Маргарет Уэйс - Врата смерти. Том 2

Должен признать, что я почти сочувствовал Альфреду. Наконец-то он отыскал тех, которых так жаждал найти, – и все это лишь для того, чтобы понять, что он не может им довериться. И не только это – он узнал ужасную правду о прошлом сартанов.

С помощью невероятного союзника (точнее, моего собственного пса) Альфред случайно наткнулся (буквально) на тайную сартанскую библиотеку. Там он узнал, что Самах и Совет знали о существовании высшей силы и что можно было обойтись без Разделения. С помощью этой силы сартаны могли бы добиться мира.

Но Самах тем не менее хотел не мира. Он хотел власти над миром. Он хотел править им так, как угодно ему. И потому он разрушил мир. К несчастью, когда он попытался воссоздать его, мир стал распадаться на все более мелкие и мелкие части, утекая, словно вода сквозь пальцы.

Теперь Альфред знал правду. Альфред стал опасен для Самаха.

Но именно Альфред – мягкотелый, неловкий в речах Альфред, которому становилось дурно от одного только слова «опасность», – встал рядом со мной в битве со змеями [4] «Змеиный Маг», том 4 цикла «Врата Смерти» . Он спас мою жизнь, жизни меншей и, весьма вероятно, жизни своих неблагодарных соплеменников.

И несмотря на это – или, возможно, из-за этого – Самах обрек Альфреда на страшную судьбу. Он бросил Альфреда и Олу, любившую его женщину, в Лабиринт.

Теперь из тех, кто знает правду о грозящей нам опасности, остался только я. Зло, воплотившееся в змеях, не собирается нами править, – им не нужно ничего созидательного. Страдания, боль, хаос, смерть – вот их цель. И они достигнут ее, если только мы все не объединимся и не отыщем путь остановить их. Ведь змеи могущественны, они намного сильнее любого из нас. Намного сильнее Самаха. Намного сильнее Ксара…

Я должен убедить в этом моего повелителя. Задача нелегкая. Он уже подозревает меня в предательстве.

Как я могу доказать, что я никогда не был сильнее предан ему и моему народу, чем ныне?

И Альфред… Что же мне делать с Альфредом? Добрый, рассеянный заика-сартан недолго проживет в Лабиринте… Я мог бы вернуться туда и спасти его… если бы осмелился.

Но, должен себе признаться, я боюсь.

Сейчас я боюсь сильнее, чем когда-либо в жизни. Зло очень велико, очень сильно, и я один противостою ему, как и предсказывало мое имя.

Один, не считая собаки.

Я пишу эти строки, сидя в сартанской тюремной камере в ожидании освобождения [5] Эта запись сделана на языке людей на обратной стороне тетради, оставленной патрину Грюндли, девушкой из народа гномов. Для патринов характерно употребление меншских языков при записи событий и мыслей, поскольку свои собственные магические руны они считают чересчур мощными для того, чтобы употреблять их без разбора . Это, по-моему, будет не скоро, поскольку морская вода, которая принесет мне свободу, поднимается очень медленно. Несомненно, ее уровень контролируют менши, а они не хотят причинить вреда сартанам, всего лишь желают избавиться от их магии [6] Ссылка на свойство морской воды Челестры уничтожать магическую силу как сартанов, так и патринов. (Смотри «Змеиный Маг», том 4 цикла «Врата Смерти».) . Морской водой Челестры можно дышать, как воздухом, но если вода пройдет по стране волной, то она причинит значительные разрушения. Весьма практичный для меншей подход к решению этого вопроса. Любопытно, однако, как им удалось привлечь змеев-драконов к сотрудничеству…

Змеи Челестры [7] 3меи-драконы – меншское понятие, придуманное Грюндли. Сартаны называют этих тварей змеями. В этом томе Эпло в отличие от его предыдущих работ пользуется сартанским словом. Причина очевидна – он не желает путать этих лжедраконов с истинными драконами Четырех Миров. Эпло использует сартанское слово, поскольку патрины, никогда не сталкивавшиеся ранее с этим злом, не имеют слова для его обозначения …

Я встречался со злом и раньше, – я родился среди зла, я выжил и спасся из Лабиринта. Но никогда я не встречал такого зла. Именно эти твари заставили меня поверить в существование высшей силы – силы, которой мы едва ли можем управлять, силы изначально злой.

Альфред, старое, вечное возмездие мое, ты пришел бы в ужас, читая эти строки. Я прямо слышу, как ты протестующе бормочешь:

– Нет-нет! Есть и противоположная, добрая сила! Мы же оба видели ее!

Действительно ли ты видел ее, Альфред? А если да, то где? Твой собственный народ обвинил тебя в ереси и отправил в Лабиринт. По крайней мере, они угрожали сделать это. А Самах, на мой взгляд, не из тех, кто бросает угрозы на ветер. Что ты думаешь о своем добре сейчас, Альфред, сражаясь за свою жизнь в Лабиринте?

Я скажу тебе, что я о нем думаю. Мне кажется, оно чем-то похоже на тебя – нечто слабое и мягкотелое. Хотя я должен признать, что в нашей битве со змеями ты выступил на нашей стороне, как мы и ожидали, – если, конечно, это ты был тем самым змеиным магом, как утверждает Грюндли.

Но когда настало время постоять за себя перед Самахом (а я готов поспорить, что ты мог бы одолеть этого ублюдка), ты «не смог припомнить заклинания». Ты покорно позволил отправить себя и любящую тебя женщину туда, где ты пожалеешь, что жив, – если ты еще жив.

Морская вода уже начинает просачиваться под дверь. Пес не знает, что делать. Лает, пытаясь прогнать ее. Я понимаю его. Я могу только смирно сидеть, пока эта прохладная жидкость подползает к носкам моих сапог, и ждать жуткой паники, которая охватит меня, когда моя магическая сила начнет исчезать от прикосновения воды.

Морская вода – мое спасение. Я должен об этом помнить. Сартанские руны, которые держат меня в заточении, уже начинают терять силу. Их красное свечение угасает. Как только они погаснут, я свободен. И куда я пойду? Что я буду делать?

Я обязан вернуться в Нексус и предупредить моего повелителя об опасности, которую представляют змеи. Ксар не поверит, – он просто не захочет поверить. Он всегда считал себя самой мощной силой во вселенной. И конечно, у него есть полное право так думать. Смертоносная темная сила Лабиринта не могла сокрушить его. Даже сейчас он ежедневно сражается с ней, чтобы вывести еще кого-нибудь из наших соплеменников на свободу.

Но против магической силы злобных змеев – я начинаю думать, что они всего лишь прислужники зла, – Ксар не выстоит. Это зло – смертельная сила хаоса, оно не только могущественно, оно коварно и изворотливо. Оно добивается своего, говоря нам то, что мы желали бы услышать, потворствуя нам, подобострастно прислуживая нам. Оно не унижается, – у него просто нет чувства собственного достоинства, нет чести. Их ложь сильна оттого, что они говорят нам то же самое, в чем мы сами хотим себя убедить.