Джеймс Блиш - Города в полете (сборник)

Он отключил автоматический ограничитель и направил «жука» вперед, управляя им вручную. Это пока еще только сектор 113. А собственная система тестирования Моста, основанная на сопротивляемости материала — на всем сооружении не нашлось места для хоть одного электронного устройства, так как просто невозможно поддерживать вакуум на Юпитере — сообщала, что авария случилась в секторе 114. Граница этого сектора находилась по–прежнему впереди, в пятидесяти футах.

Плохой признак. Хелмут нервно почесал свою рыжую бороду. Совершенно очевидно, что для тревоги имелась причина. Настоящей тревоги, а не просто той глубокой, терзающей его депрессии, которую он всегда испытывал, работая на Мосте. Любые повреждения, останавливающие «жука» за целый сектор до аварийной площадки, являются серьезными.

Это могло оказаться катастрофой, призрак которой постоянно маячил перед ним, еще с тех пор, как его сделали прорабом Моста. Такая катастрофа, которую Мост будет не в состоянии исправить сам. И в результате, человек вынужден будет, отступив, с поражением вернуться с Юпитера домой.

Включились вспомогательные магниты, и «жук» снова прижался к поверхности Моста. Шарикоподшипники, на которых он двигался, намертво прилипли к рельсам под действием магнитного поля. Хелмут отключил подачу энергии магнитным катушкам и направил плоскую машину дюйм за дюймом вперед, за опасную черту.

Машина едва заметно наклонилась влево и вой ветра, проходящего между ее днищем и поверхностью Моста подскочил на целый тон. Ветер выл, как сирена, то переходя в беззвучный ультразвуковой диапазон, то возвращаясь обратно. Это вызвало у Хелмута неприятнейшие ощущения, так что он чуть ли не скрежетал зубами. И сам «жук» вибрировал и колотился, словно молоточек будильника, между поверхностью Моста и краями пути.

Впереди по–прежнему ничего нельзя было разглядеть, кроме несущихся горизонтально облаков и града, грохочущего по всей длине Моста, вырываемого из тьмы прожекторами «жука». А впереди — снова тьма, вплоть до самого горизонта, который, как и сам Мост, никому не суждено когда–либо увидеть.

А в тридцати милях внизу, продолжалась канонада водородных взрывов. Совершенно очевидно, на поверхности происходило нечто действительно из ряда вон выходящее. Хелмут не мог припомнить, чтобы приходилось сталкиваться со столь мощной вулканической деятельностью за все эти годы.

Затем почувствовался твердый, особенно сильный удар, и длинная струя оранжевого пламени возникла в бурлящем воздухе и понеслась вниз, в бездну, завихряясь на своем пути, подобно гриве Липпицкого жеребца, [Липпиц городок на окраине бывшей Австро–Венгерской империи, позднее на границе между бывшей Югославией и бывшей Чехословакией. Известен выведенной там породой лошадей, соединивших в себе качества арабской, испанской и некоторых других пород. Лошади этой породы отличались крутым нравом, но в то же время и высокими скаковыми качествами] прямо перед Хелмутом. Инстинктивно, он поморщился и отпрянул назад от пульта управления, хотя в действительности струя пламени была лишь немногим холоднее, чем остальной шторм и завихряющиеся потоки газов, и слишком холодной, чтобы причинить какой–то вред Мосту. Тем не менее, при свете мгновенной вспышки, он кое–что разглядел. Перекрученные и вздернутые вверх тени — имевшие какую–то структуру, но незавершенные, мерцающим силуэтом они вырисовались на фоне мертвенно–бледного света водородной вспышки.

Край Моста.

Сломанный.

Бессознательно, Хелмут что–то промычал и направил «жука» обратно. Сияние померкло. С неба полился свет и упал на беснующееся в тридцати милях внизу море жидкого водорода. Сканер удовлетворенно кудахтнул, когда «жук» пересек опасную границу сектора 113.

Хелмут развернул корпус машины на сто восемьдесят градусов вокруг оси, повернувшись кормой к умирающему оранжевому потоку. На данный момент он ничего большего не мог сделать для Моста. Хелмут на ощупь поискал свой пульт управления, прозрачное изображение которого вырисовывалось на экране поверх вида Моста. Нащупал кнопку ГАРАЖ, яростно стукнул по ней и сорвал свой прорабский шлем с головы.

Повинуясь ему, Мост с экрана исчез.

3. НЬЮ–ЙОРК

Разве не понятно, что для того, кто привычно жил

по одну сторону болевого порога, может потребоваться

совершенно иной сорт религии, чем тому, кто привык жить

по его другую сторону?

Уильям Джеймс

Как обнаружил Пейдж, девушка, которую звали Энн Эббот, выглядела в достаточной степени привлекательно в своем летнем платье, на левом отвороте которого была приколота модель молекулы тетрациклина с атомами, подобранными из крошечных синтетических алмазов. Но когда он ее встретил, она еще меньше была предрасположена к разговору, чем во время прошлой встречи в приемной «Пфицнера». Сам Пейдж никогда не являлся экспертом в том, что касалось проведения светской беседы. И в свете ее очевидного, продолжающегося негодования, его подсушенный источник социальной изобретательности практически полностью иссяк.

Пятью минутами позже разговор вообще стал невозможен. Путь, избранный Пейджем к ресторану, пролегал через площадь Фули, где, как оказалось, проходило шествие Правоверных. Кэдди [Кэдди — уменьшительное от слова «кадиллак», марки американского автомобиля], нанятый Пейджем — на что ушла почти четверть его отпускных средств, ведь престижные автомашины являлись исключительно прерогативой богатеев — почти мгновенно забуксовал в стонущей, раскачивающейся толпе.

Основной шум исходил от большого пластикового просцениума, где один из проповедников–дилетантов увещевал толпу столь чудовищно усиленным голосом, что разобрать слова было просто невозможно. Правоверные с портативными магнитофонами, сумками с трактатами и журналами, столами с бутербродами, расписанными флюоресцирующими чернилами, признаниями, которые следовало подписать грешникам, мешками зеленого сукна для сбора пожертвований, оказались густо разбросанными среди пешеходов. Вдобавок, примерно через каждые пятнадцать футов площадь пересекали прямые черные змеи пневмопроводов.

И в тот момент, когда кэдди попытался двинуться во второй раз, в заднее его окно просунулось дуло, и поток радужных пузырей заполонил заднее сидение прямо под носом у Пейджа и Энн. И когда несколько пузырей лопнуло, накатила волна запаха. Похоже, что это были духи «Небесная радость», использовавшиеся Правоверными в этом году. Затем приятный голос произнес фразу, где на каждое слово приходился один лопнувший пузырь:

| / | / | /

| / | / | /

— - Б р а т ь я — — — — — - и — — — — — - с е с т р ы -

/ | / | / |

/ | / | / |