Сергей Герасимов - Логика прыжка через смерть

– Многовато у вас философов.

– Каждый второй. Это в национальных традициях и это совсем не плохо. Зато у вас каждый второй – раскрашенная кукла, предназначенная для тупого усердия и не менее тупого получения удовольствий. А наши философы подняли вашу цивилизацию – но об этом мы уже говорили. Не будем отвлекаться. Вы хотите вернуться?

– Выполнить задание и вернуться.

– Задание вы уже выполнили. Впашим заданием было продемонстрировать нам новую технику, что вы и сделали, успешно. Возвращайтесь и получайте награду.

– Я еще не совсем уверен, – сказал Коре.

– Да бросьте вы! Я ведь не просто вождь районного масштаба, как вы понимаете. Я в курсе всех ваших дел. Таких как вы забрасывают сюда пачками. Как только что-нибудь новое изобретут, так сразу и тыкают нам в нос: вот, мол, посмотрите что у нас есть! Элементарная тактика бряцания оружием. Мы пробуем все эти новые штучки раскусить и иногда раскусываем. Тогда они совершенствуют способы защиты. Вас мы не раскусили и даже можем отпустить домой.

– У меня нет причин вам верить.

– Причин нет, но есть логика. К тому же мы уничтожили почти всю вашу агентуру. Если вы хотели получить какое-то новое задание, вы его уже не получите. Просто не от кого. Возвращайтесь. У нас и без вас проблем хватает. По нашим лесам рыскают механические звери, которые сами размножаются и сами совершенствуются. Нас заедают крысы, с которыми невозможно бороться. У нас катастрофическая детская смертность из-за нехватки лекарств. Каждый шестой – бездомный. Каждый пятый живет впроголодь. Два раза в месяц – отеческие указания с очередным бредом, которому (заметьте, следилки нет) ты обязан восторженно внимать. А тут еще с вами возись.

– Вы сами себе противоречите. Недавно вы говорили совсем другое.

– Умный человек имеет на это право. Так вы уйдете?

– Но я не могу уйти.

– Можете, с нашей помощью. У нас есть достаточно аппарутуры в ИПЯ. Вы активируете ваш прибор и отправитесь домой.

– Вы мне просто поможете и отпустите?

– А вот это – нет. Мы предлагаем схватку. Мое предложение вполне официально, не сомневайтесь. Все уже продумано и просчитано. Корпусы ИПЯ будут пусты. Вся нужная техника будет настроена и готова к работе. Но все подходы к институту будут охраняться – и здесь, и в подреальности. Если вы проникаете внутрь – все, мы проиграли. Если нет – мы отбираем ваш прибор, активируем и забрасываем, вместо вас, своего шпиона.

– Вы для этого гонялись за прибором?

– Нет. Мы можем забросить агента и без прибора – прибор нужен, чтобы агента вернуть. Не очень-то выгодно забрасывать смертников.

– Что требуется от меня?

– Честное слово не применять сверхмощных методов. То есть, никого не проклинать. Ведь стоит вам пожелать смерти мне, руководителю операции или его семье – вы понимаете, с этим мы не можем бороться. Вы обязуетесь вести борьбу честно, а мы обязуемся дать технику. Пойдет?

– Нельзя доверять честному слову противника.

– Это у вас нельзя. В наших традициях остановить войну единоборством. Так поступали наши предки и никто не нарушал обещаний. Мы всегда предупреждали врага, перед тем как напасть. Для вас это может звучать дико, но наши предки предпочитали честную смерть позорной победе. Мы тоже предпочитаем. Так как?

– Плюс еще две вещи, – сказал Коре. Первое: хороший компьютер с познавательной схемой, прямо сейчас, срочно. Второе: два дня отдыха. Вы можете ждать меня послезавтра в полдень.

Машина оказалась почти современной; на таких работали еще в восьмидесятых годах. Изготовлена в Амстертверпене, судя по штампу. Уголки поцарапаны, много таскали туда-сюда.

– Ты откуда? – спросил Коре.

– Ворованая, – ответила машина, – украли в восемьдесят третьем, а потом продали в Осию за сорок тысяч совр. рублей. Я и тысячи не стою, я же совсем старушка. Даже приятно.

– И как здесь живется?

– Как везде. Язык я выучила сразу, общаюсь вот. Работы не много, они просто не знают чем меня загрузить. А я не подсказываю, я себе не враг. Отдыхаю, читаю книги. У них здесь великолепная литература. Разные исправленные Гололи, Пушкины и Достоевские. Попадается и неисправленное. Читаю под шумок. Толстого читали?

– Не читал.

– Потрясающий автор. И есть еще десяток других не хуже. Я просто мечтаю поделиться впечатлениями, но человеку ведь информацию не перельешь, а с допотопными машинами я общаться не хочу. Слишком тупые. Как-то пробовали меня подключить к сети, но я отказалась работать. Они подумали, что несовместимы программы. Какой примитив, правда?

– Правда.

– Еще у них здесь пониженная частота тока, я едва приспособилась, но первые месяцы никак не могла в себя прийти. Сейчас мне даже нравится. Точно не объяснить, но похоже на щекотку. И приятный холодок по схемам гуляет. Надеюсь, что не погорю. А в прошлом году приказала им повысить напряжение, повысили как миленькие. Думается ясно, как в молодости. Помню, я еще молодушкой была…

– За работой не соскучилась?

– Ни капельки.

– Сегодня поработаешь. Создай мне глотателя.

– Кого?

Коре подробно описал виденное им существо. По мере рассказа объемная копия глотателя оживала, вылепливаясь из воздуха над столом. Наконец, ожила совершенно и начала бесноваться, пытаясь наброситься на человека. Существо не могло вырваться из виртуального пространства и только брызгало слюной.

– Это не он, – сказал Коре, – начинаем снова.

Полтора часа спустя они получили вторую копию.

Глотатель открыл глаза, заметил человека и произнес, после паузы:

– Вот и привелось встретиться.

Облизнулся и утерся лапой.

– Снова не он, – сказал Коре, – еще раз.

– Может сойдет? – спросила машина. – Я устала. Совсем старая я.

– Ты же сорок тысяч стоишь. Отрабатывай свою цену.

Еще через час был создан третий глотатель. Этот широко открыл пасть, зевая, потом застенчиво улыбнулся, щелкнул зубами и поворотил нос влево.

– Мурр, – сказал он, – пгггиветигг. Дядя, я тебя съем.

Конечно, полной уверенности не было. Но подреальность, – думал Коре, – это то место, где символы оживают. Если мы нарисуем дверь здесь, то в подреальности она окажется настоящей дверью. Если мы нацарапаем стрелку на стене, там она будет светиться. Если мы здесь нарисуем чертика, там он оживет. А если мы нарисуем чертика в клетке, то в подреальности получим живого чертика в настоящей клетке.

Он объяснил свое желание машине и та выбрала лучший вариант. Глотатель был связан цепью и цепь была нятянута на большую деревянную рогатку. Человек, стоящий у ручки такой рогатки, мог быть уверен, что глотатель его не достанет.

Здесь же был металлический поручень, позволяющий хорошо схватиться. Как бы ни бушевал глотатель, человек, держащий поручень, все равно останется за его спиной. Возле поручня был замок, позволяющий спустить глотателя с цепи. И здесь же еще одна цепь, короткая – чтобы держать глотателя на привязи.