Майкл Коуни - Воплощенный идеал (сборник романов)

Он побил козырем.

— «Газетт» контролируется Организацией, мистер Монкриф. А теперь простите…

Редактор повернулся к видеотелефону.

В «Аркадиан Аркейд» я почувствовал себя немного лучше.

За последние недели огромный супермаркет тоже претерпел реорганизацию, затронувшую в данном случае и название. Огромная красная вывеска на застекленном фасаде гласила: «ХЕДЕРИНГТОН АРКЕЙД». Как бы то ни было, я зашел и, поторговавшись, преуспел в ограблении управляющего на одну упаковку сублимированных, обогащенных протеином фрикаделек. «Один укус, и вы сыты» — согласно надписи на упаковке.

Если в этом путешествии Стренгу суждено встретиться с Создателем, он должен предстать перед ним хорошо упитанным.

Я обошел еще несколько магазинов, но только расстроился. Все в порядке вещей: раз Организация купила Аркадию, она купила и ее составляющие, включая землю, сеть монорельсовых дорог, магазины — все.

Беда в том, что они сделали это чертовски откровенно.

Последней каплей стал визит в «Корабельные товары Джейка» за такелажем. Джейка я не застал, хотя вывеска на скромной двери не сменилась, однако обнаружил юную секретаршу — светловолосую кудрявую красавицу, которая взяла мой заказ, улыбнулась и заверила, что все необходимое будет доставлено в течение двух недель.

У нее была одна странность.

Она казалась близнецом буфетчицы монорельса.

Она была аморфом. Обе они являлись продуктом мечтаний какого-то неизвестного парня. Этот продукт стоял передо мной и притворялся человеком.

Несколько недель назад, на регате…

Воздушная труппа с ангельскими крылышками состояла из аморфов, а мы даже не подозревали. Разве что Мортимор Баркер…

Хотя какая разница?

С тяжелым сердцем, сжимая в руках упаковку обогащенных протеином фрикаделек, я поплелся к станции.

Всю неделю я доделывал схемы и чертежи. Сколько мог работал без перерывов, спихивал черновую работу на других, спал когда придется. В понедельник я зашел в контору Организации к Синклеру Синглтону.

— Доброе утро, — радушно приветствовал меня хедерингтоновец. На нем не осталось и следа от побоев, полученных несколько недель назад. Впрочем, если аморфы могут изменять свою форму, почему бы им не обладать способностью избавляться от синяков?

— Я готов завтра приступить к корпусу, — сказал я Синглтону. — Вы не дадите мне нескольких аморфов? На ранних стадиях будет много неквалифицированной работы.

Тут мне пришло в голову, что я ляпнул нечто неуместное. Получилось, что я говорил об аморфах, как о каких-то вьючных животных. Я постарался улыбнуться пошире, дабы загладить неловкость.

Синглтон ничуть не возмутился.

— Сколько вам нужно?

— Пожалуй, хватит четырех.

— Что ж, это можно. Мне, правда, придется уточнить расценки в Премьер-сити, но, наверно, мистер Монкриф, это будет не больше, чем вы платите людям.

Человеку вообще-то трудно мгновенно перестроиться, и я в этом смысле не исключение.

— Что? — вырвалось у меня. — Вот черт, я думал, они у вас бесплатные. На блэкстоуновской ферме их полным-полно. Я думал, они… то есть вы можете размножаться в любой момент.

— Как и вы, мистер Монкриф, — вежливо улыбаясь, ответил Синглтон.

— Ради Бога, поймите меня правильно!

Он все еще улыбался.

— Вы должны понимать, что доставка нас на эту планету потребовала значительных затрат, и Организация хочет получить отдачу от вложенных средств. Мы не можем работать бесплатно, как, впрочем, и люди, простите, мистер Монкриф. Что же касается размножения, то для него нужно… скажем так, определенное желание. Аморф не станет почковаться только для того, чтобы восполнить нехватку рабочей силы. А вы бы стали?

На этот раз я развернулся на сто восемьдесят градусов, собрался с мыслями, обозвал себя мерзавцем и принялся думать, как выйти из положения.

— Извините, — сказал я. — Я мало знаю об аморфах. Может, вы откомандируете четверых ваших работников ко мне, а Организация вычтет их жалованье из моего аванса?

— Конечно, мистер Монкриф.

Аморфы — четверо парней с невыразительной внешностью, одетых в комбинезоны — пришли на следующее утро. Я дал им простые поручения. Они сразу зарекомендовали себя способными учениками и аккуратными исполнителями. Все схватывали на лету — не то что мои помощники-люди.

Вскоре они уже выполняли более сложные работы, причем мне ни разу не пришлось повторять свои объяснения. Более того — хотя они, наверное, никогда не имели дела с судами, им удалось заметить ошибки в моих наспех сделанных эскизах и предотвратить потерю времени и материалов, которая была бы мне обеспечена с обычными рабочими. Они, казалось, нутром чувствовали, что мне нужно.

Впрочем, так оно и было. Они бессознательно улавливали желания в моем разуме. Пусть эти аморфы подверглись «фиксации» и потому не могли внезапно превратиться в мое «ты», но тем не менее моя близость действовала на их защитные механизмы, и они до некоторой степени воплотили мой идеал мастерового.

Каждый день, когда кончалось рабочее время, мои помощники-люди откладывали инструменты и отправлялись домой, а аморфы задерживались сколько нужно — порой не на один час, — чтобы не бросать важные части недоделанными…

— Ты должен устроить выходной, Кев, — часто говорила Сюзанна. — Мы опережаем график.

Однажды она стояла на набережной, глядя вверх на аморфа, работающего на мостках. Низкое солнце золотило ее волосы, очерчивало сквозь тонкую ткань платья крепкое тело.

— По крайней мере, зайди в «Клуб» выпить, — предложила она. — Можем там встретиться с Мортом и обсудить рекламу, если ты обязан работать. А то просто погуляем…

Если в мастерской дела шли успешно, то во всех остальных местах было иначе. Стал часто заходить Ральф Стренг, чтобы посмотреть, как продвигается работа, и мы заметили, что с ним не все в порядке.

Он сделался угрюмым, неразговорчивым и все смотрел, как работают аморфы. Я знал, что он не ладит с женой, которая не хочет отпускать его в плавание.

— Кевин, тебе чертовски повезло, что ты не женат, — заявил он однажды. — Хейзл в последнее время устраивает мне сущий ад.

Честно говоря, приятно было это слышать. Приятно было узнать, что блестящий и самоуверенный Ральф Стренг страдает из-за такой заурядной и унизительной причины, как сварливая жена.

— Это доказывает, что она вас любит, — сказала Сюзанна.

Он покачал головой.

— У нее нет причин любить меня. Наш брак — деловое соглашение. Нет, просто она боится остаться одна. Это эгоистичный страх, и я ей так и сказал, но лучше от этого не стало. Эта дура не понимает простейших вещей. А как же я? Я ведь тоже буду один. Черт возьми, я буду намного более одинок, чем она!