Роберт Уильямс - Пропавший линкор

Как будто сама земля хотела избавиться от паразитов, расплодившихся на ней, и пыталась стряхнуть их, как собака стряхивает с себя блох.

Кизн и Г’жхил цеплялись друг за друга, словно дети, охваченные ужасом, от которого не могли убежать.

Пустыня вокруг них вздымалась вверх и тут же падала вниз, словно разбушевавшийся океан.

Боль в плечах усилилась, и доктор Рикер едва смог удержаться от криков.

— Вы собираетесь говорить мне, где спрятали Камень Артены? — спросил Кутху.

— Я не собираюсь… ничего вам говорить… — с трудом ответил врач.

Он был физически слабым человеком, а эмоционально и психически очень восприимчивым. Он и должен быть таким, имея дело с психикой различных людей — своих пациентах. И эта чувствительность усиливала боль от пытки. Словно миниатюрная атомная бомба взорвалась в солнечном сплетении, и живот скрутила судорога. Потом заработали надпочечники и вбросили в кровь дополнительные гормоны.

Кэл еще выше вздернул руки врача. Боль стала еще сильнее.

Сердце колотилось все сильнее, в голове все громче ревела кровь. Потом все вокруг потемнело, и голова доктора поникла. Кэл отпустил его руки, и врач рухнул на пол лицом вниз.

— Ты слишком быстро убил его, черт побери! — закричал Кутху.

— Он просто упал в обморок, — возразил Кэл. — Иногда это случается.

Толстяк стоял с безразличным видом. Возможно, он чувствовал себя немного обманутым, потому что не мог наслаждаться страданиями жертвы, когда та была без сознания.

— Тогда приведи его в себя, — велел Кутху.

Кэл заковылял на кухню и вернулся со стаканом воды, который вылил на голову врачу, и пошел за следующей порцией. Вернувшись, он перекатил доктора Рикера на спину и вылил второй стакан ему на лицо.

Кутху сел, зажег сигарету и поглядел на лежащую на кушетке молодую женщину и мужчину на полу. Доктор Рикер зашевелился и издал какой-то звук.

— Он упрям, — сказал Кэл. — Я видал, как такие упрямцы умирают, так ничего и не сказав.

— Приведи его в себя, — повторил Кутху. — У меня есть другая идея.

В большом здании все еще стояла тишина. В какой-то квартире пробили часы. Кутху насчитал четыре удара. Ночь кончалась. Давление времени, и так достаточно тяжелое, становилось все тяжелее. И, вдобавок к этому давлению, из памяти выплывали ненужные воспоминания. Кутху уронил сигарету и тут же зажег другую, не потрудившись поднять оброненную.

Кутху не нравились возникающие в его уме воспоминания. Личность владельца сувенирного магазина господина Эллера была где-то далеко, и он хотел ее упрятать как можно дальше. Но она все равно маячила где-то на заднем плане, точно призрак, пытавшийся предъявить права на собственный дом.

В сознании Кутху были и другие воспоминания плюс много вопросительных знаков. Очень давно что-то произошло. Он не мог вспомнить точно, что это было, но это походило на еще одного призрака в его голове, но не похожего на Эллера. Этот второй призрак не пытался получить доступ к телу, а, напротив, всеми силами избегал этого.

Кутху догадывался, что это память, которая никогда не была его собственной. С ним что-то произошло. Он не помнил об этом, потому что во время этих событий он не был в своем сознании. Но происшедшее имело какое-то отношение к человеку в синей тоге, бросившему ему вызов.

Лежавший на полу доктор Рикер что-то пробормотал и провел дрожащей рукой по лицу. Взгляд его прошелся по комнате, но глаза его еще были не в фокусе, и он не видел ясно. А когда зрение очистилось, он узнал Кутху. Словно человек, пытающийся рассеять привидевшийся кошмар, врач провел рукой по лицу. Но Кутху не испарился, а остался на своем месте.

— Вы готовы говорить? — спросил Кутху.

— Говорить? О чем? Что случилось? Я что-то запутался, — пробормотал доктор Рикер.

Он говорило правду. Его чувствительный разум получил потрясение и был как бы не в фокусе. Он чувствовал себя, как лунатик, проснувшийся на крыше высокого здания и не знающий, как попал туда, но понимающий, что следующий шаг может привести его к смерти.

— Молчание вам не поможет, — объявил Кутху.

— Я не молчу, — прошептал доктор Рикер.

— Где Камень Артены? Это ваш последний шанс, — предупредил Кутху.

— Я… Я не знаю — ответил доктор Рикер.

При этом он говорил чистую правду. Беспорядок в голове мешал ему вспомнить, куда дел этот проклятый камень.

Кутху взглянул на зеленоглазую Джарлу, затем кивнул на Га-эль, лежащую без сознания на кушетке.

— Действуй, Джарла! — приказал он.

Когда зеленоглазая двинулась к Гаэль, доктор Рикер тут же понял ее намерения. Он поднялся на трясущихся ноги и резко крикнул, приказав Джарле остановиться.

— У Джарлы на пальцах не ногти, а настоящие когти, — любезно сообщил Кутху. — Она выцарапает этой женщине глаза.

— Нет! — воскликнул доктор Рикер.

— Тогда говорите!

Джарла замерла в ожидании приказа.

Врач взглянул на Гаэль и то, что он увидел, заставило его забыть о Кутху, о Джарле и всем остальном. Грудь Гаэль вздымалась и опадала… вздымалась и опадала…

— Она дышит, — прошептал доктор.

— И что с того? — спросил Кутху.

— Она приходит в сознание! Значит, она не мертва!

Эти слова врач произнес с пылкостью горячей молитвы. У него было много других забот, связанных с угрозами Кутху, с необъяснимой тайной камня, но в первую очередь его терзало беспокойство о пациентах. Он был хорошим врачом и хотел, чтобы люди жили полной, счастливой жизнью. Когда его пациенты страдали, он страдал вместе с ними. Он очень волновался за Гаэль и Киза. В каком-то смысле, они были его детьми. Он принял их таковыми, когда они появились у него в офисе, точно обожженные и напуганные детишки.

Оттолкнув Джарлу, доктор упал на колени возле Гаэль, наблюдая на движениями ее груди. Он взял ее запястье и почувствовал, как под его пальцами пульс ускоряется и становится сильнее.

Джарла оглянулась на Кутху, ожидая приказа, но тот помотал головой.

— Минутку подождем, — сказал он.

Стоя возле Гаэль на коленях, доктор Рикер увидел, как открылись глаза. Для него это был счастливый момент. Она жива, значит, все в порядке. Но тут же у него перехватило дыхание. Она была жива, но все было не так уж хорошо.

Ее глаза горели безумием. Она уставилась на доктора Рикера и не узнала его. Сев на кушетке, она закричала от ужаса и стала звать кого-то по имени Кизн.

— Горит, весь воздух горит! — выкрикивала она. — Землетрясение! Как трясется земля! Пыль! Мне нечем дышать! Кизн, где ты?

Кэл зажал ей рукой рот, но тут же взвизгнул от боли, потому что она его укусила. Он уже собирался ударить ее, но доктор Рикер перехватил его руку.

Глаза Гаэль уставились на горборносого.