Виталий Сертаков - Мир Уршада (сборник)

— Паршивое подземное отродье! Ты закончишь жизнь с личинкой гоа-гоа-чи в глотке!..

— Почтенный ярл, тебе передали верные сведения. — Саади раздумывал, как заставить ведьму замолчать. Пока она болтала, поливая его оскорблениями, ловец не мог расслышать ее истинные, глубоко спрятанные мысли. Он мог уничтожить этот комок гниющей ярости за одну песчинку, но тогда рухнуло бы все, чего он добился. Он сознательно забрал бы жизнь у человека. Владелец замка тоже не планировал расправиться с ведьмой, его интересовало, как избавиться от стригущих смерчей.

— Эй, ловец, какого дьявола она болтает о пещерах? — нахмурился ярл Гленнвен. — Если ты попытаешься меня надуть…

— Держите ей голову, — вздохнул Саади. — Только сначала воткните что-нибудь в рот, чтобы она не могла плеваться.

Слуги зажали лохматую голову колдуньи в приспособление, похожее на две скрещенные струбцины, в орущий рот забили тряпку. Чувствовалось, что, несмотря на несчастное положение женщины, суеверные жители фиорда ее жутко боятся. Даже с кляпом во рту она продолжала смеяться.

— Свет, — приказал Рахмани. — Больше света! Почти вплотную к багровому, исполосованному плетьми лицу старухи поднесли газовую лампу. Рахмани вставил между век ведьмы узкие щепочки, чтобы глаза ее не могли закрыться. Затем придвинулся почти вплотную, стараясь дышать ртом, и погрузился в ее скачущие черные зрачки.

— Эта женщина действительно умеет насылать смерчи, но в гибели твоих рыбаков виновата не она. Она утопила две лодки год назад, но не по злому умыслу…

— Не по злому?!

— Да, она вызывала выкидыш у… у одной девушки. На это у нее ушло много сил. Как бы вам объяснить?.. Когда знахарка вызывает выкидыш на расстоянии, не прикасаясь к телу, ее энергия отражается и находит выход где-то в стороне. Знахарка не может угадать, что произойдет в миле или в ста милях от нее…

— Ты называешь это бесовское семя знахаркой? — недобро прищурился ярл. — Три человека присягнули, что видели, как ведьма вызывала стригущий смерч! Он утопил дюжину моих лучших гребцов, снасти и рыбу! Ты обещал мне выяснить, где скрывается ее подлое семейство! Мои люди подпалили проклятый Борнхольм, но ведьмы снова напустили тумана и перепрятали свое логово! Нам шестнадцать лет не удавалось схватить ни одной твари из проклятого заколдованного городка! А теперь ты смеешься надо мной? Она невиновна?! Да ты не в своем уме, ловец! Это ведьма! Ее пытают уже четыре дня водой, огнем и железом, — ярл немного успокоился, дал отмашку своим телохранителям, чтобы те спрятали клинки. — Мне сказали, что ты умеешь читать в глазах любого человека, так читай!

— Вот как? Я уверен, что мы договаривались иначе, — Рахмани повернулся к клинкам, к неровному чаду лампы, к воспаленным моргающим глазам палачей. — Мне передали приглашение от тебя, а не приказ. Мне передали, что ты хочешь убедиться в виновности женщины, и я согласился проверить ее. Она невиновна в том, что стригущий смерч внезапно прокатился над фиордом… Я сделал свою работу, благородный ярл. Не моя вина в том, что ты надеялся получить иной результат.

— Ты намерен спорить со мной? — побледнел владелец фиорда.

— Нет, поскольку я вижу в ее глазах неминуемую гибель, — вздохнул ловец. — Вы ее все равно сожжете. Я покажу вам путь к Борнхольму, хотя вам не попасть внутрь: его ворота заколдованы Драконьим когтем… Но я нарисую то, что прочитал в ее глазах, дайте мне бумагу. Однако вы не сказали мне, что с ведьмой был мальчишка…

Слуга незамедлительно принес бумагу и перо.

