Сергей Герасимов - Власть подвала

От меня самого зависит, умереть мне голодной смертью или выполнить ее условия.

– Значит, первое, – сказал я, – для работы мне нужны удобства. Кровать, мебель, туалет, это все понятно. Телевизор, зеркала и книги. Еда тоже обязательна, причем самая лучшая и дорогая. Запиши на мой счет. Услуги врача, это второе. И третье, это конфиденциальность. Все что я делаю, я делаю только в одиночестве, без посторонних глаз и ушей. Никто не имеет права сюда входить без моего требования. Поставишь мне сюда внутренний телефон. Пока все. Можешь быть свободна.

– Не много ли будет? Может быть, еще залезть тебе в кровать?

– Значит, будем спорить, – сказал я.

Увы, она согласилась на все, кроме еды и врача. Я только и смог выдавить из нее единственный обед, напоследок. И то хорошо. Обед принесли нескоро, как мне показалось, лишь на следующий день, и состоял он из двух копченых куриц, купленных на ближайшем рынке, и грозди винограда. Виноград оказался великолепен.

Куры напоминали хорошо загорелых нудисток.

Много часов я провел в полубессознательном состоянии. Нельзя сказать, чтобы я не мыслил или не контролировал окружающее. Но я позволял как внешнему, так и внутреннему миру свободно проплывать мимо. И где-то там, на грани между внутренним и внешним миром, было еще нечто, уже давно привлекающее меня. Там была дверь, которая могла открыться. Когда-то давно я уже пытался войти в нее.

Однажды, сидя в поезде, я дремал под звуки колес и вдруг, в какое-то мгновение, я услышал музыку. Мне удалось удержаться на грани, не соскочить с нужной частоты, и музыка продолжалась. Я никогда раньше не слышал ни мелодии, ни инструмента. Когда музыка прекратилась, я записал нотами каркас мелодии. Но лишь два года после того случая я узнал, что инструмент, который звучал в моем полусне, был гавайской гитарой.

Сейчас голод и боль сделали меня таким слабым, что я почти не мог передвигаться. Но главной была не физическая слабость, а слабость желаний. Что бы со мною не происходило, мне было все равно. Я ничего не делал, я лишь сидел у стены или лежал на клетчатом диванчике, который мне принесли, и тупо следил за образами, которые сами собой всплывали из глубин мозга.

Эти образы были трех сортов: образы памяти, образы воображения и образы еще чего-то, казавшегося очень реальным. Я увидел картинку: на земле лежит лист железа; я поднимаю его, под ним оказываются муравьи и конфетная бумажка.

Обернувшись, я увидел колонну, сделанную из мутного стекла, сбоку колонна отсвечивала лиловым. Обойдя вокруг, я увидел маленькую фиолетовую лампочку, парящую в пространстве. Это был особый мир, реальность которого не зависела от моих желаний или представлений о реальности. Я протянул руку к лампочке и захотел, чтобы она изменила цвет. И сразу же оказался в своем темном подвале.

Без сомнения, я куда-то вошел, и этому помогла моя физическая слабость.

Астрал, другие измерения, – какая разница, как это называть? Это не было иллюзией или сном. Место обладало, я бы сказал, гиперреальностью. Это как дом твоего детства, куда ты возвращаешься в старости и узнаешь каждый камешек, и каждая царапинка на обоях для тебя полна смысла. Именно так, но без всякой ностальгии. Я попробовал войти туда еще раз и мне удалось. Для этого нужно было лишь отключить волю и желания: потому что каждое мое желание сразу же выбрасывало меня обратно в подвал.

Нужно было сесть или лечь неподвижно и просто позволить образам проплывать перед глазами, следить за ними, совершенно не вмешиваясь в их движение. Спустя пару минут сквозь черноту начинают проблескивать очень быстрые и короткие вспышки другой реальности – как отдельные кадры киноленты. Наконец, они сливаются в нечто. Но, стоит их чуть подтолкнуть, как они исчезают.

С третьей или четвертой попытки я попал на берег моря. Был ранний вечер, стоял абсолютный штиль. На горизонте виднелся остров. Я приказал себе взлететь и сразу же оказался на огромной высоте, километров двадцать или тридцать. Морской пейзаж подо мной превратился в географическую карту. Я обратил внимание на свое тело – оно было невидимо, неосязаемо и не имело инертности. Я мог передвинуть руку или ногу с любой скоростью и на любое расстояние, я мог уменьшиться или увеличиться, – а ведь я, похоже, умер, – вдруг мелькнула мысль и я снова оказался сидящим на полу в подвале.

Если и не умер, то был очень близок к этому. Я уже снова стал погружаться в небытие, но звонок телефона пробудил меня. Телефон стоял здесь же, под рукой.

Это была опять Элиза.

– Как работается?

– Никак.

– А что такое?

– Я слишком слаб и не могу сосредоточиться.

– Можно бы тебя и покормить, но только если ты будешь работать сразу же после еды.

– Обещаю.

– Только попробуй меня обмануть.

Они принесли мне три жареных пирожка и стакан сока. В соке плавало какое-то насекомое. Думаю, что здесь кто-то из охранников проявил личную инициативу. Я выплеснул сок на пол.

После еды мне стало гораздо лучше и я попробовал сотворить заклинание.

Сейчас расскажу вам, как это делается. Это вполне доступно каждому.

Нужно сделать две вещи: во-первых, войти в контакт с Кси, а во-вторых, точно объяснить, чего ты хочешь. Наверное, можно входить в контакт и еще с кем-то или с чем-то, например, с дьяволом, но я никогда не пробовал и вам не советую. Кси не знает добра и зла, эта сила нейтральна, как таблица умножения.

Это меня вполне устраивает.

Для того, чтобы войти в контакт, нужно правильно настроиться. Нужно настроение импровизации, о котором я уже подробно говорил. Это всего лишь дело техники. Дальше идет само заклинание, обязательно вслух, хотя можно и шепотом.

Можно написать на бумаге, но в этом случае останется документальное свидетельство, а это мне не нравится. Простое мысленное желание Кси не воспринимает. Заклинание можно произносить на любом языке, но лучше на своем собственном. Всякие магические формулы, вошедшие в учебники магии, это просто древние заклинания на древних языках. Они очень редко срабатывают потому что мы не знаем их точных значений.

Заклинанием должна быть фраза в будущем времени. Например: «как только догорит спичка, кто-то умрет». Это заклинание очень плохое, потому что плохо выделяет объект. Можно например, так: «Сегодня я встречу NN» – и точно назвать имя человека. Точно, то есть, однозначно. Если вы скажете «Сегодня я встречу Ивана», то это не сработает, потому что всяких Иванов на планете водится достаточно. Вы можете встретить одного из них и даже не заметить этого. Хорошо срабатывает, когда вы указываете нужного человека на фотографии. Лучше всего указывать пальцем. Не очень хорошо звучит, когда вы указываете предел времени, часто Кси не успевает или не хочет развернуть события до указанной вами даты.