Джеймс Блиш - Города в полете (сборник)

На улице было полно людей, застывших в самых несуразных позах. Картина эта напомнила Амальфи первый круг ада. Амальфи поднялся на ноги и, преодолевая приступы надвигающейся тошноты, заковылял к башне управления. Шмелиное жужжание заполняло все вокруг.

— Амальфи! Боже мой, что с тобой произошло…

Кто–то взял его за руку. Жидкость, сочившаяся из огромного пузыря на лбу Амальфи, попала в глаза.

— Марк…

— Да, да. Что случилось? Как ты?

— Взлетаем.

Боль со всей силой обрушилась на него, и Амальфи провалился в звенящую темноту.

Прошло немного времени. Амальфи очнулся, чувствуя что–то приятно–прохладное на лбу и руках. Прикосновения были очень нежными и успокаивающими. Он попробовал сделать вдох.

— Тише, Джон. Тише.

Джон… Его никто не называл по имени. Голос женский. Женские руки.

— Тише.

Амальфи издал неопределенный звук и произнес несколько невнятных слов. Руки ритмично скользили по его лбу, даря нежную прохладу.

— Тише, Джон. Все в порядке.

— Мы летим?

— Да.

— Кто это? Марк…

— Нет, — ответил голос. Смех его прозвучал как музыка. — Это Ди, Джон. Девушка Хэзлтона.

— Гамильтонианка?

Он немного помолчал, наслаждаясь прохладой. Предстояло так много еще сделать.

— А полицейские? Они завладели планетой?

— Да. И нас чуть было не захватили. Не очень–то они держат свое слово. Они обвинили нас в помощи Утопии и приравняли это к государственной измене.

— А что произошло?

— Доктор Шлосс заставил работать машину–невидимку. Марк говорит, что машину, вероятно, повредили при перевозке, так что лиранцы все–таки не обманули вас. Он спрятал Шлосса в этой машине — это была ваша идея? — но тому стало скучно, и он попытался узнать, что это за агрегат. Ну и узнал. Поставил там какую–то перемычку и, пока она не сгорела, город почти полчаса был невидимым.

— Невидимым? Или он просто затемнился? — Амальфи подумал, какую огромную пользу город сможет извлечь из этого факта. А ведь по его приказу Шлосса чуть было не уничтожили. — Если бы мы могли воспользоваться этим…

— Уже воспользовались. Мы прошли прямо через полицейский кордон, а они нас даже не заметили. Сейчас мы на пути к следующей звездной системе.

— Надо уходить дальше, — заметил Амальфи, неловко поежившись. — Если они обвинили нас в измене, надо убираться ко всем чертям. Полицейские найдут нас, будут преследовать. Скажи Марку, что мы идем на Провал.

— Что такое Провал, Джон?

Амальфи замолчал, чувствуя полнейшую бесполезность любых объяснений. Ему показалось, что он снова падает в ту огромную яму, в которой мысленно оказался в ту ночь, когда Хэзлтон вернулся в город. Как можно объяснить этой девушке, которая кроме своей родной планеты и не видела ничего, что такое Провал? Как объяснить ей, что во вселенной есть место столь пустынное и мрачное, что даже бродягам оно снится в ужасных снах?

— Провал — это самая настоящая дыра. Это место, где нет никаких звезд. Яснее я объяснить не могу. Скажи Марку, что мы отправляемся туда.

Наступило продолжительное молчание. Девушка явно испугалась. Наконец, она сказала:

— Провал. Я передам ему.

— Он будет возражать. Скажи, это приказ.

— Да, Джон. Провал. Это приказ.

Девушка замолчала. Амальфи был удивлен: она со всем смирилась. Движение ее холодных рук по его лбу клонило ко сну. Что–то все–таки продолжало беспокоить его.

— Ди?

— Да, Джон?

— Ты сказала: «мы направляемся»?

— Да, Джон.

— И ты тоже? Даже на Провал?

Пальцы девушки исполнили на его лбу легкий танец.

— И я тоже, — сказала она. — Даже на Провал. Гамильтонианка с Утопии.

— Нет, — произнес Амальфи. Он вздохнул. — Больше ты не гамильтонианка, Ди. Теперь ты — бродяга.

Ответа не последовало. Пальцы девушки продолжали свою нежную работу. С пчелиным жужжанием город летел вверх в сырую ночь.

3. ПРОВАЛ

Даже жители летающих городов испытывали перед Провалом необычайный ужас. Одиночество — вполне естественное состояние в бесконечном пространстве, и люди привыкли к нему. Плотность звезд в обычных по размерам скоплениях была иногда столь велика, что даже самыми опытными Бродягами овладевала там клаустрофобия. Пустынность и одиночество, окружавшие Провал, были в своем роде уникальны.

Насколько Амальфи знал, еще никому из людей, не говоря уже о городах–Бродягах, не доводилось пересекать границу этой звездной системы. Когда он спросил об этом Отцов Города, они подтвердили: действительно, на Провале еще не бывал никто. «Правильно ли они поступают, отправляясь туда первыми?» — подумал Амальфи.

Впереди и позади мерцали стены Провала, звездная дымка, которая находилась слишком далеко, чтобы приборы могли выхватить из нее контуры отдельных планет. Стены мягко склонялись к звездному основанию, которое отстояло так далеко — на много парсеков «вниз» от гранитного киля города, — что казалось окутанным поднимающимся туманом звездной пыли.

«Вверху» не было ничего — пустота, которая наступает, когда дверь захлопнули навсегда. Это был безжизненный и пустой океан космоса, плещущийся между галактиками.

Провал по существу представлял собой огромную долину, вырубленную внутри галактики. В долине плавали несколько звезд, отстоящих друг от друга на тысячи световых лет. Они так и остались нетронутыми в процессе колонизации вселенной человеком. В дальнем конце этой долины явно находилась какая–то необитаемая планета, а следовательно, и работа для города.

В начале долины дежурили полицейские корабли. Это, слава богу, были не те ребята, которые наводили порядок на Утопии и в графстве Горт. Невозможно было себе представить, чтобы одинокий отряд полиции решил за столь незначительные нарушения преследовать город на такой огромной дистанции, преодолеть которую он мог бы только за три столетия. Тем не менее, нарушение закона было зафиксировано, и сведения об этом, не исключено, были переданы другим подразделениям. Но возвращаться город не собирался.

Станут ли полицейские преследовать город до самого Провала, — этого Амальфи не знал. Ну что ж, им предстояла рискованная игра. Пересечь эту огромную пустыню небольшому кораблю было невероятно сложно, хотя бы потому, что он не имел возможности взять с собой достаточно запасов. Только город, обладающий возможностью выращивать для себя еду, мог надеяться на успех такого путешествия.

Амальфи сосредоточенно наблюдал за мрачной бездной, заполнившей все экраны. Съемки, как обычно, вели специальные телеракеты, выстроившиеся цепочкой, летевшей по пути города. Ведущая ракета уже удалилась от города на несколько парсеков. Дальнюю стену долины все еще нельзя было отчетливо рассмотреть, лишь совсем недавно начала проступать ее зернистая структура, и появилась надежда, что скоро при максимальном увеличении удастся определить поверхностное строение отдельных звезд.