Роберт Уильямс - Пропавший линкор

Бойд Ларкин прожил на Марсе целых семь лет, в самом неправильном из всех неправильных мест на красной планете, в городе Судэл. Никакой другой земной торговец не рискнул бы даже появиться здесь. Учитывая особенности марсианской таможни, немногие из торговцев вообще прилетали на Марс.

Город Судэл был известен по нескольким причинам. В каком-то смысле это был священный город Марса. Здесь было найдено несколько последних давнишних научных открытий, которые когда-то сделала эта раса и о которых забыла за последние века тяжелой борьбы за жизнь. Здесь был также правитель но имени Мэловер, который, с точки зрения марсианских законов и обычаев, являлся ужасным деспотом. Одной лишь репутации этого Мэловера было достаточно, чтобы большинство торговцев держались подальше от Судэла.

Одного этого было достаточно, чтобы привести сюда Бойда Ларкина.

Он стоял у задней двери своего магазинчика — когда-то это было крыло храма — на закате дня, ощущая в себе какое-то смутное беспокойство, предчувствие неприятностей. Взгляд его пробежался по городу в поисках того, что пробудило в нем это беспокойство. Остроконечные крыши зданий мирно сияли в лучах заходящего солнца. Ларкину всегда казалось странным, что в этом мире без дождей строили остроконечные крыши, но он понимал, что эти крыши — реликвии давно ушедших столетий, когда на Марсе в изобилии лили дожди.

За городом тянулась пустыня с сетью каналов и скудными зелеными участками, вызывающими жалость, потому что теперь, насколько мог видеть глаз, обрабатывалось лишь несколько крохотных участков.

Пустыня распространялась не в результате отсутствия воды или истощения почвы. Почва по-прежнему была способна выращивать пышную растительность. Но само зерно, хотя и прорастало, но было уже неспособным давать урожай, а в самых лучших почвах Марса были практически исчерпаны полезные ископаемые.

Без полезных же ископаемых зерно не могло созревать.

Ветерок, дующий из красной пустыни, был тихим и мирным, без малейших признаков опасности. В пустыне не завывали дьявольские собаки и не скрежетали крылья орды саранчи, летящей, чтобы сожрать и без того скудный урожай.

Но тогда где был источник опасности?

Мэловер начал в нем сомневаться? Он раздумывал, какую бы проверку устроить в следующий раз? При мысли об этом торговец вздрогнул, словно ветерок из пустыни внезапно принес пронзительный холод. Нет, едва ли это могло быть источником неприятностей, приближение которых он ощущал. Ларкин не был телепатом, он не мог ни читать мысли марсиан, ни передавать им свои.

Но что же послужило источником неприятностей? В чем они заключаются?

Из магазинчика раздался тихий голос, позвавший его:

— Мотан Ларкин, я пришел.

В дверях появился марсианин. Он был высок и строен, с большой грудной клеткой и кожей цвета старой меди. У него было тонко вычерченное лицо, лицо мечтателя и эстета. В одной руке он держал драгоценный камень, один из неотшлифованных марсианских опалов. Ларкин сразу оценил, что на земле этот опал будет стоить примерно семьдесят долларов.

В другой руке марсианин держал список товаров, неуверенно вертя его длинными, нервными пальцами.

— Да, Сикин? — спросил Ларкин.

Марсианин улыбнулся и положил список на прилавок.

— Мне лично они не нужны, но моя земля подготовлена и вспахана, и если у меня будут эти полезные ископаемые, то я смогу вырастить больше, чем нужно мне для еды. И тогда я смогу отдать излишки, чтобы получить взамен то, чего мне не хватает.

Голос его был такой же мягкий, как бриз, в нем не прозвучало ни малейшей требовательной нотки, но в глазах стояла мольба.

Ларкин взял список. Быстро переведя его с марсианского, он понял, что Сикину нужно примерно по пять граммов порошка кобальта, меди, бора, марганца и чуточку железа, цинка и калия. Фосфор тоже был в списке, и даже совсем чуток микроэлементов.

Торговец быстро пошел в свои закрома и начал выполнять заказ, бросая в специальный смеситель указанные в списке вещества. Потом упаковал смесь в мешочек. Опытный глаз подсказал ему, что стоимость этих веществ здесь, на Марсе, была приблизительно двести долларов.

Глаза марсианина уставились на мешочек, когда Ларкин положил его на прилавок. В его глазах была страсть, почти такая же, как страсть к самой жизни. Но также была и неуверенность. Он стал крутить в руках опал.

— Это все, что мы имеем, — пробормотал он.

— Все должно быть уравновешено, не так ли? — усмехнулся Ларкин. — Этот камень стоит ровно столько же, сколько заказанные товары.

Лицо марсианина вспыхнуло.

— Так вы берете его?

— Конечно.

— Но…

— Берите товар и дайте мне опал. Это справедливый обмен.

Лицо Сикина засияло, словно восходящее солнце. Он прижал мешочек к своей груди.

— Спасибо, друг мой. Я это запомню.

На его языке «спасибо» было рядовым словом, но сияющее лицо показывало, что марсианин испытывает гораздо большую благодарность, а это для Ларкина было куда важнее.

Ларкин почувствовал, что свет, засиявший на лице марсианина, проник в его душу. Полезными ископаемыми, которые он отдал практически даром, будет удобрен небольшой орошаемый участок, в течение столетий обрабатываемый с заботой и тщанием. Полученное зерно съест Сикин с семьей, и в них по-новому забурлит жизнь, когда голодные ткани организмов используют земные элементы вплоть до последней молекулы. И часть урожая Сикин отдаст другим. Это особенно понравилось Ларкину.

Чувствуя в душе теплый свет, Ларкин снова пошел к задней двери магазинчика. Там он набил трубку и довольно долго курил, высокий, угловатый землянин, улетевший с родной планеты по причинам, которые он считал достаточно вескими. Не считая двух статей, написанных для научных журналов, в которых шла речь о проблемах поставки полезных ископаемых на Марс и громадном спросе этих минеральных удобрениях, он уже семь лет не имел контактов с Землей. И при этом совсем не ждал, что когда-нибудь снова увидит Землю или встретится с землянами, кроме как, возможно, с редкими бродячими торговцами, такими, как он сам. И в душе Бойда Ларкина вновь воцарилось спокойствие.

Но в воздухе витали неприятности.

Его уши уловили далекий гул ракетных двигателей.

Ларкин почувствовал, как участился его пульс. Корабль шел на посадку.

И теперь он понял, где кроется источник надвигающихся неприятностей. Очевидно, он услышал гул ракетных двигателей задолго до этого, на подсознательном уровне. От этих звуков у него и возникло тревожное ощущение.

Прилетел корабль, а на нем люди, земляне.

А везде, куда прилетали люди, случались неприятности.

Глупцы, подумал он. Что им здесь надо?