Сергей Герасимов - Логика прыжка через смерть

Одна из куч дымилась. Она обернулась и заметила, что человек с портфелем и в темных очках разговаривает с уборщиком. Вот разговор закончился, человек с портфелем пошел обратно к станции, уборщик взглянул на Оксану и остановился, чтобы достать из пачки сигарету. Ну и пусть! – решила Оксана, – подумаешь, мало ли на свете мужчин, которым я нравлюсь.

Ярослав давно заметил перемену в матери, но не понимал причину этой перемены. После того, как однажды мать отругала его за неуважение к нацтрадициям, он затаился и стал ждать. Это все не может быть просто так, – думал он, – скоро обязательно что-то случится. Так их учили в добровольном кружке юных следопытов (кружок со стопроцентной посещаемостью): если человек быстро меняет свое отношение к нацидее, безразлично, в какую сторону, то этот человек либо притворяется, либо притворялся раньше. Еще их учили, что такой человек никогда не меняет свое отношение без причины – чаще всего он собирается совершить преступление против нации. Учили в кружке и тому, как выслеживать людей, готовящих преступление против нации. Учили прятаться, неслышно передвигаться, читать слова под движению губ, отгадывать мысли по выражению глаз, учили отрывать воротник шпиону, при поимке – шпионы всегда имеют таблетку цианистого калия, зашитую в воротнике. На кружке даже выдавали простейшие приспособления для выслеживания и учили изготавливать такие приспособления самостоятельно.

В это утро, когда мать ушла из дома, якобы прогуляться по городу, Ярослав отправился за ней. Он проследил ее до самого вокзала и был разочарован, потому что на вокзале шпионская встреча не состоялась. Второй шпион был мужчиной лет сорока, в темных очках и с портфелем, – он неотступно следовал за матерью.

Впрочем, Ярослав сейчас уже сомневался в том, что идет за настоящей матерью.

Похоже, что ее снова подменили.

Женщина, напоминающая мать, доехала до санатория Ракитное, причем без видимой причины пересела по пути из одного вагона в другой. На кружке Ярослава учили, что, если человек делает что-нибудь без причины, то он имеет причину скрывать свои причины – и по причине этого может причинить ущерб национальным приоритетам. Достаточная причина, чтоты на такого человека донести. Но Ярослав решил действовать самостоятельно.

После высадки из электрички встреча шпионов снова не состоялась: женщина подошла к воротам санатория и остановилась. Постояла, обернулась. Судя по движению губ, она напевала национальную песню. Это могло быть паролем. В это время Ярослав прятался за кучей мусора.

Второй шпион передумал идти дальше – он передал эстафету третьему шпиону, переодетому в одежду уборщика. Ярослав все больше убеждался, что встреча шпионов не состоится: уборщик был заинтересован в том, чтобы женщина не обращала на него внимания. Он тоже следил. Дело-то оказалось гораздо интереснее.

Женщина прошла по аллее и стала спускаться к условному пляжу у высохшего пруда. У пруда как раз и заканчивался кусок искусственной речки, протекавшей через Ыковку. Вдоль дороги стояло много маленьких деревянных домиков и деревянных крепостей в древнерусском духе; Ярослав прятался там. Не зря он имел значок второй степени за особые успехи в изучении национального дела – прятаться и выслеживать он умел превосходно. А вот женщина была непрофессиональной шпионкой, она никогда не изучала национального дела, так решил Ярослав. Значит, не наша.

Спустившись к пляжу, женщина села и начала скучать. Проскучав около получаса, она вздрогнула и огляделась по сторонам. Рядом никого не было.

– Где ты? – спросила она и похоже, получила ответ.

Ненастоящий уборщик убирал в стороне и время от времени смотрел на женщину. Ярослав подкрался и выстрелил из трубочки. В трубочку была вставлена игла с пьяной капсулой. Иглу с капсулой им выдали на кружке. Яд, который содержался в капсуле, вначале расстраивал координацию движений жертвы, потом усыплял. Внешне это было похоже на сильное опьянение. Жертва оставалась без сознания несколько часов. На следующий день яд полностью распадался или выводился из организма. Говорили, что он почти безвреден. Ядом пользовались во время национальных игр, чтобы приблизить обстановку к боевой.

Уборщик делал несколько неуверенных взмахов руками, сошел с мостков и упал лицом на песок. Все произошло вполне спокойно и мирно. Выстрел на оценку «отлично». Ярослав взял сумку уборщика. Как он и ожидал, в сумке оказалась аппаратура дистанционного прослушивания.

Женщина встала и пошла в сторону от пляжа, вдоль пруда. Она шла одна, но разговаривала. Ярослав ясно слышал все, о чем она говорила.

Маленький Итя ничего не сказал. Главная особенность его речи заключалась в том, что он никогда ничего не говорил, с мужчинами, но с женщинами становился не вмеру разговорчивым – как будто молчнием накапливал слова впрок, для более приятных дел.

Большой Итя чесал указательным пальцем горло – изнутри.

Шишка просто скучал.

Паша достал бинокль и стал вглядываться вдаль. Даль смутно белела сквозь голые стволы деревьев. Половина четвертого, но еще совсем светло.

– Она входит в дом.

– Значит, по делу идет.

– Какие у нее тут дела?

– Что-то надо.

– Как же будем брать?

– Будем брать не сейчас. Сейчас готовимся.

– А, смотри, какой забор. Вдруг они нас ждут? Это ж почти как крепость.

– Готовимся к штурму укрепленной позиции.

И они принялись готовиться к штурму укрепленной позиции. Начало штурма решили отложить до четырех часов дня.

На опушке лежали четверо людей с автоматами; лежали в тени, в ложбинке, лежали и шептались. Вот двое привстали и двинулись вперед, пригнувшись, быстрыми мелкими шагами. А вот еще двое за ними пошли.

Было без пяти четыре.

– Мне уже ничем не поможешь, – сказала Оксана, – если хочешь уходить, то уходи сам. Все равно мне уже, совсем все равно. Уйди, я здесь умереть хочу.

Она представила плачущего мужчину у постели с мертвой прекрасной принцессой и порадовалась его слезам. Принцесса лежала на белой несмятой простыне и лицо ее было покрыто фатой. Почему фатой? – спросите вы. Потому что все женщины думают об одном и том же.

С утра и до самого полудня у нее немилосердно болела голова; Оксана чувствовала, что ее руки и ноги больше похожи на вареные сардельки, чем на нормальные руки и ноги.

– Тебе совсем плохо? – спросил Коре.

– Да. Кажется, я надышалась этого отравленного воздуха.

– Точно. Но проблема в том, что здешние люди как-то приспособились к этому воздуху, а ты не можешь. Может быть, они пьют лекарства?

– Я все равно хочу остаться здесь, – сказала она, – здесь, пусть даже в мертвой пустыне.