Майкл Гир - Грозные границы. Том I

— Стаффа с Компаньонами?

Или торжествующе улыбнулась:

— Сейчас впервые я нашла слабое место, на чем можно сыграть. В его неприступной крепости есть Седди.

— Это не значит, что можно заслать туда шпиона. Седди сами узнают чужих.

— Синк, в этом случае я не сомневаюсь, что моему человеку они откроют дверь. Видите ли, я проработала с Седди, причем высокого ранга. Сегодня в 19:37 он должен бежать самым драматическим образом.

Синклер кивнул, начиная понимать.

— Тогда, может быть, объединить усилия? Надо все сделать как раз вовремя и создать картину ущерба.

— Думаю, вам это понравится.

Мак Рудер задумчиво смотрел, как удалялась Рига. Второй раз улетал он в космос на войну. Но сейчас он знал, что может не вернуться. Это не радовало его.

На «Гитоне» было напряженно. С мостика Мак видел хмурые лица офицеров.

«Я никогда не называл их своими людьми», — уныло подумал он. Мак покачал головой и вдруг ощутил болезненный комок в горле.

— Финальный периметр свободен, — сообщили по коммуникатору. — Курс на Тергуз, ускорение до 40 гс.

— Ясно, — ответила Райста с командирского места, изучая показания нескольких мониторов.

Мак тяжело вздохнул и подошел к Райсте.

— Командир, мне надо бы подкрепить силы. Я не спал почти сорок часов.

Райста поглядела на него суровым взглядом.

— Прежде всего надо бы как следует глотнуть виски, парень. Иначе просто не выдержать адреналиновой атаки.

Мак хотел о чем-то спросить.

— Да?

— Командир! Я не понимаю, почему вы согласились на нашу нелепую затею? Вы ведь не наш друг и не поддерживаете нас.

Райста ответила, глядя не на него, а на экран:

— Я уже два века на службе империи и видела многое. Когда я была еще стрелком, вся империя состояла из этой планеты, четырнадцати станций и пары колоний-рудников в Газовом мире. Я пережила трех императоров. Видела я и наш герб над половиной, свободного космоса. И все это я знаю не понаслышке. Теперь я неотделима от этих воспоминаний… Все смешалось. Любовники умирали, корабли гибли, массы трупов разлагались под солнцами множества планет. Тяжесть, мгновенный разряд страха…

Мак слушал.

— И что же, теперь отступить? Позволить глупому жирному сассанскому божку отнять это? Все потерять? В задницу, к Проклятым богам! Я не поддерживаю вас с Синклером. Я — риганка с головы до пят. Я всегда дралась за империю и буду сражаться теперь. Если я погибну в бою с сассанскими ублюдками, тем лучше.

— Я понял, командир. Спасибо. Если зачем-то понадоблюсь, всегда к вашим услугам.

Райста вернулась к монитору, едва заметив, как Мак вышел.

Гимнастический зал «Крислы» тянулся на сотни метров. Здесь занимались упражнениями Компаньоны. Многие новобранцы входили сюда самоуверенно, а уходили, хромая.

Скайла, удерживая равновесие, отчаянно делала выпады. Стаффа вертелся, размахивая тяжелым кулаком. Скайла уворачивалась от его ударов.

— Хорошо! — сказал он, отдуваясь.

Когда-то все это было весьма серьезно, в горячке во время занятий людей калечили и даже убивали. Но сейчас Стаффа и Скайла были в легкой броне, со смягчителями, наколенниками для безопасности. А смертельные прежде удары теперь оборачивались просто болезненными ушибами.

— Стареем, — подразнила она его, когда он бросился к ней на своих мощных ногах. Схватив его за руку, она использовав свое бедро как рычаг, сделала аккуратный бросок. Тяжело дыша, он упал.

Она осторожно приблизилась к нему, увернувшись от выпада, когда он, перевернувшись, вскочил. Скайла нанесла ему, играя, удар по ребрам и увернулась от его отчаянных попыток отплатить. Подняв брови, она спросила:

— Достигла ли я цели?

Он кивнул, по-детски улыбаясь.

— Да. Я слишком много занимался имитациями. Я не в форме. Хорошо, что сейчас не надо драться с Бротсом по-настоящему.

— С Бротсом? — спросила она.

Стаффа защищался, делая блоки.

— Был такой раб на Этарии. Он обижал Кайллу. Это был настоящий великан. Он едва не убил меня, но ранил достаточно серьезно, так что я не мог работать. А в той пустыне ты или работаешь… или умираешь.

Он делал удары и заблокировал ее ответный удар.

— Так поэтому Кайлла нас теперь терпит? — спросила она, уйдя от его выпада.

— Слишком много было крови и боли. Кайлла, наверно, помнит, как я вытаскивал ее из канализационных труб под Этарианским храмом, помнит Бротса и битву в Макарте.

Скайла пристально посмотрела на него:

— Ничего не дается даром, Стаффа. Я понимаю, что продолжение войны будет проклятием для всех нас. Так же считают и большинство Компаньонов. Даже к Седди у нас начинают прислушиваться. Но нынешнее положение: две империи, полные амбициозных мужчин и женщин! Трение всегда вызывает огонь.

— И что тогда? Пусть они убивают друг друга? — он увернулся, когда она попыталась снова ударить его. В итоге они оба свалились на мат, толкаясь и крутясь.

Скайла высвободилась и поднялась. Ему едва хватило времени встать, как она атаковала его. Он отбил ее выпады, и она отпрянула с довольной улыбкой на взволнованном лице.

«Надо найти позицию, где моя сила лучше ее ловкости. Но до чего она хороша!»

Он приготовился к атаке. Между тем Скайла сделала выпад и нацелила страшный удар ему в горло. Стаффа отбил его рукой, затем вдруг схватил ее и оторвал от пола, пока она лягалась и вертелась. Он понес ее на руках, сделав прием Нельсона, а она пыталась навалиться на него своей тяжестью, чтобы он упал.

— Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя? — спросил он пленницу.

— Будешь… продолжать… практику? — ответила она, задыхаясь.

— После сегодняшнего, конечно, буду.

Она, прижимаясь к нему, изловчилась и поцеловала его. Рука об руку пошли они в раздевалку.

Скайла, сосредоточенно думая о чем-то, сняла облачение и вошла в душевую. Она с удовольствием подставила разгоряченное тело под воду.

— Что ни говори, нам придется объединить свободный космос. Пока есть две собаки, готовые вцепиться друг другу в глотки, ничего не добьешься в Запретных границах. Надо сначала надеть на них намордники.

Он встал рядом с ней под душем.

— Так я и делаю. Призраки надо убрать.

«Но если контрмеры заработают, то сколько их добавится к списку?»

Скайла включила силовое поле, так что вода приняла форму ее тела. Он посмотрел на нее задумчиво:

— А ты никогда не жалела об ужасных вещах, которые мы делали? Они не вспоминаются тебе?

— Они?

— Люди, которых ты убила, продала в рабство, искалечила?

Она стала заплетать волосы.

— Стаффа, я давно сделала выбор. Ты был дитя привилегий, а я родилась в трущобах Селены и была дочерью проститутки. Я не говорю, что ты — неженка. Претор доводил тебя до пределов возможного. Но ты никогда не голодал. К тебе никогда грязно не приставали и тебе не приходилось думать, не придушат ли тебя или изнасилуют: ведь и у нас это считалось смертельным оскорблением, а мертвый ребенок — не свидетель. Я жила в вечном страхе. Каждую ночь я засыпала без уверенности, что проснусь живой. Я — дочь жестокой и уродливой жизни.