Виталий Сертаков - Мир Уршада (сборник)

От фантома, которого они месили, осталось легкое облачко. В толпе заахали, сверкнули вспышки фотоаппаратов.

— Дайте же проехать!

— Уберите этих психов с дороги! Разве не видно — с дурдома сбежали?

— Эй, хроник, свалил живенько!

Стражи в сером опомнились от позора, но не спешили с новой атакой. Они бережно брали парламентеров в кольцо, стараясь оттеснить с проезжей части. Рахмани выпустил еще одну пару фантомов. По тропинке с топотом приближались люди. Человек восемь, не меньше, оценил Ловец, все — грузные мужчины.

Зоран продолжал говорить. Он сильно охрип и качался, но все еще не терял надежды привлечь интерес местных правителей. Снорри незаметно поглядывал в кусты, косил взглядом на подступивших стражей порядка. Милиционеры топтались вокруг, но пока не нападали. Поврежденный головной «Мерседес» чадил, как подбитый танк. Из него выкатились двое молодых парней и седовласый мужчина, все в черном. Они храбро отступили назад и втиснулись в милицейский «уазик».

Зоран говорил, а водомер переводил, делая множество ошибок, но зато все громче и громче. Снорри первый уловил, что говорить следует не с начальством, а с толпой бедняков, собравшихся вокруг. Приукрашивая слова Ивачича, он спешил поведать этим несчастным, так мало видевшим и много раз обманутым людям о чудесной тверди Великой степи, где каждый может получить участок жирной земли или наняться в пелтасты к сатрапам славного Искандера, где щедрая земля родит четыре раза в год, где над вечным Шелковым путем летят и плывут караваны волшебников…

На тротуарах люди толкались и, вытянув шеи, слушали балканца. Похоже, мнение горожан разделилось. Одни считали, что их разыгрывают, другие всерьез восприняли слова израненного усатого человека, с забинтованным ухом и грудью.

Верещали телефоны. Все словно ждали чего-то.

— Если бы там был кто-то из начальства, они бы рванули. — Толик, забывшись, кусал ногти.

На короткий миг лекарю Ромашке показалось, что дверцы лимузинов сейчас снова откроются, навстречу Зорану выйдет легко узнаваемая, спортивно одетая, властная женщина, она пригласит посланца хибрских славян в свой «Мерседес», и…

Но вместо этого обе целые машины с воем рванули с места. Загребая горелой резиной, оставляя на асфальте черные шлейфы, они дернулись, одновременно прижимаясь к двум разным обочинам.

Людская масса скомкалась, как горящая газета.

— Ребенка! Ребенка задавят! — истошно завопила невидимая в толпе женщина.

Сминая кусты, на обочину попрыгали рабочие в робах. Один из лимузинов пробил насквозь фантом водомера, сам Снорри очутился еще левее, на фонарном столбе. Зорана он прижимал к себе. Водитель второго лимузина слишком сильно взял вправо, объезжая фантом Ивачича, в результате зацепил припаркованный автомобиль, содрал краску на борту и оторвал зеркальце.

— Что там? Кого бьют-то? — выкрикивали старухи на балконах.

Саади зарычал, словно цепной пес. Кольчуга заскрипела на его плечах.

— Мерзавцы, они не желают с нами говорить?!

Автобус с омоновцами начал выезжать на дорогу задом. Парни в черном спешили на помощь милиции. Гражданские вопили, указывая на растекающиеся миражи посланцев. Настоящий Снорри скинул плащ, приготовившись бежать. Дом Ивачич рвался у него из рук.

Центавр в два прыжка вылетел из кустов, подцепил ручищами автобус за подножку и перевернул на бок. С грохотом вылетели стекла, кто-то заорал благим матом. Зарешеченный автобус опрокинулся на проезжую часть, как раз на ту сторону, где у него находилась дверь в салон. Застрявшие внутри омоновцы бились, но не могли найти выхода.

— Вон они, держи!

— Вон, на столбе! Черти, черти настоящие!

Вор из Брезе скинул плащ, перехватил Зорана средней парой рук и перелетел на росшую по соседству липу. От столба, где он только что висел, срикошетила пуля.

Один из правительственных «Мерседесов» удрал, а второй не успел затормозить и врезался в крышу упавшего автобуса. Их вместе развернуло на дороге, поперек проезжей части. Милицейский «уазик», догонявший лимузины, добавил «Мерседесу» в задний бампер. С громкими хлопками надулись подушки безопасности. Милиционер за рулем «уазика» с трудом поднял разбитое лицо.

— Снорри, сюда! — Ловец выкатился из куста, в прыжке подсек ногу ближайшему стражнику, поднявшему оружие. Автоматная очередь ушла в небо.

Поликрит перемахнул покореженный автобус, догнал двоих мужчин в черных беретах, подхватил обоих за шкирки и швырнул через забор, на стройку. Еще трое, бежавшие впереди, обернулись и с воплями кинулись в переулок. Они бежали по крышам брошенных автомобилей, поскольку хозяева машин покинули их с первыми выстрелами.

Зрителей почти не осталось. Омоновцы притихли в перевернутом автобусе. Зато из-за переезда выкатилась еще одна черная машина с маячками, из нее по водомеру открыли шквальный огонь. Рахмани швырнул в черную машину очередной огненный заряд и выпустил еще двух фантомов.

Фантомы тут же задергались, пробитые пулями. Из черной машины стреляли беззвучно. Брат-огонь ударился о лобовое стекло, стекло превратилось в крошку, но… удержалось.

Рахмани выпустил сразу две молнии. Взорвались лампы в фонарях, вылетели стекла в первых этажах ближайшего дома, что-то взорвалось в моторах сцепившихся «Мерседеса» и автобуса. Из «Мерседеса» вылезли двое мужчин, один достал оружие. Ловца шатало от усталости, в позвоночнике разгорался пожар. Брат-огонь требовал немедленной жертвы.

— Снорри, скорей! — Поликрит подставил спину.

Два Мизинца сиганул через улицу, взобрался на балкон третьего этажа, оттуда перескочил на следующий балкон. По его следу стучали пули, от жилого дома отлетали куски штукатурки и отделочной плитки.

— Бежим! — Рахмани схватил лекаря за рукав.

Они вдвоем припустили по тропинке.

— Бежим, гиппарх нас догонит! Возвращаемся в убежище!

Лекарь Ромашка не уловил момент, когда громадная туша перегородила им дорогу.

— Живо, хватайтесь! — прогудел центавр.

Человек из разбитого «Мерседеса» целился им вслед. Толик открыл рот, чтобы предупредить, но не успел, потому что Ловец выпустил еще одну молнию. Мужчина в пиджаке выронил раскалившийся пистолет и запрыгал, обнимая почерневшую руку.

Они взгромоздились на широкую спину коня.

— Снорри, сюда! — надрывался Ловец. — Быстрее, их там много! Они вызвали подмогу!

Два Мизинца спустился по водосточной трубе, прячась за лежащим на боку автобусом, пересек проезжую часть и передал Зорана на руки Поликриту. Гиппарх тут же рванул обратно на стройку.

— Сно-ррри! — истошный крик Ловца резанул Толику уши.

Поликрит затормозил посреди бурьяна и ржавых трансформаторов.