Эдгар Берроуз - Лунная девушка (сборник)

— Возвращайся к своему Джемадару, — сказал я, — и скажи ему, что мир недостаточно широк, чтобы вынести калкаров и янков, Ор-тиса и Джулиана; калкары должны перебить нас до последнего человека или сами будут перебиты.

Он направил свою лошадь по направлению к вигваму Ор-тиса, и Волк приказал своим воинам, чтобы они пропустили его. Как только он был поглощен плотно упакованными рядами своих людей, калкар напал на одного из наших сзади, и битва разгорелась с новой яростью.

Как много людей пало, невозможно даже представить; трупы воинов и лошадей громоздились так высоко, что всадникам приходилось карабкаться по ним и перебираться через них. Иногда барьеры были в рост человека между мной и ближайшим врагом, так что я заставлял Красную Молнию карабкаться через кровавые останки в поисках нового мяса для своего клинка. Медленно наползла ночь, люди не могли отличить друга от врага, и я приказал своим соплеменникам передать всем, что мы не уйдем с поля этой ночью, оставаясь здесь до первых лучей рассвета, который позволит отличить калкаров от янков.

И снова вигвамы Ор-итиса оказались севернее меня. Я обошел их полностью в течении этого длинного дня, продвинувшись вперед всего на двести ярдов; но я знал, что враг слабее нас, и они не захватят даже на несколько часов то, что мы отвоевали за день. Мы устали, но не были измучены, и наши боевые кони после ночного отдыха будут хороши для следующего дня, даже без пищи.

Когда тьма укрыла нас своим покрывалом, я принялся перестраивать раздробленные кланы, выстраивая их мощным кольцо вокруг позиций калкаров. Иногда мы находили среди нас одинокого калкара, отрезанного от своих соплеменников; но они не представляли для нас опасности, и они падали там, где стояли. Мы отошли на небольшое расстояние — около двадцати ярдов от калкаров. Здесь мы слезли с коней и сняли седла на несколько минут, чтобы дать отдых и охладить спины нашим лошадям и перевязать раненых, даруя успокоение тем, кто все равно скоро умер бы в агонии. Эту услугу мы предоставляли как другу, так и врагу.

Всю ночь мы слышали постоянное движение лошадей и людей среди калкаров и решили, что они перестраиваются для утренней атаки. Совершенно внезапно, безо всякого предупреждения, мы увидели черную массу, движущуюся на нас. Это были калкары — весь отряд — и они скакали на нас, не быстро, зажатые со всех сторон, но неотвратимо, ошеломляюще, словно огромная медленная река людей и лошадей.

Они налетели и пошли через нас, увлекая за собой. Первая линия разбилась кровавой волной и откатилась назад. Задние поехали по трупам павших. Мы бились, пока наши уставшие руки могли поднять меч на уровень плеча. Калкары падали и визжа умирали; но они не могли остановиться, они не могли повернуть назад, потому что огромная движущаяся масса за ними толкала их вперед; они даже не могли повернуть вправо или влево, ведь мы сжимали их по флангам; и они не могли двигаться быстрее, потому что впереди были мы.

Закрученный этим безостановочным движением, я был подхвачен им. Оно закружило меня. Оно прижало мои руки. Оно давило мои ноги. Оно вырвало клинок из моих рук. Временами, когда масса впереди на мгновение останавливалась, и до того момента, как масса позади принималась толкать вперед, в центре возникало такое давление, что кони поднимались над землей. Затем те, кто были сзади, оказывались на спинах тех, кто был впереди, чтобы позднее оказаться на земле. Следующие ряды двигались сквозь эти дергающиеся тела, создающие помеху для прокладывающих путь, и поток приостанавливался, а затем снова тек между сверкающими берегами клинков Джулиана, рубящими, неутомимо рубящими текущий поток калкаров.

Я никогда не видел ничего подобного, и даже луна не освещала эту ночь — люди не помнили подобного избиения. Тысячи за тысячами калкары гибли на краю этого потока, медленно прокладывающего себе путь между мечами моих раскрашенных воинов, которые наскакивали на живую массу пока их руки не потеряли чувствительность и не повисли от усталости. И тогда они дали путь бесконечным тысячам, давящим сзади.

Даже тогда я был бессилен вырваться из этого безумного, нескончаемого потока, который увлекал меня к югу, вниз, в расширяющуюся долину. Калкары вокруг меня, казалось, не понимали, что я враг, или обратили на это внимание, но слишком велико было их желание сбежать. Наконец мы миновали места, где происходили самые жаркие вчерашние схватки, землю больше не покрывали трупы, и скорость движения увеличилась. После этого массы воинов рассыпались вправо и влево, давая возможность для индивидуальных действий, хотя и не давая мне возможности выскользнуть из потока.

Когда я все же решил попытаться выскользнуть, на меня впервые обратили внимание, на мое единственное красное перо и остальные вещи, так отличающиеся от экипировки калкаров.

— Янк! — крикнул кто-то рядом со мной, а другой выхватил свой клинок и бросился на меня; но я защитился от удара своим щитом и выхватил нож, жалкое оружие перед мечником.

— Остановитесь! — крикнул командный голос позади. — Это тот, кого они называют Красным Ястребом, их вождь. Схватите его живым и доставьте к Джемадару.

Я попытался пробиться сквозь их линии, но они сомкнулись передо мной, и, хотя я использовал нож против нескольких из них и довольно эффективно, они победили меня числом, и затем один из них, должно быть, ударил меня по голове рукояткой своего меча, потому что все внезапно стало черным, и я помнил только, как валюсь из седла.

Когда я снова пришел в сознание, опять была ночь. Я лежал на земле, а надо мной сияли звезды. На мгновение я почувствовал состояние полного блаженства, но по мере того, как мои усталые нервы очнулись, они сообщили мне о боли и страданиях от моих многочисленных ран; кроме того, голова просто раскалывалась. Я попытался поднять руку и обнаружил, что мои руки связаны. Я чувствовал какой-то твердый сгусток на голове, видимо, образованный засохшей кровью, — без сомнения, от удара, оглушившего меня.

Попытавшись пошевелиться я обнаружил, что могу несколько расслабить свои затекшие мускулы, и одновременно — что мои лодыжки связаны так же, как и руки, но мне удалось перевернуться и поднять голову немного над землей. Я увидел, что окружен спящими калкарами, мы лежим в пустой впадине, окруженной холмами. Огней не было, и, судя по этому факту, пустоте и неудобствам лагеря, я понял, что это просто короткий отдых в попытке спрятаться от преследующего врага.

Я попытался заснуть, но смог спать только урывками и наконец услышал, как вокруг меня ходят люди. Скоро они появились и разбудили воинов, спящих возле меня. Вскоре после этого путы сняли, ко мне подвели Красную Молнию и помогли мне сесть на него. Тут же после этого мы продолжили марш. Взгляд на звезды сказал мне, что мы движемся на запад. Наш путь лежал через холмы; часто они были крутыми и неудобными, потому что мы ехали не по проложенному пути, — калкары стремились уйти редко посещаемыми дорогами.