Джеймс Уайт - Космический госпиталь. Том 2

Мэрчисон умолкла, обвела слушателей серьезным взглядом и печально добавила:

— Каким-то образом нам нужно будет уговорить население целой планеты обратиться в вегетарианцев.

Все долго молчали. Патофизиолог не двигалась, замер и Данальта. Приликла метался из стороны в сторону в вихре общих эмоций, а шерсть Нэйдрад гуляла разбушевавшимися волнами, словно под жестоким ветром.

Молчание нарушила кельгианка.

— Так вот почему с нами полетел Гурронсевас? — спросила она.

«Ргабвар» вышел на околовемарскую орбиту и замедлил скорость. Корабль приближался к северной умеренной зоне, где, судя по полученным от Вильямсона сведениям, располагалось вемарское поселение, жители которого скорее всего были не так враждебны и заносчивы, как остальные. У Гурронсеваса появилась возможность полюбоваться вемарским пейзажем, но не потому, что капитан Флетчер решил сделать медикам приятное, а потому что вряд ли было бы целесообразно пугать шумом двигателей местных жителей, на которых члены экспедиции намеревались произвести благоприятное впечатление.

Казавшиеся прежде выбоинами и канавками неровности поверхности при взгляде с высоты пяти тысяч футов, на которой завис «Ргабвар», оказались глубокими ущельями и высоченными горами. Склоны гор и их вершины смягчались зеленью, перемежавшейся полосами коричневого и желтого цветов. От подножий гор расстилались равнины с пожухлой, коричнево-зеленой травой. На другой планете, как знал Гурронсевас, смена цветов поверхности могла бы соответствовать смене времен года, но Вемар не имел постоянной оси наклона.

Вскоре корабль пролетел над длинной узкой полосой пала. Полоса выжженной земли лежала параллельно линии преобладающих ветров. То ли тут ударила молния, то ли какой-то беспечный местный житель неаккуратно воспользовался огнем, и быстро начавшийся пожар мигом охватил почти высохшую растительность. Довольно часто корабль пролетал над руинами вемарских городов, поднимавшихся к небу подобно высоким высушенным термитникам. Улицы и здания заросли желтой травой и кустарником. Обитали здесь разве что привидения. Гурронсевас очень обрадовался, когда зазвучал голос капитана Флетчера, и прервал лицезрение унылого пейзажа.

— Отсек управления. Мы ожидаем подлета к вемарской деревне через пятнадцать минут, доктор.

— Благодарю вас, друг Флетчер, — откликнулся цинрусскиец. — Пожалуйста, оставайтесь на избранной высоте и совершите круговой облет несколько раз, дабы местные жители привыкли к виду корабля. Совершая облет, отправьте на поверхность планеты коммуникатор и транслятор так, чтобы он оказался рядом с разбитым. Будем надеяться, эту акцию вемарцы воспримут правильно и решат, что мы не обижаемся и проявляем настойчивость, а не разбазариваем ценности. Посадку совершайте до наступления темноты настолько близко к деревне, насколько это возможно, но так, чтобы не создать местным жителям неудобств.

— Как насчет безопасности, доктор?

— Включите противометеоритное поле на близком расстоянии, — ответил Приликла. — Установите поле на отражение, без использования отталкивающей волны, периметр визуализируйте, чтобы вемарцы не наткнулись на него по случайности. Прежде чем сойти с корабля, мы обсудим меры личной безопасности.

Вемарская деревня состояла из нескольких деревянных строений и прорытой в скальной породе траншеи неопределенной глубины. Траншея тянулась по долине и убегала к югу. Долина, зажатая с двух сторон склонами глубокого ущелья, освещалась солнцем на несколько часов в день, однако растительность на склонах и дне ущелья выглядела совсем неплохо — почти так же, как на экваторе. Виднелось несколько возделанных участков почвы, но то были скорее не поля, а огороды. Внутрь поселения вели большие ворота, закрывавшие вход в прорубленный в скале туннель, и несколько отверстий поменьше. Трудно было сказать, сколько вемарцев могло обитать внутри скалы.

Приблизиться к деревне бесшумно «Ргабвар» не мог. К шуму двигателей капитан, несмотря на то, что день еще был в разгаре, решил добавить включение огней, и в результате яркий свет озарил ворота, ведущие в туннель, словно маленькое треугольное солнце. Пока нанесенные на дельтообразные крылья «Ргабвара» символы — земной красный крест, обведенное кругом солнце Илленсии, желтый лист Тралты и многие другие — ничего не значили для местных жителей, но оставалось надеяться на то, что в скором времени положение изменится и они поймут, что все эти знаки означают одно: стремление оказать помощь.

«Судя по всему, — решил Гурронсевас, — поток доброжелательных слов, заверяющих вемарцев в наилучших намерениях экипажа „Ргабвара“, не возымел пока должного действия».

— Не стоит огорчаться, — посоветовал тралтану Приликла. — Я ощущаю исходящее от многих существ чувство любопытства. Многие проявляют осторожность, однако их эмоциональное излучение напряжено и близко к пределам моего...

— Отсек управления, — прервал цинрусскийца голос капитана. — Вы правы, доктор. Наши датчики говорят о том, что к выходу из туннеля спешит множество вемарцев. Они сбились в кучу, и точное их число определить трудно, но мы полагаем, что их никак не меньше сотни. Датчики не улавливают присутствия металлов, следовательно, вемарцы не захватили с собой ни инструментов, ни оружия. Трое из них, которых вы определили как «осторожных», разместились у самого выхода из туннеля и, похоже, сдерживают остальных. Какие будут распоряжения?

— Никаких, друг Флетчер, — отозвался эмпат. — Пока присоединяйтесь к нам. Будем ждать и слушать.

Кто стоял, кто сидел, а Приликла порхал перед экраном монитора иллюминатора прямого обзора, откуда был прекрасно виден вход в главный туннель. Казалось, у входа никого нет, но так могло казаться только тем, кто смотрел невооруженным глазом. Все слушали звучавшее для вемарцев звуковое послание. Слова были простые, произносились медленно и внятно, чтобы отлетавшее от скального склона эхо не исказило их значения. Прослушав звуковое послание первые полчаса, Гурронсевас решил, что оно невыразимо скучно.

«...Мы — друзья, мы не принесем вам вреда, — вещал коммуникатор. — Наше судно может показаться вам странным и даже пугающим, но у нас самые мирные намерения. Мы здесь для того, чтобы помочь вам, в особенности — вашим детям, — если это получится и если вы позволите нам оказать вам помощь. Мы непохожи на тех, кто говорил с вами раньше. Наш корабль невелик. Продуктов на нем столько, что хватит только для экипажа, так что мы не станем унижать вас, предлагая вам пищу. Мы сделаем это только с вашего согласия и разрешения. Мы не знаем, сумеем ли помочь вам. Но нам хотелось бы поговорить с вами, чтобы мы узнали, возможна ли помощь, Мы — друзья, мы не принесем вам вреда...»