Кэролайн Черри - Моргейн

Вейни взирал на происходящее в ужасе и проклинал себя за то, что они пришли сюда. Их привели в центральное помещение, главную постройку крепости. Сквозь дикие лица и тянущиеся руки Вейни увидел покрытые пятнами плесени стены, а напротив жалкие обломки зданий с уродливыми подпорами. Грязный двор был завален мусором, и трещины, заполненные водой, и иссеченные дождем лужи заполняли пространство между камнями, лежащими по двору. Рядом содержался скот: коровы и козы. Все помои из амбара сливались во двор. В углу, около ступенек, по которым они поднимались в хранилище, лежала какая-то груда шерсти, возможно мертвая крыса или еще какое-нибудь разлагающееся животное, уродливо размытое дождем. Видимо, простолюдины жили в таком страшном убожестве. Ни один уважающий себя лорд в Эндаре-Карше не содержал бы так своих людей, не допустил бы такого упадка, даже если бы его земля находилась в состоянии войны.

Неразбериха царила в этом месте и нищета. И пока гости поднимались по ступенькам, стража вынуждена была не один раз применять оружие. Еще одни ворота с большой задвижкой и замком, охраняемые внутри, предстали перед ними. Привратник впустил их внутрь. «Естественно, — подумал Вейни, — хозяин должен жить за цепью и железными решетками, если допустил такую нищету для своих людей». И это, конечно же, не обещало никакой милости странникам, если этот человек ничего не сделал даже для своих собственных подданных. Вейни теперь желал бы никогда не видеть этого места, но решетки поднялись и поглотили их, лязгнув за спиной.

Они оглянулись и увидели, как привратник водворяет на место цепь и запирает ворота, блокируя их огромным бревном, а руки жителей по-прежнему тянутся сквозь решетки и голоса что-то кричат им. Со страшным скрипом открылись внутренние двери, и они увидели закругляющийся и уходящий вверх коридор и священника с четырьмя копьеносцами, стоящими вдоль него с факелами.

Они начали восхождение. Этот путь привел их к центральному залу, в котором эхо раздавалось где-то наверху под куполом. Все место пахло как-то прогоркло и затхло, как обычно бывает от мокрых камней и стоячей воды. Пол коридора был неровным, потрескавшимся в нескольких местах, трещины в стенах кое-как заделаны паклей.

Стражники шли рядом с ними: двое с факелами за спиной и трое впереди, и тени их бежали по стенам. За их спинами стоял ужасающий шум голосов, доносящихся от ворот. И по мере того, как они забирались вверх, становились слышны звуки музыки, странной и дикой. Музыка делалась все слышнее и сопровождалась жутким аккомпанементом железной поступи вооруженных людей. Их обволакивал теплый воздух со сладким привкусом. Джиран дышала так, словно она бежала, и Вейни тоже вдруг почувствовал приступ сонливости от усталости, голода и неожиданной жары.

Он потерял бдительность и пришел в себя только тогда, когда послышались мягкие голоса и музыка стихла. Золотые блестящие фигуры мужчин и женщин застыли в полуобороте, высокие, худые, с серебристыми волосами. Кваджлы. Джиран прижалась к Вейни, и ее присутствие успокаивало его. Вдруг один из высоких бледных мужчин направился к нему, изучая его спокойными серыми глазами. Прозвучал приказ на неизвестном языке. Стража взяла Вейни за руки и повернула налево по направлению к следующей двери. Другой бледный человек спокойно сопровождал их, и они прошли в соседнее ярко освещенное помещение. Оно было меньших размеров, с пылающим камином, у которого лежала белая собака, которая вскочила и начала неистово лаять, и этот лай отзывался эхом и кружился по коридорам до тех пор, пока один из стражников не заставил ее замолчать.

Опять заиграла музыка. Вейни смотрел вокруг себя, сравнивая нищету людей, встретивших их около ворот, с роскошью и богатством, окружавшими их здесь. Резное дерево, ковры, бронзовые лампы — место, где собирались лорды-кваджлы, сверкая украшениями, драгоценными камнями, разговаривая с мягким странным акцентом. Трое из них прошли вперед и уселись в кресла за длинным столом. Старый человек, одетый в зеленое с серебром, был тем первым, кто взглянул на них. И Вейни принял его за лорда этого замка. По правую руку от него сидел молодой человек в черном с серебром, по левую — человек в голубом с зеленым, с фантастическими украшениями на одежде. Его глаза очень странно, обволакивающе смотрели на Вейни.

Вейни перевел взгляд и почувствовал, как Джиран сделала шаг назад. Ему хотелось немедленно бежать отсюда, несмотря на стражей, цепи и двойные ворота. Джиран здесь не грозила опасность, в то время как с ним может случиться все что угодно, если они узнают кто он и как сюда попал. Враги Моргейн. Он пришел ее дорогой и сам отдал себя в руки ее врагов. И это был конец. Они сидели, изучая его, шепчась на непонятном ему языке. Фигуры в черном присоединились к бледной блистательной компании, сопровождаемые вооруженными стражниками, и что-то зашептали сидящим лордам. Священники здесь были на службе у кваджлов.

«Они потеряли своих богов», — однажды сказала ему Моргейн. Вейни стоял спокойно, прислушиваясь к дебатам и наблюдая. Священник на службе у демона — вот кому он поверил и в чьи руки себя отдал. Комната словно бы отодвинулась от него; мягкий звук голосов, обсуждавших его, был похож на гул пчелиного роя или на шум дождя. Он словно задремал, погрузившись в эти звуки, пытаясь из последних сил не упасть без чувств.

— Кто ты? — резко спросил старик, глядя прямо на него, и он понял, что к нему обращаются уже второй раз.

Если это настоящий лорд в собственном замке, то ему положено согнуться перед ним в поклоне. Но он илин и должен только склонить лицо, выказывая свое уважение к лорду. Однако на Вейни напал столбняк и он не мог шелохнуться.

— Лорд, — сказал Вейни шепотом, который остался от его голоса, — я нхи Вейни из клана Кайя. — Он притронулся к руке Джиран, которая прислонилась к его руке, — а она — маай Джиран, дочь Эла, из крепости в Хиюдже. Она говорит, что ваша крепость очень уважаемая, а также что здесь нам предоставят приют на ночь и снабдят провизией, необходимой в пути.

Последовало молчание, младшие лорды переглянулись. Старый улыбнулся улыбкой волка своими бледными и холодными, как у Моргейн, глазами.

— Я — Байдарра, — сказал старый лорд, — хозяин Охтидж-ина. — Жестом направо и налево он показал на молодых людей, и один из них, в черном и голубом, посмотрел на него пустыми и холодными глазами с какой-то поволокой. — Мои сыновья, — сказал Байдарра, — Хитару и Китан.

Он испустил длинный вздох, опять вздохнул, и улыбка застыла на его лице.

— Из Хиюджа, — пробормотал он наконец. — Говорят, что землетрясения и наводнения обильно сеют смерть на вашей земле. Вы с холмов Бэрроу, — сказал он Джиран. — А вы — нет.