Владимир Бровкин - Корова на Луне, Призрак ущелья Анны [Сборник]

— Конечно, полной гарантии быть не может, но ты определишь, какой именно агрегат неисправен, а Разум; произведет необходимые расчеты, расконсервирует один из заводов-автоматов и даст взамен неисправного агрегата — новый. Хотя, впрочем, ты можешь отказаться — я лишь предложил, а уговаривать не намерен — не тот случай.

— Почему ты уверен, что Разум во всем будет нам помогать? Ведь он создан чужими разумными существами.

— У меня нет причин не доверять ему — он спас мне жизнь.

— …и сделал своим пленником!

— Досадное недоразумение. Он не виноват в том, что, покидая планету, ее жители почти полностью заколотили ненужную им дверь. Разум они не могли забрать с собой — он контролировал весь процесс переселения.

— Ну, хорошо, — Владимир посмотрел на часы. — Мне пора возвращаться на станцию.

— Ты уходишь насовсем?

— Я пока не обещаю тебе ничего, но завтра утром, что бы ни случилось, приду сказать «да» или «нет». Извини, мне надо собраться с мыслями, обдумать все и, если я все же решусь, хотя бы написать завещание.

— Прощай.

— До завтра.

«…Уберите мой труп из кратера и больше в кратер не приходите. Не осуждайте меня строго — поступить иначе я не мог». — Голос Владимира умолк.

Павел выключил магнитофон и посмотрел на притихшего Игоря.

— Бред. Он свихнулся!

Игорь задумчиво покачал головой, но промолчал.

Павел вынул микрокассету из магнитофона и легонько подбросил ее на ладони.

— Это и есть его завещание.

— Павел, а Владимир и Борис были раньше знакомы?

— Знакомы?! Да они друзья детства, выросли вместе, — ответил Павел и, помолчав, добавил: — Собирайся, Игорь. Через час мы улетаем с этого проклятого места. Станцию придется законсервировать. Хватит с нас сумасшедших и… самоубийц.

Прошли годы. Многие уже успели забыть о драматических событиях, разыгравшихся в свое время на затерявшейся где-то на плато Тавмасия станции МС-32.

Но вот однажды утром перенаселенная Земля была потрясена новостью, переданной с Марса. Наблюдатели сообщили, что гигантский фонтан чистейшего, богатого кислородом воздуха забил из стометрового жерла кратера, расположенного у самого подножья естественного обелиска, молчаливо стоящего над могилой друзей.

Голос начальника базы с трудом прорывался сквозь треск радиопомех: — Долго вы еще копаться будете?

— Минут через тридцать отправимся, — сердито буркнул Вадим, нажимая на защелку контейнера с образцами пород. Контейнер упрямо не желал замыкаться.

— Что-что? — не расслышал начальник.

— Да сейчас! — зло огрызнулся Вадим. — Закончим погрузку образцов и поедем.

— Поторопитесь, — кричал начальник, стараясь перекричать помехи. — Надвигается буря!

— Знаю. У нас она уже началась.

И словно в подтверждение его слов тяготение исчезло.

Вадим в этот момент пытался закрыть упрямую защелку контейнера ударом каблука. Потеряв вес, он крутанулся вокруг собственной оси и взлетел к потолку. Контейнер, став вдруг невесомым, отлетел к стене, ударился и раскрылся. Стальные пеналы с образцами разлетелись по всей комнате. Ударяясь о стены, пол, потолок, они меняли траектории полета, сталкивались в воздухе, кувыркались.

Вадим чертыхнулся, нащупал на поясе регулятор гравитатора и сдвинул рычажок вправо. Приобретя таким образом относительный вес, он спикировал и приземлился, словно кошка. Пеналы и другие невесомые предметы продолжали метаться по комнате. Вадим не успел встать на ноги, как его вновь бросило на пол. Все вокруг вновь обрело вес, и эта перемена сделала Вадима в два раза тяжелее — ведь он не успел отключить гравитатор. Пеналы, разом рухнув наземь, больно ударили по спине и левой ноге.

Кряхтя и охая, Вадим дотянулся до пояса и сдвинул рычажок в нейтральное положение. Вес его стал нормальным. Вадим лег на спину и стал медленно сдвигать рычажок гравитатора в противоположную сторону, создавая для себя режим антигравитации. Он знал, что за антигравитационным всплеском последует всплеск перегрузок.

Они не застали его врасплох.

«Кажется, гравибуря сегодня будет сильной», — с тоской подумал Вадим, вставая с пола. Кряхтя словно старик — гравитационные перепады он всегда переносил болезненно, — Вадим принялся собирать разбросанные по всей комнате пеналы и складывать их в контейнер.

Открылась дверь тамбура, и в холл ввалился Сергей.

— Вот это болтануло! — восхищенно выпалил он с порога. — Меня выше станции бросило! Даже сейчас качает, как пьяного.

Вадима тоже качало. Это затихал гравивсплеск.

— Помогай складывать, — сказал он сухо. — Начальство сердится и требует, чтобы мы немедленно отчаливали.

— Пожалей машину, Вадик! Вездеход и без этого контейнера с места не сдвинется. Ты его перегрузил — дальше некуда! Полтысячи кэмэ — это тебе не чашку щей схлебать.

— Не спорь со старшими, — отрезал Вадим.

Сергей обиженно засопел. Он был моложе Вадима всего на год, но тот при каждой возможности стремился подчеркнуть разницу в годах. По службе механик-водитель — Сергей Наумов тоже должен был подчиняться геологу Вадиму Зябрину. Во всяком случае, здесь, на периферийной геологической станции. На базе у Сергея свое начальство, у Вадима — свое. Там Сергей за такую наглость послал бы Вадима куда следует. Но здесь, увы, Вадим Петрович — какой-никакой, а все ж таки начальник. Инструкция же требует беспрекословного подчинения начальству.

Сергей протяжно вздохнул и стал собирать продолговатые пеналы, складывая их на изогнутую руку как дрова.

Выехали со станции только через час после последнего разговора с начальником базы. Мало было забрать все необходимое: образцы, блоки памяти всевозможных приборов и тому подобное. Надо было еще и законсервировать, станцию. Проще всего обесточить все системы и закрыть дверь тамбура на ключ. Так советовал поступить начальник базы. Но Вадиму и Сергею жалко стало станцию, в которой они прожили почти полгода. Они знали, если станция останется без защитного поля, сегодня же ночью в нее нанесут визит плавильщики. А после их визита станцией больше нечего будет делать. Вадиму и Сергею не верилось, что земляне уходят насовсем. Именно поэтому они перевели все системы станции в дежурный режим и оставили ее под защитой поля. Топлива в реакторе хватит на сотни лет. Чем черт не шутит: вдруг земляне еще найдут управу на плавильщиков, и станция пригодится когда-нибудь людям?

Радиосвязь исчезла. Через рев помех невозможно было услышать что-либо вразумительное. Так здесь бывает всегда, когда начинается гравитационная буря. Грависвязь отказывала еще раньше: за час-другой до начала бури.

Уже почти пять часов гусеничный вездеход несся с приличной скоростью по мертвой каменистой равнине. ЭВМ вездехода едва успевала реагировать на каверзы и выверты гравитационного поля планеты: то утяжеляя, то облегчая машину гравитатором при гравивсплесках, противостоя боковым и лобовым порывам гравитационного ветра.