Роберт Уильямс - Пропавший линкор

Киз протянул ему первый пистолет. Врач взял его и повертел в руках.

— Я… Ну, теперь я вынужден признать, что не умею им пользоваться. Наверное, я слишком долго спасал человеческие жизни, чтобы браться за оружие, которое отнимает их.

— Но вы сами сказали, что хотели бы его, — сказал Киз.

— Ну, да, знаю, сказал. Но это говорил во мне инстинкт самосохранения. Я надеялся, что оружие дасть ощущение безопасности. Но, боюсь, это было всего лишь заблуждение. С оружием я чувствую себя еще хуже…

И он беспомощно посмотрел на Киза Арда. Тот взял из его рук пистолет и сунул его в карман пиджака, сначала проверив, заряжен ли он и взведен ли затвор.

Доктор Рикер вздохнул с облегчением.

— Да, ощущение оружия в руке просто ужасает меня. Наверное, я слишком много имел дела с потенциальными и настоящими убийцами, пытаясь помочь им, обычно с небольшой надеждой на улучшение, чтобы полюбить оружие.

— Я с вами согласен, — сказал ему Киз. — Но иногда оружие необходимо для самозащиты. Когда дело доходит до выбора — убить самому или быть убитым…

— Почему бы тогда не перейти к мирному решению этой проблемы? — удивился врач. — Кажется, такую возможность еще никто не рассматривал. Но я предполагаю, что род человеческий еще не развился до того, чтобы владеть этой возможностью… — Он покачал головой и вздохнул.

Киз и Гаэль хотели обсудить то, что произошло, но доктор Рикер запретил это делать. Вместо этого он предписал всем отдых. Он дам им таблетки и сам принял одну. Гаэль ушла в спальню и заперла дверь. Киз и доктор Рикер прошли в квартиру, которую только что арендовал врач. Там они устроились, и, под влиянием успокоительного, Киз тут же уплыл в мир тихого сна.

Когда он проснулся, был ранний вечер. Гаэль позвонила в смежную дверь и сообщила, что у нее есть суп, салат, гамбургеры и растворимый кофе. Когда они закончили есть, то были готовы к разговору. Доктор Рикер достал Камень Артены.

ТРРР! В комнате появился Синяя Тога. Опять на его лице было странное выражение, словно у человека, который спит и знает, что спит, но не знает, как проснуться. Но теперь он казался человеком, который немного научился ориентироваться во сне, который уже немного научился ходить, но все еще не считает свою опору совершенно безопасной. Он еще напоминал вчерашнего призрака, но теперь, казалось, узнал троих человек в этой комнате, а может, разглядел их получше или просто начал считать друзьями.

Вопреки силе тяжести, он по-прежнему висел в воздухе, но казался трехмерным и материальным. И он пытался им что-то сказать.

Ни звука не проникало через преграду, отделяющую мир сна от того мира, где люди живут в трехмерном пространстве и называют это реальным миром. Только шевелились его губы. Он глядел на них, словно надеялся получить ответ.

— Он пытается нам что-то сказать, — прошептала Гаэль. — Я… я почти могу читать у него по губам!..

Она неподвижно сидела в своей гостиной. Рядом были Киз и доктор Рикер, так что Гаэль почти не боялась своего невероятного гостя. Второе посещение было почти полным повторением прежнего, следовательно пугало немного меньше, потому что стерло границу между неизвестным и известным.

— Постарайтесь понять, что он говорит, моя дорогая, — попросил Гаэль доктор Рикер.

Гаэль не отрывала глаз от человека в синей тоге.

— Он говорит… Я… Кажется, я вот-вот пойму его… Это так, словно он… словно он говорит на языке, который я знала когда-то, но забыла, и теперь должна вспомнить его, читая по губам!

В своем сне Синяя Тога, казалось, осознавал, что его не понимают в том мире сна, который он видел перед собой. На его лице появилась досада. Он хотел, чтобы его поняли. Но как это сделать, как установить связь?..

Внезапно он щелкнул пальцами. На его лице появилось выражение, словно он нашел решение трудной проблемы. И он вытянул указательный палец.

Проследив, куда указывает палец, Киз Ард увидел, что Синяя Тога указывает на Камень Артены.

Человек, неподвластный силе тяжести, сделал короткий шаг к Камню Артены, лежащему на журнальном столике.

Киз быстро шагнул туда же, чтобы убедиться, что маленький зеленый камешек не унесут в мир сновидений, из которого появился этот странный человек. Но Синяя Тога даже не коснулся его. Казалось, он просто не может коснуться Камня или чего-либо еще в этой комнате. Когда он шагнул к Камню Артены, его рука коснулась журнального столика.

И исчезла.

Столик остался таким же, как прежде, но рука до запястья исчезла в его полированной крышке. Синяя Тога, казалось, даже не понял, что у него исчезла рука. Он сделал еще шаг, и рука вышла из столика, такая же, какой и была.

Теперь Киз узнал ответ на вопрос, чем тело Синей Тоги отличается от тела человека из обычного трехмерного мира. И по той же причине Синяя Тога с трудом видел их, а они не слышали ни звука, когда он говорил. Его голосовые связки не могли управлять воздухом!

Киз понял, что даже если бы Синяя Тога попытался взять Камень Артены — или что-либо еще, — то его пальцы просто прошли бы сквозь него, как будто этого предмета не существовало. Киз также понял, что в воздухе, вопреки тяготению, висело вовсе не физическое тело. Возможно, в каком-то мире, который обычным людям показался бы страной снов, это тело и было физическим, вещественным и реальным. Но здесь, в мире двадцатого века, в Лос-Анджелесе, в эту безумную космическую эпоху, оно было лишь видением, а не материально осязаемым. Оно явно получало энергию не из кислорода, солнечного света и почвы. Но все равно, оно было живым. Возможно, жизнь могла принимать и иные формы, а не только существовать в виде растений и животных, как у нас, на Земле.

Синяя Тога снова указал на Камень Артены, затем на Гаэль и опять на камень. Потом улыбнулся и кивнул.

— Он хочет, чтобы я взяла Камень, — объявила Гаэль, тонким от волнения голосом.

Подойдя к журнальному столику, она взяла камень и показала его Синей Тоге.

Синяя Тога улыбнулся и кивнул. Его сияющее лицо было цвета старой слоновой кости. В нем было какое-то неуловимое сходство с древнеегипетскими статуями, хотя он явно не был египтянином. Скорее, в нем было то, что древние скульпторы пытались запечатлеть в камне.

Глядя на него, Киз понял, что в лице этого человека была явно выражена добродетель. Синяя Тога был добр, дружелюбен и пытался помочь. Еще по его лицу промелькивало множество иных выражений, например, страдание, которое он долго терпел и теперь, наконец, преодолел. Что-то от святого было в его лице.

Он жестом показал на Гаэль Дана.

— Он хочет, чтобы я легла на кушетку и положила Камень Артены себе на лоб, — сказала Гаэль.

Она вопросительно взглянула на доктора Рикера, словно спрашивала его профессиональное мнение относительно того, должна ли делать это, но, не дожидаясь его разрешения, тут же сама приняла решение.