Кэролайн Черри - Моргейн

— Я друг Леллина Эрирена, — сказал Вейни. — И кемейс Моргейн. Этот человек — мой кузен.

Стрела не шелохнулась.

— Где Леллин?

— С моей леди. Я не знаю. Я надеялся, что эрхендимы знают.

— У твоего кузена пропуск Мерира. Но он хорош только для одного человека, того, кто его носит.

— Отведите нас к Мериру. Мне есть что передать ему для его внука.

Стрела медленно опустилась и соскочила с тетивы.

— Мы отведем вас туда, куда сочтем нужным. Один из вас не должен здесь находиться. Он не имеет права. Кто?

— Я, — признался Рох, снимая с шеи амулет. Он вложил его в руку Вейни.

— Вы пойдете со мной оба.

Вейни кивнул, когда Рох вопросительно взглянул на него. Он вновь повесил амулет на шею и тяжело захромал вслед за кел.

Они не останавливались, пока совсем не стемнело. Лишь тогда эрхин остановился и опустился на землю между корнями большого дерева. Вейни тоже опустился, и Рох рядом с ним, но спустя мгновение Рох потряс его и произнес:

— Они предлагают еду и питье.

Вейни выпрямился и взял предложенное, хотя почти не испытывал желания есть. После он привалился к дереву и взглянул на эрхендима. Теперь их было двое, потому что к кел присоединился его кемейс.

— Вам что-нибудь известно о том, где Леллин и моя госпожа?

— Мы не будем отвечать.

— Считаете нас врагами?

— Мы не будем отвечать.

Вейни покачал головой, простился с надеждой узнать что-нибудь и прислонил голову к коре.

— Спите, — сказал кел и завернулся в плащ, слившись с деревом в одно целое. Кемейс тихо исчез в чаще.

Утром перед ними оказался другой кел и другой кемейс. Вейни изумленно глядел на них, не понимая, как они могли так тихо поменяться. Рох бросил на него исподлобья не менее встревоженный взгляд.

— Меня зовут Тирхен, — сказал кел. — Моего кемейса — Хайм. Мы поведем вас дальше.

— Мы — нхи Вейни и кайя Рох, — ответил Вейни. — Куда?

Кел пожал плечами. — Просто поведем.

— Вы вежливее, чем ваш предшественник, — сказал Рох и взял Вейни за руку, помогая ему подняться.

— Они были стражниками Мирринда, — сказал Тирхен. — Можно ли было ожидать от них радушия?

Тирхен повернулся к ним спиной и исчез, и некоторое время их вел Хайм. — Молчи, — тихо сказал кемейс, когда Рох хотел было заговорить. Они шли весь день с небольшими привалами, и под вечер Вейни опустился на землю и довольно долго лежал неподвижно, прежде чем отдышался и из глаз исчез туман.

Рох коснулся его.

— Сними доспехи. Я понесу их. Иначе ты совсем свалишься.

Он поднялся и принялся снимать доспехи. Рох ему помогал. Кемейс ждал, затем предложил ему еду и питье, хотя днем они уже ели.

— Мы пошлем за конями, — сказал Хайм. Вейни кивнул, чувствуя облегчение.

— Нет сведений, — спросил Вейни, — о том, что с моими спутниками?

— Нет. Мы знаем только о том, что происходит в этой части Шатана.

— Но ведь вы же общаетесь с другими. — В нем промелькнула надежда, быстро убитая мрачным взглядом Хайма.

— Последнее время хороших новостей мы не получаем, кемейс. Я понимаю твое горе. Я и так сказал слишком много. Вставай, пора идти.

Он поднялся с помощью Роха. Без доспехов идти было легче. Только с приходом ночи он окончательно вымотался и стал то и дело оступаться. Но вел их теперь Тирхен, не Хайм, и Тирхен не выражал желания остановиться.

— Пошли, — сказал он, — надо идти.

Рох обнял Вейни и поднял на ноги. Они пошли следом за Тирхеном и шли до тех пор, пока Рох сам стал едва не падать с ног.

Затем перед ними в свете звезд возникла поляна, где на шести конях их ждали четверо эрхендимов.

— Надо понимать так, что остановки не будет, — произнес Рох надтреснутым голосом.

Вейни не узнал никого из встреченных. Ему помогли усесться на неоседланного коня, и он поехал следом за одним из эрхендимов. Рох самостоятельно взобрался на другую лошадь, и они медленно тронулись в путь.

Вейни наклонился к шее лошади и расслабился. Инстинкт и привычка позволяли ему не упасть под копыта. Боль утихла, стала вполне переносимой. Ровная поступь лошади подействовала на него успокаивающе. Время от времени он засыпал, хотя однажды это привело к тому, что он поранился о низкую ветку. Он почти не обратил внимания на эту ссадину — на его теле их было уже более, чем достаточно. Путники словно тени двигались сквозь ночь и к утру добрались до другой поляны, где их ждали другие лошадей с другим конвоем.

Он не стал спешиваться — наклонился, схватился за гриву и перелез на другого коня. Сопровождавшие их почти сразу же двинулись дальше, не предложив воды и пищи. Вейни просить не стал, и им это было все же предложено в полдень, а до тех пор они ехали без передышки. Он ехал словно бы в тумане, тело все онемело. Конвой с ними не разговаривал. Рох был все еще здесь, на некотором отдалении — Вейни увидел это, когда оглянулся. Эрхендимы ехали между ними, и потому они не могли говорить друг с другом. Наконец он понял, что их не разоружили, и это было для него облегчением. Он понял, что у Роха по-прежнему оставались его и свои доспехи и оружие. Сам он ни на что уже не был способен и мечтал только о плаще — было очень холодно, даже в разгар дня.

Наконец он попросил об этом сопровождающих, вспомнив, что эти кел не той подлой породы, что Хитару, и не жестоки по своей природе. Ему дали одеяло, и он завернулся в него, затем ему предложили еды и питья, ненадолго приостановившись. Только два раза за этот день они ненадолго спешивались.

К ночи они опять поменяли коней и получили новых проводников. Вейни протянул обратно одеяло, но кел вежливо набросил его ему на плечи и уехал.

Эрхендимы, которые опекали их на этот раз, вели себя гораздо более вежливо, наверное потому, что их состояние вызывало у них жалость. Но на заре их снова безжалостно передали другим, и обоим пришлось обратиться к провожатым за помощью, чтобы спешиться.

Вейни перестал считать пересадки — все они слились в один сплошной кошмар. Он то и дело слышал посвист и разные звуки, доносящиеся из чащи, словно они ехали по густонаселенной местности.

Однако никто из стражей леса на глаза не показывался.

Деревья здесь были чудовищных размеров, но не тех пород, к которым они привыкли. Стволы казались стенами, кроны отбрасывали тени, создававшие в лесу подобие сумерек.

Там их и застала ночь — беззвездная мгла под навесом ветвей. Но они чувствовали запах дыма, один из коней заржал, и вдали раздалось ответное ржание.

Впереди замерцал свет. Вейни опустил руки на колышущиеся плечи коня и смотрел на мягкое мерцание, на скопище шатров среди огромных стволов, на игру красок в пламени костра. Он заморгал, разгоняя слезы усталости, затуманивающие видение.

— Лагерь Мерира? — спросил он человека, который вел его коня.