Айзек Азимов - Детектив Элайдж Бейли и робот Дэниел Оливо [компиляция]

Фастольф кивнул.

– Неплохое определение для робота, мистер Бейли. А? Вот это-то стремление следить за тем, чтобы все законы неукоснительно соблюдались, и было заложено в Р. Дэниела. Справедливость для него – понятие очень конкретное, поскольку оно основывается на соблюдении законов. Точных недвусмысленных законов, которые, в свою очередь, конкретно определяются. Ничего абстрактного здесь нет. Исходя из абстрактных представлений морального порядка, человек может считать некоторые законы плохими, а их осуществление – несправедливым. Что вы на это скажете, Р. Дэниел?

– Несправедливый закон, – ровным голосом проговорил робот, – это логическая несообразность.

– Для робота это так и есть, мистер Бейли. Так что, как видите, не следует смешивать понятие справедливости, которое существует у Р. Дэниела, и свое собственное.

Бейли резко повернулся к Р. Дэниелу.

– Вчера ночью вы выходили из моей квартиры.

– Да, выходил. Если это потревожило ваш сон, прошу меня извинить, – ответил Р. Дэниел.

– Куда вы ходили?

– В мужской туалетный блок.

Бейли был ошеломлен. Он не сомневался, что так оно на самом деле и было, но никак не ожидал получить такой ответ от Р. Дэниела. Его уверенность поколебалась, и вес же он твердо решил держаться избранного пути. Комиссар пристально наблюдал за происходившим, его защищенные линзами очков глаза перебегали с одного собеседника на другого. Теперь Бейли просто не мог пойти на попятную, какие бы софизмы они ни пускали в ход против него. Он должен был твердо отстаивать свою точку зрения.

– После того как мы добрались до моего сектора, – Начал он, – Р. Дэниел настоял на том, чтобы войти со мной в туалетный блок. Предлог его был неубедительным. Ночью он снова ходил туда, в чем только что признался. Если бы он был человеком, я бы сказал, что в этом нет ничего противоестественного. Это очевидно. Однако, если считать его роботом, эти посещения туалетной становятся бессмысленными. Возможен лишь один единственный вывод – это человек.

Фастольф кивнул. Казалось, ничто не могло выбить его из колеи.

– Это чрезвычайно интересно. А что если мы спросим самого Дэниела, зачем он ходил в туалетный блок прошлой ночью?

Комиссар Эндерби подался вперед:

– Прошу вас, доктор Фастольф, – пробормотал он, – да разве можно…

– Не стоит беспокоиться, комиссар, – сказал Фастольф. Его тонкие губы скривились в подобие улыбки. – Я уверен, что ответ Дэниела не оскорбит ни ваших чувств, ни чувств мистера Бейли. Мы слушаем вас, Дэниел!

– Вчера вечером, – начал Р. Дэниел, – жена Элайджа, Джесси, ушла из дома в дружеском расположении ко мне. Совершенно ясно, что у нее не было никаких оснований не считать меня человеком. Однако вернулась она, уже зная, что я робот. Вывод напрашивается сам собой: она получила эти сведения за пределами квартиры. Из этого следовало, что наш с Элайджем разговор был подслушан. Другого объяснения тому, что секрет моего истинного происхождения стал широко известен, не было. Элайдж сказал мне, что у их квартир хорошая звукоизоляция. Мы говорили негромко. Значит, обычное подслушивание отпадает. В то же время известно, что Элайдж – полицейский. Если в Городе существует подпольная группа, достаточно хорошо организованная, чтобы подготовить убийство доктора Сартона, то вполне возможно, что они знают и о том, что расследование убийства поручено Элайджу. Тогда опять-таки возможно и даже вероятно, что его квартира подвергается лучевому прослушиванию.

После того как Элайдж и Джесси легли спать, я, как мог, обыскал квартиру, но так и не сумел обнаружить никакого передатчика. Это осложнило дело. Можно обойтись и без передатчика, если использовать направленный сдвоенный луч, но для этого необходимо довольно сложное оборудование.

Анализ сложившейся ситуации привел меня к следующему заключению. Единственное место, где житель Города может делать почти все, что угодно, не опасаясь вмешательства посторонних, это туалетный блок. Он может даже установить там лучевой подслушиватель. Земляне так оберегают свою интимность при посещении туалетной, что никто и не взглянул бы в его сторону. Секционный блок располагается довольно близко от квартиры Элайджа, так что фактор расстояния роли не играет. Могла быть использована портативная модель. Я пошел в туалетный блок, чтобы обследовать его.

– И что вы обнаружили? – перебил его Бейли.

– Ничего, Элайдж. Никаких следов дилучевого аппарата.

– Ну, как, по-вашему, мистер Бейли, это звучит убедительно? – обратился к нему Фастольф.

Но теперь от неуверенности Бейли не осталось и следа.

– Звучит-то, может быть, и убедительно, да только правды здесь ни на грош. Чего он не знает, так это того, что жена рассказала мне, где ей сообщили об этом и, главное, когда. Она узнала, что он робот, вскоре после того, как вышла из дома. Заметьте, слухи об этом ходили по Городу уже несколько часов. Значит, известие о том, что он – робот, вовсе не было результатом подслушивания нашего вечернего разговора.

– Тем не менее, – заметил Фастольф, – я полагаю, что причины его вчерашнего посещения туалетной мы выяснили.

– Зато в объяснении нуждаются другие обстоятельства, – разгоряченно возразил Бейли. – Где, когда и как произошла утечка информации? Каким образом по Городу разнеслась новость о том, что в Нью-Йорке находится робот-космонит? Насколько мне известно, об этом знали только двое землян – комиссар Эндерби и я, но мы держали это в секрете. Комиссар, кто-нибудь еще в департаменте был в курсе дела?..

– Нет, – встревоженно ответил комиссар. – Даже мэра я не поставил в известность. Только мы и доктор Фастольф.

– И он, – добавил Бейли, указывая на Р. Дэниела.

– Я? – переспросил тот.

– А почему бы и нет?

– Но я все время был с вами, Элайдж.

– Нет, не все время! – свирепо выкрикнул Бейли. – Перед тем как идти домой, я посетил туалетный блок и пробыл там с полчаса, если не больше. И в течение всего этого времени вы были вне моего поля зрения. Именно тогда вы и связались со своими людьми в Городе.

– С какими людьми? – спросил Фастольф.

– С какими людьми? – эхом отозвался комиссар Эндерби.

Бейли поднялся со своего стула и повернулся к объемному экрану.

– Комиссар, прошу вас выслушать меня внимательно. Если что-то не будет сходиться, вы меня поправите. Нам сообщают об убийстве, и по любопытному стечению обстоятельств оно происходит как раз в тот момент, когда вы прибываете в Космотаун на встречу с жертвой преступления. Вам показывают какое-то тело, выдавая его за труп человека. Однако после этого от тела быстро избавляются и, следовательно, его более детальный осмотр невозможен.

Космониты утверждают, что убийство совершил землянин, хотя навесить такое обвинение можно, лишь предположив, что кто-то из людей вышел из Города в одиночку, да еще ночью, и пересек открытое пространство, чтобы попасть в Космотаун. Вы и сами прекрасно понимаете, как невероятно это звучит.