Владимир Бровкин - Корова на Луне, Призрак ущелья Анны [Сборник]

«Да что ж не найти. Найду. Что я, кроме своей деревни больше нигде и не бывал. Мы вот как-то в Белибердянске, когда курей на мясокомбинат возили, так эдак напоролись, а квартировали у сестры Ваньки Кобзева. Она в своем дому живет на самом краю города в каком-то логу. Так мы во втором часу ночи до нее добрались, все, честь по чести, и ничего. Ночью в логу, на краю города и нашли. А тут все как по нотам расписал. С чего блудить-то?»

Ну а он мне еще наказывает: «Чуть что, так в паспортный стол обратись».

И стал собираться я к другу в гости.

Но только зимой само собой ни о какой поездке лучше речь и не вести. — Что можно зимой посмотреть и увидеть?

Да ровным счетом ничего. А зима у нас какая? Буран дунул — света белого не видать. На станцию иной раз и не доберешься.

Иное дело — весна.

Но поначалу тоже бездорожье, грязь, а там подсохло чуть — глядь, уже посевная: сеем-пашем. Тоже очень-то в дорогу не разбежишься. Колхоз в такую пору бросать на произвол судьбы никак нельзя. Да и председатель не отпустит. Сами знаете.

Ну, думаю, дай-ка я после посевной отпрошусь в отпуск. Тут только и ловить момент. Потому что если это время потерял, то тут же сенокос на носу, а там не успел повернуться, топ да хлоп, за сенокосом уборочная тут как тут. Там уже не жди роздыху до самого ноября месяца.

Ну а что в ноябре, в ноябре снова зима.

Потому, как только посевную кончили да «борозду» справили, я тут же к председателю. Так, мол, и так, Прохор Иванович, надо бы в отпуск сходить.

Ну он, разумеется, для видимости малость покуражился: да как так, да попозже бы — трактористы уж больно нужны.

Я ему тут свои возражения выкладываю.

Он туда-сюда, а потом и говорит: «Ладно, дам я тебе две недели. Только чтобы ровно через две недели был дома как штык. Уяснил?» «Уяснил, — говорю. — Да только вы зря имеете насчет меня сомнения. У меня так: сказано — значит сделано. Буду через две недели, как и сказано».

Сел на следующий день и поехал.

Как добирался, рассказывать не буду. Добрался благополучно. Прилетел на эту самую планету Гардемир, нашел все — как и полагается.

Встретил он меня хорошо.

По случаю встречи в ресторан сходили, обмыли это дело.

Тут же в ресторане он мне и говорит: «Слушай, друг, а давай-ка завтра на охоту слетаем? Я отгул возьму и полетим. Это тебе не простая охота, как на Конском озере, а космическая охота. Тут, знаешь, иной раз такие звери встречаются, каких ты еще в своей жизни не видывал».

«Да не возражаю. А на чем поедем?»

«Чудак! Не поедем, а полетим».

«А на чем полетим?» «Как на чем? На моей ракете!» «Хм? — удивляюсь я. — Как же так, на ракете? Ракета — это же не трактор. Это я, к примеру, на своем тракторе куда хочешь могу ехать. Хоть на танцы в Ивановку».

«Чепуха, — шумит. — Сядем да и полетим. Вот и весь разговор. Хоть на танцы».

Гляжу, расхрабрился парень не в меру, но слушаю.

«Л что, он — свое, запросто на танцы. Только сперва слетаем на охоту. Тут неподалеку на одной планетке зайцев и уток видимо-невидимо. У-у-у. Видимо-невидимо. Да нет, точно».

Ну и правда: на следующий день, как и было договорено, садимся в Юркину ракету и летим.

Летим, песенки насвистываем.

Настроение хорошее.

Гляжу я на ракету, вижу, машина неплохая. Порулить можно.

«Дай, — говорю, — порулить».

«Да на», — отвечает.

Сел я за руль. Ничего, выходит. Хорошо тянет.

Прибавляю газку. Летим что метеор.

