Роберт Уильямс - Сочинения в 2-х томах

Флотилия уже приближалась, а шар поднимался ввысь, словно стремясь поскорей убежать. Но на высоте нескольких сотен футов он остановился и неподвижно повис в воздухе. Из его центра вырвался толстый луч, луч, несущий что-то массивное.

Мне нравится вспоминать, как осторожно поставил он на прежний постамент статую, которая до сих пор стоит в гавани и освещает своим факелом весь мир!

The eternal light , (Thrilling Wonder Stories , 1940 № 1)

ДЖИМ ДОРН глубоко вздохнул и медленно двинулся по громадному Залу, не отрывая взгляда от металлической двери в конце. Он пытался вести себя так, словно целых двадцать семь лет его жизни не были посвящены подготовке к тому, что сейчас произойдет за этой дверью. Он пытался успокоиться, но знал, что сердце колотится, словно пульсация двигателей межпланетного лайнера. Лоб был весь в поту. Джим вытер его, затем пришлось обтереть ставшую липкой ладонь о штаны.

Он был ошеломлен. В голове мелькали обрывки бесконечных занятий. Джим мрачно пытался избавиться от них. Обучение, письменное и устное, закончилось. Осталось лишь услышать из уст самого Джозефа Брента, какое он потерпел фиаско.

Назад, на Землю, к остальным отсеянным, подумал Джим. Из тысяч кандидатов были выбраны только семь. Но если на Земле экзамены были трудными, то здесь они стали вообще немыслимыми. И конкуренция оказалась ничем иным, как избиением своих оппонентов. В экзаменах принимали участие одиннадцать коричневых карликов с Марса. Математика, казалось, была у них в крови. Может, они немного уступали в психологии трем зелененьким с Венеры. Но Джим не слишком волновался по поводу того, что его победят зелененькие. Они, в общем-то, были весьма хороши, но здесь недостаточно быть просто хорошим. Здесь нужно быть лучшим, почти что полным совершенством!

Наконец, Джим уткнулся в дверь в конце Зала.

Он нажал кнопку в стене. Пока скрытые камеры сканировали его, Джим повернулся и поглядел сквозь толстое стекло круглого окна.

Он был на этой планете уже несколько месяцев. Теоретически, он видел то, что было снаружи, достаточно часто, чтобы успеть привыкнуть. Но всякий раз, глядя в окно, он все больше ненавидел эту планету. Плутон был холодный... такой же холодный, как и бесплодный, совершенно лишенный жизни. Простой взгляд в окно заставлял горячую кровь превращаться в лед, несмотря на то, что Джим был защищен массивными стенами огромной лаборатории, которой на деле и являлась База Плутона.

Джим содрогнулся. На мгновение он забыл, зачем находится здесь. Забыл даже сами экзамены. Забыл обо всем, кроме внешней среды, такой же холодной, как космическое пространство, мрачной и угрожающей.

Затем дверь распахнулась. Джим повернулся от окна и вошел в приемную. Технический секретарь Джозефа Брента поднялся ему навстречу.

— Доброе утро, мистер Дорн, — приветствовал он Джима с гордой и одновременно почтительной улыбкой.

Джим отшатнулся, услышав это невероятное приветствие.

В 1939 ГОДУ такое приветствие было достаточно широко распространено. Лифтеры, бухгалтеры и прочие служащие успешно использовали его, когда входил босс. В году 8039 такое приветствие по-прежнему использовалось по всей Солнечной системе. Везде, кроме Базы Плутона. Собравшиеся здесь ученые и технический персонал обращались друг к другу просто Смит, просто Якоцкий и просто Джонс. Об этом не было написано никаких законов и никаких правил. Это была традиция, относившаяся к самым первым годам существования Базы.

Но было здесь пять человек, к которым неизменно обращались «мистер». Это были главные специалисты, координаторы здешнего огромного хранилища информации. И, через него, они были хозяевами всего мира. Именно к подготовке на должность координатора Джим и потратил целых двадцать семь лет своей жизни.

Ради этого он прошел все экзамены на Земле и прибыл сюда для завершающих испытаний.

И вот теперь секретарь Джозефа Брента — мистера Брента! — кланяется ему очень почтительно и называет мистер Дорн!

Желудок Джима скрутился твердым узлом. Ему стало холодно, но тут же очень жарко. Пот непрерывно тек по всему телу. Он откашлялся. Затем попытался взять себя в руки и заставить развязаться узел в животе. Немного ему удалось успокоиться, и Джим уставился на секретаря.

— Вы сказали, мистер Дорн? — рявкнул он.

Он решил, что секретарь допустил ошибку. Или, что еще хуже, решил поиздеваться над ним, хотя это вряд ли. Скорее всего, была допущена именно ошибка.

— Да, мистер Дорн, — еще раз поклонился секретарь. — Тесты за прошедший месяц окончательно показали, что вы именно тот, кто лучше всего подходит на должность координатора. — Он вышел из-за стола. — Разрешите поздравить вас!

Значит, это правда! Несмотря на все, его посчитали лучше пригодным, чем коричневые марсиане или зелененькие венериане, или семь остальных парней с Земли. Он победил!

Вне себя от изумления, Джим потряс протянутую секретарем руку и пробормотал слова благодарности.

— Мистер Брент хочет немедленно увидеться с вами, — сказал затем секретарь.

Он проводил Джима через приемную и открыл перед ним внутреннюю дверь. Джим не услышал щелчок закрывшейся за ним двери. Он во все глаза смотрел на человека, сидящего в удобном низком кресле.

Джозеф Брент был занят. На подлокотниках кресла под его руками были две черные клавиатуры, усеянные маленькими кнопками, и каждая кнопка была снабжена цветным индикатором. Два индикатора светились. Пальцы Брента сами собой нажали нужные кнопки. При этом он глядел на видеоэкран, висящий над находящейся перед креслом сложной аппаратурой.

Экран светился мягким молочным светом. На нем было лицо какого-то человека.

Потом, справа от человека, экран мельком показал платформу мощного телескопа. Джим заметил позади телескопа прочее оборудование обсерватории.

Брент не замечал Джима. Глаза его не отрывались от экрана. На лице то и дело проскальзывало волнение, пока он слушал слова, шепчущие из динамиков.

Джим стоял на месте, смотрел и слушал.

— Мы наблюдаем это уже второй раз, — поспешно бормотал астроном. — О первом, два месяца назад, сообщила обсерватория на Марсе. Они описали это, как тонкую полосу света, летящую по небу. Судя по ее относительной скорости, это явление должно было быть где-то рядом. Но тщательная проверка показала, что никаких полос света в пространстве нет. Однако, что бы их ни вызвало, оно находилось возле самой Солнечной системы. И перемещалось на скорости, гораздо большей скорости света.