Джим Батчер - Кодекс Алеры. Том 1

Словно со стороны она услышала свой пронзительный вопль. Воин-марат обернулся на него и занес топор для удара. Не меняя направления, она с помощью Цирруса перелетела через оружие противника и полоснула того мечом по лицу на уровне глаз. Тот почти без крика повалился навзничь, и тут же во двор ворвалась одна из боевых птиц.

Амара попыталась отскочить в сторону, но та резко выбросила клюв вперед и с неожиданной силой схватила ее за левую руку. Боль пронзила все ее тело; если бы не кольчуга, клюв наверняка оторвал бы ей руку до самого локтя. Птица мотала клювом из стороны в сторону, тряся Амару, как куклу, до тех пор, пока та не извернулась и не ударила птицу мечом у основания ее толстой шеи. Птица взвизгнула и, выпустив ее, отшвырнула далеко в сторону.

Еще один марат прорвался во двор, но раненый овцерез метнулся к нему, угрожающе щелкая клювом, и ему пришлось отступить обратно. Амара с криком рванулась вперед, ударила мечом в живот птице и выдернула его, чуть повернув в ране. Птица упала, продолжая размахивать во все стороны клювом и когтями.

Амара перевела дух, дожидаясь очередного марата. Ворвавшись в пролом, тот сразу же метнулся в сторону, освобождая дорогу следующему — стройной молодой женщине со старой алеранской саблей. Та замахнулась ею, целясь Амаре в лицо, и курсор отбила выпад — тут же получив удар в бок от первого нападавшего. Схватив ее за кольчугу, он повалил ее на землю.

Она кричала, она пыталась отбиваться, но он прижал ее правую руку к земле, занес кулак и с силой ударил в лицо, разбив ей губы и оглушив на мгновение. Потом он произнес что-то на своем гортанном языке, бесцеремонно схватил ее за волосы и повернул лицом к женщине, заносившей древнюю саблю для удара. «Они меня скальпируют, — подумала Амара. — Им нужны мои волосы…»

Послышался визг, в котором было больше страха, чем воинственности. Мужчина-марат отпустил ее волосы и отпрыгнул в сторону, а женщина, не опуская сабли, повернулась и вступила в схватку с наседавшим на нее молодым легионером. Тот яростно рубил и колол своим легионерским мечом — натиск его был исполнен скорее ярости и отчаяния, нежели фехтовального мастерства, но, во всяком случае, отвлек внимание маратов от Амары. Он повернулся, и Амара по багровому синяку на челюсти узнала в нем часового, не пускавшего их накануне в крепость.

— Вперед! — кричал он своим товарищам. — Или вы будете стоять, пока женщина сражается? — и с криком: «Рива за Алеру!» снова бросился на маратов.

Сначала один, потом второй, потом еще несколько легионеров с воинственным кличем бросились вперед, тесня маратов за ворота. И все же, даже действуя слаженно, молодым легионерам очень скоро пришлось отступать шаг за шагом.

Амара почувствовала, что ее тащат по земле за здоровый локоть, и едва успела подхватить свой меч. Она с трудом повернула голову и увидела целителя Харгера. Тот положил ее на камни подальше от неприятеля и, склонившись над ней, осторожно коснулся кончиками пальцев ее висков.

— Рука сломана, — произнес он хриплым голосом, помолчав пару секунд. — Возможно, еще пара зубов выбита. Кольчуга на спине порвана в одном месте и царапает тебе кожу. Где-то еще связки растянуты. Но жить будешь. — Он оглянулся на кипевшую у ворот схватку, потом одарил ее короткой улыбкой. — Лихо проделано, девочка. Наконец-то устыдила этих маменькиных сыночков.

— Пиреллус, — удалось наконец выдавить из себя Амаре. — С той стороны ворот. Оглушен.

Глаза Харгера расширились.

— Великие фурии, он еще жив после всего этого?

— Бернард стащил его со стены.

Харгер кивнул и поставил ее на ноги.

— Покажи где. Если кто-то и сможет с этим что-то поделать, так только Пиреллус.

Амара охнула от боли и увидела, что целитель тоже поморщился и со свистом втянул воздух сквозь зубы. Он удержал ее, не дав упасть, и она, обходя схватку, натиск тел и взмахи оружия, повела его к воротам, к месту, где только что видела Бернарда и Пиреллуса.

Там она их и нашла. Бернард уже пытался, пошатываясь, встать на ноги; Пиреллус стоял на четвереньках. Харгер сразу направился к рыцарю, приложил пальцы к его вискам, хмыкнул и бесцеремонно встряхнул его. Он даже замахнулся было, чтобы ударить коммандера ладонью по щеке, но Пиреллус, похоже, уже начал приходить в себя, поскольку перехватил его руку в воздухе. Он тряхнул головой, несколько раз закрыл и открыл глаза и посмотрел вверх, на стену, на ворота. Потом встал, пошатнулся и снова посмотрел наверх.

Постояв так пару секунд, он повернулся, взглянул на двор и кивнул Амаре.

— Графиня, — произнес он. — Сейчас камни еще раскалены от взрыва, но очень скоро остынут, и мараты снова полезут через стену, даже если мы удержим ворота.

Амара поежилась.

— И что нам делать?

— Ведите легионеров на стены, — сказал Пиреллус.

— Но кто тогда будет удерживать ворота?

Его подбородок задрался немного вверх.

— Я.

Амара удивленно уставилась на него.

— В одиночку? А кто тогда будет командовать легионерами?

— Им сейчас не нужно никакого особого командования, — пояснил Пиреллус. — Они будут держать стены, я буду держать ворота, иначе не пройдет и нескольких минут, как мы все будем покойниками.

— Но как им удержать стены?

— Долго им это и не удастся, — хмыкнул он. — Придется вам что-нибудь придумать.

— Что? — возмутилась Амара. — Что за дурацкий план?

— Другого у меня нет, — признался Пиреллус. — Графиня, фурии свидетели, я надеюсь, что вы так же умны, как отважны. Если вы не изыщете способа отогнать их подальше, мы все, можно считать, уже мертвецы. — С этими словами он кивнул Амаре и шагнул в сторону кучи-малы у ворот. На полпути он задержался, подобрал длинный деревянный шест — обломок оглобли от разбитой падающими камнями телеги — и сунул его в руки едва сумевшему встать Бернарду.

— И что мне с этим делать? — спросил еще слегка оглушенный стедгольдер.

— Идите за мной, — буркнул Пиреллус. — Прикрывайте меня сзади. Только под ногами не мешайтесь.

Он повернулся и двинулся дальше к воротам. Бросив на ходу несколько резких команд, он шагнул в гущу молодых легионеров и обнажил меч. Еще несколько секунд спустя на земле лежали, истекая кровью, трое воинов-маратов, и их натиск заметно ослаб.

Пиреллус рявкнул легионерам еще что-то, и те, помедлив мгновение, разбились на два отряда и разбежались к ведущим на стены каменным лестницам, прихватив с собой ведерки с водой для охлаждения горячих камней.

Пиреллус остался в воротах один. Амара увидела на его губах угрюмую усмешку. Он кивнул стоявшему по ту сторону ворот марату и поманил его пальцем. Бернард перехватил тяжелую деревянную жердь обеими руками и оглянулся на Амару. Его зрачки были еще слегка расширены, а дыхание неровным, но он повернулся лицом к воротам, занял место футах в десяти позади Пиреллуса и принялся ждать.