У-ух — только нас и видели.

И далеко-далеко мы отлетели.

И надо же случиться беде. Налетел на нас сильный космический вихрь. Пыль космическую поднял — ничего не видно. Прямо что наш январский буран.

Залетели мы в эту пыль, да и стали. Куда дальше лететь — никакого понятия не имеем.

Глянул мой Юрка на приборы, да и говорит: «А ты знаешь, мы с тобой заблудились».

«Да ну?»

А тут еще мотор: пух-пух да и встал.

Только я не робею. Я не в таких переплетах бывал, чтобы меня можно вот так вдруг испугать.

А Юрка, хоть и опытным считается космонавтом, подрастерялся, побледнел малость, спрашивает: «Что, Вань, делать-то будем? А?»

А я ему:. «Не дрейфь, со мной не пропадешь. Мотор барахлит, так это полбеды. Мотор переберем в пять минут. И все неполадки исправим. Дай срок, пусть только буря кончится».

Буря через часок кончилась.

Мы тут же за мотор принялись. Поглядели, повертели и быстрехонько все что нужно исправили. Там сама поломка-то слова доброго не стоила. Если бы что серьезное было. А то так — болт в карбюраторе развинтился. Вот и вся беда.

Отремонтировались, стали по сторонам оглядываться — куда же нас занесло. Поглядели — далековато улетели. Стали по карте место выяснять, куда попали.

Выяснили. Попали в квадрат 1325 созвездия Скорпион. Так-то.

Ну это ничего, не страшно.

Огляделись еще раз, видим, неподалеку планета. С виду ничего — симпатичная. А что, думаем, наверное, спустимся сюда, поохотимся. Летели-то на охоту, не куда-нибудь.

Подлетели поближе — лесок кое-какой есть.

«Давай, — я Юрке говорю, — вот здесь и сядем. Чего зря кружиться, уж коли сюда попали, так и остановимся».

Правда, когда сели, видим, природа не ахти богатая, а сам лес — сплошные колючки.

Стали зверей искать.

Маловато в том лесу зверей.

Пролазили мы в том лесу целый день, ободрались вконец и убили всего-то навсего двух зайцев да двух уток.

А если вам рассказать, что это за зайцы да утки, так вы со смеху помрете. Заяц скорее на ежика похож, только по ушам и определили, что заяц, а утка на черепаху — у той носик утиный.

А с утками теми одна мука была. Влет ее не ударишь — невелика птичка, залетела за фикус и ничего не видно.

Смотрим мы на свою добычу и не знаем, то ли нам радоваться, то ли ругаться. Мало того, что забрались бог знает куда да ободрались как мазурики, не знаем, а что же можно будет сделать из той добычи — костей в ней больше, чем мяса. Ни зажарить, ни сварить. Только что в какой музей сдать — все трояк какой за них получим.

А так больше звери эти ни на что не гожи.

«Ничего, — говорит мне Юрка, — будет-как охотничий трофей».

«Трофей-то трофей, да что с этим трофеем делать?» «Как что! Можно засушить или заспиртовать. Придут гости, а ты им показываешь — вот, мол, эту зверину я подстрелил на охоте там-то и там-то».

Решили, бросать не будем, домой привезем, а там что-нибудь придумаем или заспиртуем. Или уж на худой конец кошкам скормим.

Только выходим из лесу, видим возле нашей ракеты какой-то вертолетик стоит, а вокруг нашей ракеты люди бегают да что-то шарятся.

Я Юрку спрашиваю:

«А что это там за шпана лазит? Они не оборвут там у нас шланги с проводами. А то нам как бы потом тут не пришлось загорать».

А Юрка плечами пожимает, мол, сам не знаю, кто это такие.

Я тогда кричу: «Ах мазурики проклятые! Ну я вам сейчас устрою концерт! — Я не смотрю, что их много. — Я вам вот сейчас пошарюсь — так пошарюсь, что век помнить будете. Ишь, ухари нашлись, машину нельзя без догляда нигде поставить!»