Роберт Уильямс - Пропавший линкор (Сборник)

И тут они столкнулись. Билл Хокер почувствовал себя на седьмом небе. Так пылко его еще никогда не целовали. И так часто. Дженни, в свою очередь, никогда не обнимали так крепко. Ей, в общем-то, никогда и не нравилось так обниматься.

— Дженни, я шел на корабль, чтобы спасти тебя, — шепнул Хокер. — Как ты сумела освободиться?

Вместо того чтобы пытаться объяснить то, чего она сама не понимала, Дженни снова поцеловала его. Хокер счел такое объяснение удовлетворительным.

— Я отнес твоего отца к доктору, — сказал он наконец.

— К доктору? Что с ним случилось?

— Не знаю, — ответил Хокер. — И не думаю, что это знает марсианский доктор. Во всяком случае, он мне ничего не сказал. А может, он решил, что я не пойму.

— Где отец?

— В доме марсианского доктора на Пятом Уровне, — ответил Хокер. — Он сам велел мне отнести его туда.

— Тогда идем, — решительно сказала Дженни.

— Но как? — спросил Хокер.

— Есть и другие лестницы, ведущие наверх, — ответила Дженни. — Нам нужно найти их.

Осторожно передвигаясь, они направились вокруг основания гигантской горы. Они шли узкими улочками, наполненными ужасной вонью и марсианами, разбуженными событиями этой ночи, единственными за всю их историю. Захватить Сузусилмар! Наплевать на Закон и с боем прорваться на гору! Эта темная мечта лежала глубоко в сердце каждого обитателя Первого Уровня Сузусилмара. Человеку, Джиму Хардести, оставалось лишь пробудить ее и указать цель обитателям трущоб.

Звуки сражения постепенно остались позади. Теперь, когда Дженни была с Биллом Хокером, к ней вернулась большая часть утраченного спокойствия. И это, в свою очередь, дало личности Джона Рольфа возможность освободиться от нее.

Но ему была не нужна эта свобода. Такой суматошной ночью существовала опасность, что он будет захвачен эмоциональным водоворотом бушующего выше сражения. А кроме того, пока Дженни не найдет его тело, она будет делать то, что ему нужно. И Рольф остался с ней.

Кроме того, Рольф знал, что на него охотятся. Он только не знал, кто или что.

Гораздо выше сражения, идущего на нижних Уровнях Сузусилмара, сидел за абаком марсианский врач Унардо. Он сидел в таком положении уже много часов, вглядываясь внутрь себя. Пальцы его не двигались по бусинкам абака. По звукам медленного дыхания он знал, что лежащее на столе тело все еще живо. Жизнь теплилась в нем, хотя ее огонек все слабел. Жизнь в теле не может долго существовать без личности, с которым связано это тело. Если личность постоянно не пополняет его своей энергией, сердце теряет желание биться, артерии — распространять кровь, а мозг — управлять всем этим. А если дыхательный центр в мозгу перестанет выполнять свои функции и следить за уровнем углекислого газа в крови, то легкие просто перестают впитывать кислород. И тело и мозг были просто частями сложного механизма, как рука в перчатке. Самый большой компьютер, когда-либо созданный, был грубым и неуклюжим устройством по сравнению с единственной клеткой человеческого мозга.

Как двигатель с остатками энергии, человеческий механизм может какое-то время продолжать функционировать по инерции. Но если личность отсутствует слишком долго, неизбежно наступает то, что люди называют смертью.

Унардо плохо понимал взгляды людей на смерть. Казалось, они относились к ней с ужасом, хотя он не мог понять, почему. Унардо хотел бы иметь возможность изучать эту странную расу, что силой ломилась через космос. Он знал, что они относятся к смерти так же, как читатель относится к окончанию книги. Ни Унардо, ни любой другой марсианин не придерживались таких взглядов. Для них смерть была лишь концом главы, за которой начиналась новая глава.

Марсиане полагали, что история каждой личности уже включает в себя много глав, которые просто никто не помнит. И много глав будет написано в будущем, на Марсе, на Земле или на других планетах Солнечной системы, а возможно, и на планетах других звезд, искрящихся в необъятных глубинах космоса. Личность бессмертна. Она существовала во многих телах, которые жили и умирали, но сама она бессмертна. Она привносила в тело новое качество жизни, давала ему собственную творческую индивидуальность и смысл жизни.

По крайней мере, так было по марсианским представлениям. В соответствии с этой верой, Унардо не беспокоился и о потере телом жизни. Он помогал своему новому другу, пока мог, а когда не сможет, начнется новая глава, где-нибудь, как-нибудь. Вероятно, Унардо никогда не узнает, где начнется эта новая глава, но он был уверен, что она где-то начнется. Марсианский врач не боялся смерти тела. Как он мог быть врачом, если бы боялся того, что пытался предотвратить? Его стремление помочь Джону Рольфу включало в себя много различных побуждений, немаловажной из которых была сердечная теплота самого человека. Кроме того, было еще уважение к жизни в любой ее форме. И третья причина имела отношение к работе, которую Рольф пытался сделать здесь, на Марсе, не только конструируя теликнон, но и делая правильные выводы, которые получались из доказательства самой телепатии. Унардо прекрасно понимал, что эти заключения были не только утонченными, но и с далеко идущим скрытым смыслом. Любой, кто поймет их хотя бы частично, станет жить уже в иной Вселенной.

Унардо работал в тишине и спокойствии. Где-то вдалеке кричали. Он этого не слышал. Затем послышался треск автоматных очередей, разрывы гранат. Он также не слышал их. Он всматривался вглубь себя, обшаривал собственный внутренний мир, который каким-то таинственным образом отражал целую Вселенную. Разум Унардо был глубоким бассейном. И глубина в нем казалась такой же бесконечной, как и сам космос.

Работая, Унардо уделял частичку своего внимания отслеживанию дыхания тела на столе. И когда тренированный слух говорил ему, что дыхание становится слишком тяжелым, длинные пальцы Унардо касались абака, перебирая бусинку за бусинкой. Мягкие музыкальные звуки начинали шептать в тишине комнаты, и тело отвечало им. Но каждый раз ответ был немного слабее. Унардо знал, что всему есть предел, и что настанет момент, когда тело перестанет отзываться, потому что в нем не было личности. Тело не могло бесконечно принимать чуждую ему энергию. И когда энергия иссякнет, оно тихонько вздохнет в последний раз и перестанет дышать.

Внезапно сосредоточенность Унардо была нарушена тем, что распахнулась внешняя дверь. Шум снаружи ударил по нервам Унардо. Он задрожал, его лицо утратило загадочное, как у Будды, выражение. Он почувствовал, как по спине струйками льется пот.

Сюда пришли люди.

У Унардо мелькнула мысль, что они должны немедленно уйти.

Но не успел он встать на ноги, как они уже были в комнате. Одного из них Унардо видел прежде, это был молодой человек, который принес ему Рольфа. Второй метнул взгляд на лежащее на столе тело и бросился к нему.