Джим Батчер - Кодекс Алеры. Том 3

Она шагнула на поверхность воды, словно это была твердая почва, развернулась и, одарив его последним негодующим взглядом, сверкнула зелеными глазами и исчезла среди воды.

Несколько секунд Тави оцепенело смотрел ей вслед.

— Так, — сказала Алера. — Вряд ли я хороший судья в хитросплетениях любви, но сдается мне, что ты оказал молодой девушке скверную услугу.

— Я не хотел этого! — запротестовал Тави. — Когда у нас завязались отношения, я не имел представления, кем был мой отец. Я был никем. Я имею в виду, что никогда даже не предполагал, будто церемонное ухаживание может быть важным.

Он махнул рукой в сторону воды.

— Так и было, ей это было не нужно, кровавые вороны! Она была более нетерпелива, чем я! Она практически не оставила мне выбора!

Алера задумчиво нахмурилась.

— Это имеет какое-то значение?

Тави нахмурился.

— Вы на ее стороне, потому что она — девушка.

— Да, — сказала Алера улыбаясь. — Я может и не эксперт, но я достаточно хорошо познала вашу манеру поведения, чтобы понять, чью сторону поддерживать в этих дебатах.

Тави вздохнул.

— Ворд того гляди разрушит Империю и весь мир. Она не могла найти более подходящего времени для этого?

— Вполне возможно, что другого времени может и не быть, — сказала Алера.

На этом Тави замолчал и уставился на покрытую рябью поверхность воды.

— Тогда мне лучше поскорее что-нибудь придумать, — в итоге сказал он. — Я совершенно уверен, что она не примет конец света в качестве веского оправдания.

Алера снова рассмеялась.

— Давай продолжим, — сказала она, с ноткой веселья в голосе. — Мы начнем со сращивания костей, после чего возобновим уроки полета.

Тави застонал.

— Сколько еще мы будем этим заниматься?

— Еще где-то около полудюжины занятий, — спокойно сказала Алера. — Во всяком случае, на сегодня.

Полудюжины?

Вдруг Тави почувствовал себя очень уставшим.

Внезапно его воображение нарисовало образ — он, лежащий на снегу, словно медуза — каждая кость в его теле смолота в труху, а взбешенная Китаи давит и душит его.

Алера взглянула на него с безмятежной улыбкой.

— Мы можем продолжать?

Быстро постучав, Антиллар Максимус вошел в каюту.

Один из самых старых друзей Тави, Максимус, делил с ним комнату большую часть всех трех лет в Академии и был одним из немногих людей во флоте, кто мог открывать дверь без разрешения.

— Думаю, тебе следует знать, — начал Макс, но потом остановился и уставился на Тави.

Он закрыл за собой дверь, прежде чем выпалить:

— Кровавые вороны, Кальдерон. Ты что, заболел?

Тави посмотрел на Макса мутным взглядом из-за небольшого письменного стола, где он сидел, склонившись над картами.

— Плохо спал прошлой ночью.

Красивое, мужественное лицо Макса осветила быстрая, мальчишеская улыбка.

— Ага. Сложно снова устроиться в холодной койке, как только привыкнешь к теплой.

Тави вперил в него взгляд.

Улыбка Макса стала шире.

— Не пойми меня неправильно. Я думаю, что это хорошо, когда Капитан твоего Легиона становится более спокойным и расслабленным, чем мог бы быть. Я только «за», чтобы у капитана была женщина. Посмотрим, может быть я смогу найти какую-то замену, если вы не слишком привередливы, Капитан.

Тави поднял свою чашку чая.

— Если ты не заткнешься, пока я ее допью, я запущу этой кружкой в твою сальную башку.

Макс скрестил руки на груди и прислонился к двери с безмятежной улыбкой.

— Как будет угодно Вашему Высочеству.

Упоменание титула убило все то забавное, что принес с собой Макс. Тави знал, что его дед был мертв, но не говорил об этом другим.

В конечном счете, он не мог этого доказать, а Алера ясно дала понять, что не намерена показываться перед другими членами флотилии.

Кроме того, была огромная разница между тем, кто является законным наследником, и тем, кто в действительности занимает трон Первого Лорда.

Тави выбросил эти мысли из головы. У этих проблем наступит свой черед. Сперва надо пережить сегодняшний день.

— Ты зашел сюда не просто так, Макс?

Улыбка Макса тоже угасла. Он кивнул, его шея немного напряглась.

— Крассус возвращается. Через пару мгновений он будет на палубе.

Тави поднялся и залпом проглотил оставшийся крепкий чай. Он сомневался, что мягкие стимуляторы, содержащиеся в нем, сильно помогут ему после очередной изнурительной ночи занятий с Алерой, но хотел все же попытаться.

— Позови Магнуса и Первое Копье. Подай сигнал Чистокровному и пригласи Варга на Слайв, как только он сможет.

— Уже сделано, — сказал Макс. — Доешь хотя бы свою галету.

Тави нахмурился, но повернулся и взял свой завтрак — простой кусок корабельной лепешки, жесткий и серый хлеб сделанный из остатков муки и наименее противных кусков туши пойманного левиафана.

— Ни за что не упущу такой возможности, — сказал он, заставляя себя проглотить еду. Если сегодня все пойдет наперекосяк, позже у него может не быть шанса поесть.

— Знаешь, — сказал Макс. — А Китаи ведь может быть права.

Тави тряхнул головой.

— Если так, то я не понимаю.

Макс хмыкнул.

— Слушай, Тави. Ты мой друг. Но у тебя есть некоторые, клюй их вороны, слабые стороны.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты — Принцепс Алеры, старик, — ответил Макс. — Ты — объект для подражания или, по крайней мере, должен им быть.

— Это смешно, — сказал Тави.

— Это точно, — ответил Макс. Но, нравится тебе это или нет, трон обязывает. Все время и во всех ситуациях ты должен вести себя, как самый достопочтенный и достойный молодой гражданин Империи.

Тави вздохнул.

— И что?

— А то, что Принцепс Империи не может позволить себе делать вещи, позорящие его, — сказал Макс. — Любовницы — это одно. А бастарды — совсем другое.

От этого слова рот Макса скривился. Его отец, Верховный Лорд Антиллус, зачал Макса от танцовщицы, которой благоволил.

Его второй сын, Крассус, был законнорожденным, тем самым лишив Макса какого-либо титула и притязаний.

Тави знал всю историю жизни Макса, включая тот весьма скромный прием, который оказывали ему граждане Империи, в значительной степени определявшийся его незаконнорожденностью.

— Это не проблема, Макс, — сказал Тави. — У меня не было никого, кроме Китаи.

Рослый антилланец тяжело вздохнул.

— Ты не уловил сути.

— Тогда, может, ты мне ее объяснишь.

— Суть в том, что такие вещи, как «с кем спит Принцепс», имеют значение, — ответил друг Тави. — Притязания на Корону и прежде становились причинами войн, Тави. И похуже. Вороны, если старый Секстус оставил бы незаконнорожденного ребенка или двух бегать по Алере, великие фурии знают, что могло произойти после того, как они убили твоего отца.