— Ах, да, звереныш, — отмахнулся ярл, наблюдая через плечо Саади, как тот набрасывает схему прохода через скалы. — Про ее звереныша я забыл… Вот дьявол, как ты узнал про него?

— Я услышал ее страх за него, но это не ее ребенок. Отдайте мне мальчика, — попросил Рахмани. — Ведьмы украли его далеко на юге, очень далеко отсюда. Он не опасен и не умеет колдовать.

— А тебе он зачем?

— Я отвезу его… — договорить Саади не успел.

В этот момент ведьма сумела освободиться от кляпа, откусила себе язык и плюнула в ловца Тьмы кровью, прежде чем ее накрыли рогожей. Рахмани успел отскочить в сторону, поскольку увидел все заранее, за три песчинки до нападения. Сам же благородный ярл, палач и два верных венга с факелами получили сильные ожоги от сатанинской крови и едва не погибли. Ведьму искололи ножами, она повисла в кандалах трепещущей тряпкой, продолжая бормотать проклятия.

Рахмани облил палача и ярла водой из бочки, помог выбраться раненым в коридор. Из соседних помещений ломились солдаты, громыхали сапоги, неслись ругань и стоны. На заляпанных маслом и грязью плитах пола вместо откушенного языка извивалось нечто, похожее на гигантскую улитку без ракушки.

— Никто не подходите! Уберите огонь! — выкрикнул Рахмани, заметив, что солдаты намерены плеснуть на откушенную часть ведьминого тела маслом из лампы. — Ваш огонь здесь не поможет! Уходите все, закройте дверь!

Слуги ярла и наемники с радостью подчинились. Когда тяжелая кованая дверь отгородила пыточную от остальных подвалов, Саади на мгновение испытал неуверенность. Ярл мог приказать, и ловца замуровали бы вместе с трупом колдуньи. И неважно, что потом Гленнвенфиорд надолго опустеет, а самого ярла будут держать в королевской темнице за убийство лучшего ловца Тьмы; важно то, что сквозь толщу плотного камня просочиться наружу крайне непросто…

— Ведь ты же жива? — Рахмани подобрался к обмякшей ведьме сбоку, стараясь не наступать на ее ядовитых последышей. Из десятков ран на теле старухи сочилась кровь, на полу сгустки собирались в комки, выпускали крохотные ножки, усики и шустро расползались, но их передвижение ограничивала широкая блестящая полоса, нанесенная кистью на потертые каменные плиты. Червячки, сороконожки, уховертки шептались, гневно пищали и неловко скакали под искалеченными ступнями их родительницы.

— Не притворяйся, я ведь знаю, что тебя держит на дыбе, — сказал Рахмани. — Не дурацкая святая вода и не кресты, а вот это, — он ткнул в маслянисто блестевшую полосу на полу. — Это кровь младенцев, невинно убитых в последнем крестовом походе. Они ее сушат, а потом разбавляют… Хорошо, что они не додумались окружить тебя святой водичкой, мощами и прочим! Ты бы тогда весь этот замок живо превратила в бойню, верно? — Рахмани рассмеялся, слушая, как у старухи восстанавливается сердцебиение и одна за другой затягиваются раны на теле.

— Но ярлы стали умными, особенно после того, как твои сестрички раскололи Сваннгельдфиорд и опрокинули в море целый остров… Да, они теперь поумнели и обращаются за помощью не к епископу, а к таким, как я. Не ожидала встретить меня здесь, верно? Тебя держит на дыбе только кровь, но мы-то с тобой знаем, что совсем не обязательно за тысячи далеров покупать у нунция кровь младенчиков. Годится кровь любого новорожденного, родившегося на тысячу миль южнее. Вы не можете к ней прикасаться, верно?.. Но пусть ярл и дальше дарит деньги Риму, нас с тобой это не касается…