Анатолий Малахов - Бунт минералов [В мире реальной фантастики]

Брэдиины были удивительными представителями типа простейших. Некоторые из крупных брэдиин достигали в диаметре трех миллиметров. Но как хитроумно они были устроены! Принципиально они имели какое-то сходство с наутилусами-аргонавтами, но были гораздо более совершенны по своему устройству. Та же спирально закручивающаяся, но более легкая раковина, разделенная внутренними перегородками на камеры. И, кроме того, каждая из камер Брэдиин имела дополнительные эластические перегородки, отсутствующие у аргонавтов. Они отделяли систему каналов, напоминающих балластные камеры подводных лодок. Эти каналы были заполнены газом. Каналы управляли вертикальным движением организма, позволяя ему лучше, чем у наутилусов, регулировать глубину погружения. Сжимая свои газовые камеры, брэдиины свободно передвигались вверх и вниз, отличаясь этим от многих других микропланктонных форм.

Мои собеседники сами превратились в какие-то окаменелости. Еще бы! Ведь я зацепил их самую больную струну — идею плавучести.

Валя была совершенно права, уговаривая Михаила поискать решение не в стенах конструкторского бюро, а допросить с пристрастием природу. Но она знала только современные и крупные ископаемые формы. А все, что искал Михаил и его товарищи, было найдено природой более трехсот миллионов лет тому назад. Найдено маленькими, неприметными раковинками. Тут есть отчего окаменеть конструктору!

Я кончил рассказ, и мои друзья лихорадочно набросились на образцы с брэдиинами. Мы загрузили камнями всю лодку. Я давал советы, как препарировать микроорганизмы, как делать шлифы — тончайшие срезы камня, как изучать под микроскопом внутреннее строение брэдиин,

Я рассказал Михаилу и Вале все, что запомнил из лекций своей преподавательницы.

С помощью электронного микроскопа и меченых атомов ученым удалось проникнуть в сказочно сложный мир тех животных, которых мы все еще называем «простейшими».

Внутри клетки, при увеличении ее в миллион раз, просматривается сложная система канальцев, соединяющих любопытные скопления молекул. Белковые молекулы здесь создают сложные фабрики, изготавливающие продукты питания клетки. Эти фабрики в своей основе состоят из мембран — двуслойно построенных белковых молекул. Мембраны сложены в митохондрии — скопления белкового вещества. От митохондрий по всей клетке идут каналы. Они соединяют между собой митохондрии, образуют подобие кровеносной системы, перегоняющей вещество, выработанное внутри митохондрий.

В стенках клеток устроены форточки — шлюзы. К ним подходят канальцы «кровеносной» системы.

Иногда митохондрии быстро распадаются. Потом они вновь воссоздаются из обрывков мембран.

Живая клетка представляет сложнейший организм. Он умеет самонастраиваться, приспосабливаясь к изменяющимся условиям. Клетка — это своеобразная самонастраивающаяся кибернетическая установка.

А как сложно устроены нервные клетки многих многоклеточных животных! Подмечено, что они представляют подобие электролитических элементов, разряжающихся под влиянием ничтожных количеств ионов калия.

Мы уже перестали смотреть на красоты природы. Мысли наши целиком заняла Брэдиина ротула — это колесико, жившее много миллионов лет назад, сложнейшая автоматическая кибернетическая самонастраивающаяся установка.

Наша поездка была прервана. Михаил вдруг заявил, что ему нужно срочно ехать домой. Валя сразу согласилась с Михаилом. Я пытался их отговаривать, соблазняя новыми красотами Чусовой, но все мои доводы разбивались о железное упорство. Передо мной сидели одержимые в полном смысле этого слова. Весь мир у них сфокусировался в конструкции подводной лодки, построенной по принципу Брэдиины ротула. Ничего не поделаешь, сам виноват.

Мы решили ускорить маршрут и ехать с короткими передышками на еду и сон, захватывая и вечер, и утро. Мои друзья рвались вперед, в Москву, в свое ОКБ.

Михаил и Валя отвлеклись от мыслей о будущем батискафе только два раза. Первый — у живописнейших обрывов, называемых Афониными Бровями. Издали, действительно, эти скалы напоминали чьи-то брови. Здесь я выколотил из черных известняков великолепного гониатита — прапредка наутилуса-аргонавта из скал Георгиевского Камня.

Второй раз они согласились ненадолго остановиться, когда я показывал на тракте между поселком Кын и железнодорожной станцией Кын место, где когда-то был найден внук наших корабликов-аргонавтов. Об этом я слышал на одной из лекций нашего профессора, работавшего здесь в дни своей молодости.

Вот, наконец, и станция Кын. Мы отправились к кассе.

— Вот что, — сказал Михаил. — Деньги есть?

— Есть, на практике заработал.

— Едем с нами. Поможешь разобраться в конструкции этой Брэдиины. Все равно делать тебе сейчас нечего. Чуть не все каникулы впереди. Да и Москву лишний раз увидеть невредно. Сам покажу. И ребята у нас в ОКБ веселые. А?

Валя молчала, но вид у нее был такой умоляющий, что отказаться было трудно. Да и не хотелось отказываться. Неожиданная судьба Брэдиины ротула уже захватила и меня. И геолог им будет нужен. Ведь подводный корабль предназначен и для добычи полезных ископаемых со дна океана.

Я поехал.

Смотреть Москву было некогда. Ежедневно, по 12–14 часов, мы работали над конструкцией подводной лодки. С самого начала стало ясно, что никаких каникул не хватит.

В мои обязанности входила препарировка и расшлифовка чусовских образцов. Я же сделал из папье-маше несколько макетов этого «простейшего» животного.

Не буду рассказывать, как мне досталось все это. Порой приходилось просиживать долгие часы в библиотеках и «процеживать» многотомные труды палеонтологов. Кстати, здесь я вновь наткнулся на труд своей преподавательницы и с захватывающим интересом, как роман, проглотил ее статью: «Морфо-функциональный анализ внутреннего строения брэдиины». Господи, какой же я был дурак, когда я раньше читал эту статью! Ну, как я не обратил внимания на то, что там изложены основные идеи теории плавучести самых совершенных аппаратов? Вот что значит быть узким специалистом. Ведь в своей статье она прямо пишет, что «эта система, состоящая из сообщающихся между собой полостей, может быть сравниваема в схеме с балластными камерами плавучих сооружений».

А какие интересные другие «открытия» из мира вымерших планктонных форм удалось сделать при просмотре литературы!

Та же самая наша преподавательница написала труд: «Новый род фораминифер из нижнедевонских отложений Среднего Урала». Она назвала этих простейших ивделинами — по имени города Ивделя, в окрестностях которого они были найдены.