Майкл Коуни - Воплощенный идеал (сборник романов)

— Ты сможешь многое узнать, сравнить события, сопоставить истории двух параллельных миров… Представляешь, насколько это продвинет наши исследования?..

Отнюдь не энтузиазм Страттона побудил меня согласиться. У меня были свои причины стремиться в Мир-2. Я должен был узнать, как и почему умер мой двойник.

Сюзанна предупреждала, что Страттон причастен к моей смерти в Мире-2. Я был намерен получить столько сведений, сколько было необходимо, чтобы уберечься от грозящей мне гибели.

Спустя какое-то время я снова стоял в заколдованном круге, где погибла Сюзанна. Серое море тихо омывало берег маленькой бухты.

С бурых увядших листьев дерева, под которым я стоял, на камни разрушенного одинокого коттеджа падали тяжелые капли дождя. Рядом валялся убивший Сюзанну обломок ствола.

Осталось тридцать секунд… В эту минуту что-то зашуршало в ветвях над моей головой. Подняв глаза, я увидел белку, спускавшуюся по стволу. Прыгнув на мокрую траву, зверек заметил меня, быстро поскакал прочь и остановился лишь у вездехода. Встав на задние лапки, белка с любопытством разглядывала меня, приняв классическую позу: лапки на груди, пушистый хвост загнут над головой.

Вдруг белка исчезла, а с нею и машина. Пейзаж еле заметно изменился, словно сменился кадр. Море по-прежнему было серым, шел дождь, однако он был мелким и легким, как туман. Я понял, что нахожусь в Мире-2.

Я быстро поднялся на утесы и по верхней тропе направился в Фалькомб. Вскоре я увидел мокрые крыши городка в устье реки. Надвинув поглубже шляпу, я поднял воротник пальто и плотнее закутался в него. Страттон, с его пристрастием к мелодраме, с помощью грима подправил мое лицо. «Тебя никто не должен узнать», — предупредил он. Опасность, грозящая мне, достаточна велика. Мертвецы не должны разгуливать по городу.

Вскоре тропа перешла в дорогу и вывела меня к летним домикам. Изредка попадались прохожие. Выйдя наконец на улицы Фалькомба, я испытал странное чувство. Здесь все было знакомо. Сходство было поразительным. Забыв о своем перевоплощении и осторожности, я, почти не колеблясь, вошел в бар отеля «Уотерменс-Армс».

За стойкой, как всегда, стоял Уилфред и протирал стаканы. Зал, однако, был пуст. Завсегдатаи, забегавшие сюда на ленч, уже разошлись.

— Порцию шотландского виски, — заказал я.

Подавая виски, он даже не взглянул на меня. Плеснув в стакан содовой, я сел за столик у окна, чтобы обдумать дальнейшие шаги. Я заметил, что пепельницы на столах были другими: вместо эмблемы отеля их украшало изображение «Джонни Уокера». В остальном в зале было все, как прежде.

— Проездом у нас? — спросил наконец Уилфред, памятуя о профессиональной любезности.

— Да. Я бывал здесь прежде. Думал, встречу кое-кого из знакомых до отъезда.

На лице бармена появились признаки любопытства.

— То-то мне показалось, что я вас уже видел. У меня хорошая память на лица.

Услышав шум за дверью, он посмотрел туда.

— Добрый день, Том, — сказал он вошедшему. — Ты на похороны? Маленький человечек подошел к стойке.

— Думаю, еще успею выпить пивка, — ответил он и, окинув меня любопытным взглядом, тут же отвернулся. Я узнал его. Это был Том Парке, он держал паром на реке.

Облокотившись о стойку, Парке снова взглянул на меня.

— Приезжий? — спросил он вежливо.

— Да.

— К нам мало кто приезжает в это время года.

— Я всего на несколько часов. Кстати, вы не знаете человека по фамилии Страттон? Билл Страттон…

— Доктор Страттон с Исследовательской станции?

— Да. Я хотел бы повидаться с ним до отъезда. Мне сказали, что в полдень он обычно бывает в городе. Бармен и Том Парке переглянулись.

— Вы давно виделись с ним? — спросил Уилфред после недолгой паузы.

— Давненько, — ответил я неопределенно.

— Значит, ничего не знаете о несчастном случае?

— Каком несчастном случае? Мне ничего не известно. — Сердце мое отчаянно забилось. — Вы говорите о похоронах? Это… он?

— Нет, ваш доктор Страттон жив, хотя, говорят, ему чертовски не повезло. Половина лица обожжена, а парень был видный… В городе поговаривают о попытке убийства. Возможно, оно и так. Погиб другой. Туда ему и дорога. — Уилфред недобро улыбнулся.

— Кого же хоронят? Уилфред хмыкнул.

— Хоронят известного человека. Он заметная фигура в городе. А вот того, о ком мы говорили, его звали Мэйн. Доброго слова о нем не скажешь. Правда, Том?

— Что правда, то правда, — подтвердил паромщик.

Я расплатился и покинул бар. Дождь перестал, но, как видно, ненадолго. Быстрым шагом, поглядывая на часы, я направился к пристани. В моем распоряжении оставалось два часа, и я решил посмотреть на свою яхту. Забыв об осторожности, я механически поздоровался с Эсме, молоденькой продавщицей из городского супермаркета, чем порядком напугал ее. Она решила, что какой-то незнакомец пытается заигрывать с ней. Эта оплошность могла бы дорого мне обойтись. Я мысленно поблагодарил предусмотрительного Страттона, изменившего мою внешность. Трудно представить, какой переполох устроила бы глупенькая Эсме, увидев живого мертвеца…

Люди стояли группками, почти не разговаривая. Среди них я видел знакомые лица. На углу, где дорога из Бонитона выходит на главную улицу, я заметил кое-кого из служащих отеля «Фалькомб», стоявших отдельной кучкой. Они напоминали бастующих, всем своим видом выражавших предельную степень угнетенности и неуверенности в завтрашнем дне.

Мне вдруг захотелось встретиться в этом мире с Меллорзом, узнать, что же все-таки он думает обо мне. В прошлом, несколько недель назад, мне казалось, что мы с ним ладили. Я даже повернулся, чтобы направиться в отель, как вдруг вспомнил предупреждение Страттона. Мне могут встретиться Пабло и Дик. Глупо рисковать — они могут узнать меня.

Ожидающие на улицах задвигались. Головы всех, как по команде, повернулись в одну сторону, туда, где за поворотом находилась городская церковь.

Первым из-за угла показался старый колесный «роллс-ройс», превращенный в катафалк. На его крыше была установлена огромная серебряная корзина с цветами. За катафалком следовали другие автомобили таких же древних марок, на колесах и с бензиновыми двигателями. «Роллс-ройс» выехал на главную улицу, и все стоявшие на тротуарах обнажили головы. Многих я узнавал, но никогда прежде не видел, чтобы они носили шляпы. Видимо, они приберегали их для подобных случаев.

Гроб был из светлого дуба и, должно быть, очень дорогой. В следующей за катафалком машине я увидел Доринду. Она была в глубоком трауре.

В толпе на тротуарах негромко переговаривались, обменивались репликами, пока процессия медленно двигалась к отелю «Фалькомб».

— Да, таких, как он, больше не будет, — сказал кто-то.