросил Артур. - Ты слышишь их?

– Уже скоро… Они не прячутся, они ждут… - Христофор споткнулся, упал на колени, и вдруг его начало тошнить.

Старый Рубенс придерживал Старшину за плечи, пока тому не полегчало. Чингисы и гвардейцы обступили начальство плотным кольцом, ощетинились ружьями и арбалетами. Со стен очередного зала на бестолковых потомков грустно смотрели вельможи и фрейлины.

Наконец сын Красной луны отдышался и встал на ноги. Его подбородок был в крови, на висках появились седые пряди, но парень улыбался.

Артур вздрогнул, увидев эту улыбку. С Христофором на глазах происходили удивительные перемены. Он за полчаса словно стал ниже ростом и постарел лет на двадцать; лоб прорезали морщины, кожа на щеках обвисла, губы обветрились и покрылись трещинами.

– Свят, свят, свят… - прошептал кто-то из солдат.

– Можа, оставим его здесь? - предложил Карапуз. - Братишка, ты это вот, тока скажи нам, где ее искать, ведьму-то…

– Без меня вы их не найдете! - помотал головой колдун. - Они… это - зерна… Разве непонятно, господин? Это зерна, а всходы будут позже. Там две самые опасные. В сто раз сильнее остальных…

– Он прав, мы их не найдем, - сказал президент, раздумывая над последними словами Христофора. - Берите его под руки и тащите!

Артур слышал, как чингисов догнало отделение его собственной охраны. Гвардейцы прихватили болотных котов, сквозь топот кованых сапог прорывалось злобное мяуканье. Кошки не терпели тесноты и вони горящей нефти.

Миновали типографию, книжный склад, промчались по галерее мимо рядов античных статуй. У заколоченного выхода во внутренний двор Христофор остановился. В одной из форточек зияла дыра.

– Они там? - Артур пытался разглядеть колодец двора сквозь плотные ставни, но видел только вершины наметенных сугробов и огоньки в окнах лестничных площадок.

За спиной быстро распоряжался Рубенс. Губернатор вырос в Эрмитаже и гораздо лучше любого коменданта умел наводить здесь порядок. Вестовые метались, как угорелые, докладывая и принимая новые указания. Из Петропавловки подоспела пехотная рота, охранявшая арсенал; бойцы занимали позиции во всех коридорах по соседству. Где-то высоко наверху по обледенелой крыше загромыхали десятки ног, заполыхали факелы.

Дворик был окружен.

– Они ждут, чтобы на них напали…

– Что за чушь?

– Так завещано… Если Пустотелая не унесет с собой жизнь врага, она не достигнет священных врат. Она обречена вечно страдать между небом и землей…

– Салям, господин! - Из-за двухметровой амфоры выбрался бородатый мужик в лисьей шапке и шубе на голое тело.

Коваль узнал постоянного представителя казанского хана в Питере. Видимо, гвардейцы перестарались и выдернули посла прямо из постели, не позаботившись об этикете. Но татарин всячески давал понять, что нисколько не возмущен, а наоборот, рад хоть чем-то помочь в беде. Рядом с ним щурился на свет еще один, незнакомый, смуглый, в тяжелой каракулевой бурке.

– Салям, Мурат! - поприветствовал президент, удерживая любопытного тигра забинтованной рукой. Он заметил, что из-под повязки сочилась кровь, что все обращают внимание, но заниматься собой было некогда.

– Я привел толмача, - сообщил татарин. - Дед научил его читать по древним книгам.

– Ну и что там?

– Там сказано… - Мурат на секунду замялся, комкая в кулаке свиток. - Не для чужих ушей.

– Ну-ка, расступитесь! - рявкнул Коваль на охрану. - Говори, Мурат, не бойся!

– А я не боюсь, - осклабился бородач. - Не мне надо бояться. В послании сказано, что Объединенный халифат объявляет тебе священную войну.

– Я пойду один… - Христофор рукавом вытер с подбородка кровь.

– Нет, дружище, мы выйдем вместе, - отрубил президент и кивнул солдатам, чтобы взломали дверь. - Всем оставаться внутри, огонь не открывать!

– Ты ничем не поможешь… Если я не выведу их, никто не выведет. Здесь нет других присягнувших… Слушай, господин, теперь никто не будет в безопасности. Карамаз может рассыпать новые семена над городом…

– Так что же делать?!

– Ты приказал убить всех в озерных скитах. Там были присягнувшие, они могли бы помочь… Теперь осталась одна, его дочка, - Христофор ткнул пальцем в побледневшего Рубенса. - Привези ее с Урала, верни ей дом…

– Это враки! - взвился губернатор. - Арина никому не присягала!

– Присягала, папочка, присягала, - оскалился колдун. - Кому не знать, как тебе! Потому и не клянчишь у Кузнеца, чтоб тот ее из ссылки вернул. Знаешь ведь, что, пока она там, тебе спокойнее… Знаешь ведь, что тут, не ровен час, на свадьбу озерную сбежит…

И шагнул в снег.

Одну Пустотелую Артур увидел сразу. Закутанная в черное фигура каким-то образом удерживалась на узком, шириной в ладонь, карнизе. Наклонный железный карниз находился под окнами второго этажа, и было совершенно непонятно, как женщина туда взобралась. На снегу ясно отпечатались следы босых ног. Пустотелая не соскальзывала вниз и ни за что не держалась руками. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо, а под полами плаща словно раздувался спасательный плот. Разглядев следы, Коваль подумал, что, возможно, еще не всё потеряно, и в посланнице Карамаза осталась толика человеческого…

– Не шевелись! - прошептал Христофор. - Я буду говорить с ними…

Он поднял руки и двинулся вперед, мигом погрузившись до середины бедер в рыхлый снег. Краем глаза Артур заметил, как над козырьком крыши появились и исчезли несколько голов. Видимо, гвардейцы обвязались веревками и последние метры по скату ползли, окружая загнанного врага. За каждым окном, ощетинившись оружием, прятались солдаты. Сбежать отсюда было некуда, разве что…