Алексей Дроздов - Флеш Гетт

- Каков пафос, однако. Я вам не верю. Не верю ни одному вашему лицемерному слову.

- Почему? - искренне удивился Казанков. Он даже сел на стул, опешив.

Андрей теперь со вниманием слушал.

- Послушать вас - так все учёные просто невинные деточки. Полностью парализованная воля, как зомби идут к истине, слепы и глухи к гласу разума. Ой, ли? Вы не усматриваете аналогии, ну скажем, с наркоманами? Они тоже оправдывают свои преступления, на которые их толкает наркотик. Ваша истина - это такой же наркотик, с которым вы и не желаете бороться. Всю жизнь Оппенгеймер занимался атомной бомбой, ох глупое дитя! Вы, учёные, плевать хотели на людей, на весь мир. Самое важное для вас - вы сами, ваш этот кайф от творческого процесса. Даже если этот процесс - испытание химического оружия на живых людях. Я уж не говорю о животных.

Казанков ответил через минуту.

- То есть вы, Валерия, хотите сказать, что вина лежит исключительно на учёных? А политики и военные не при чём? Да, да... Висящее на стене ружьё должно выстрелить. А вот если оно не висит, то и выстрела не будет? Бытие определяет сознание.... Учёный создаёт ружьё, вешает его на стену, значит он и виновен. Он виновен в том, что появляется убийца, который затем снимает это ружьё, и убивает...

- Не нужно юродствовать, Павел Юрьевич. Вы знаете, о чём я.

- Не знаю, ей богу. О чём? - простодушно развёл руками Казанков.

- Да о том, что наркоман виновен не в том, что он крадёт деньги и грабит ради дозы, а в том, что он - сознавая причину этого, не желает избавляться от болезни. Ему не хватает духу, он слабак. Так и вы, стоя на пороге открытия, и зная, к чему может привести это открытие, всё же совершаете его! Потому что не в силах противостоять процессу поиска истины. Это ваши слова, Павел Юрьевич? Вы как наркоман, слабы и безвольны, и ради собственного удовольствия готовы косвенно убивать людей, всё живое на земле. Вот в чём ваша вина!

- Да, но если бы не было политиков....

- Что за чушь, уважаемые учёные? Я, вы и все прекрасно знаем, что политики - это не призраки, они были, есть и будут. Так же как и учёные и военные.

Андрей встал и подошёл к камину. Огонь лизал закопченную топку, маленькие язычки пламени отрывались и уносились вверх, в дымоход.

- Я не думаю, что следует всё сводить к личностям и частностям. Сколько существует человечество, столько существуют войны и оружие. И чем больше и сильнее прогресс, тем совершеннее орудия убийства. Только и всего, - сказал он.

- А как же тогда роль личности в истории? Или теория ничего не значит? Или существуют две, три теории, взаимоисключающие друг друга? - резко произнесла Валерия.

- Не было бы Оппенгеймера - был бы другой. Курчатов, Сахаров...

- Хм...

- Мне кажется, что роль личности в истории зависит от силы этой самой личности. Война личностей - что-то в этом роде. Всё же сила духовная подчиняет себе всё остальное, все остальные силы. И у кого она больше, тот и становится диктатором, локальным ли, глобальным ли. Общество, мир - это увеличенная модель коллектива. А мы склонны всё облекать в скорлупу некоего закона. Законами мы оправдываем собственное бессилие.

- Да, возможно. Но тогда Оппенгеймер - слаб, или наоборот, слишком силён, если его мораль примитивна?

- Я бы так не сказал. Примитивна или нет мораль - это всего лишь точка зрения.

- Вот видите, Валерия! - торжествующе воскликнул Павел Юрьевич.

- Вы тоже слабак, господин учёный...

- Почему же? Я пока свои открытия никому не продавал! - он гордо тряхнул головой.

- Посмотрим.... Ещё не вечер, уважаемый храбрец.

Спор продолжался до полуночи и закончился так же внезапно, как и начался, когда Арсений напомнил им о необходимости соблюдения порядков этого дома.

Его разбудил запах жареного мяса и каких-то неизвестных специй.

Кругом была непроглядная тьма, и это его напугало. Но через некоторое время глаза привыкли, и он определил, что свет всё же скупо пробивается сверху, из квадратного люка, к которому вела крутая, почти отвесная лестница.

Комната была овальная, примерно десять на пять, достаточно просторная. Угадывалась какая-то мебель, расположенная преимущественно по периферии. Справа от того места, где он лежал, был едва виден вход в соседнее помещение.

Он лежал на низком топчане, покрытом тонким покрывалом, на удивление довольно мягком. Возле топчана стоял низкий столик-подставка, на котором толпились какие-то пузырьки, склянки и кружечки.

Всё же темнота доставляла неудобства.

Из бокового входа появился человек и быстро подошёл к нему.

Это была молодая девушка.

- Вам лучше? - спросила она, присев на корточки в некотором удалении от него.

- Где я?

- Это Березино. Бывшее Березино. Я здесь живу, вы в моём доме. Вы из Оставшихся?

- Да, наверно. У вас нет света?

- Мы не живём при свете, - быстро сказала девушка.

Она подвинулась ближе и взяла со стола кружку.

- Вот, выпейте. Вам нужно это пить.

- Что это?

- Это против яда. Вас укусила акнара.

Он взял из её рук питьё и глотнул. Кисло. Он пил и разглядывал девушку. Кожа на её лице оказалась светло-голубого цвета, чешуйки только проклюнулись, а рогов, ещё совсем мягких, было только два. Видимо ей ещё не исполнилось и восемнадцати.

- Как тебя зовут? - спросил он.

- Нейра. А Вас?

- Когда-то меня звали Андреем... Ты красивая, Нейра!

Она опустила ресницы тёмно-красных глаз.

- Хотите есть? Я принесу, - она встала и почти побежала в сторону двери. Все "носферату" очень хорошо видят в темноте и почти слепы днём на ярком свету.

Вскоре она вернулась с блюдом, накрытым блестящей металлической крышкой.

Девушка поставила блюдо перед ним и открыла.

Пахло вкусно.

- Что это?

- Акнара. Жареная акнара, очень вкусно. Прошу вас, вам нужно много силы.

Он попробовал - действительно было очень вкусно.

Как оказалось, это то самое умирающее животное, с которым он столкнулся в пустыне, вовсе не умирало. Обычная мимикрия. То, что он принял за тело, на самом деле являлось головой - само же тело акнары располагалось под песком, в глубине. А "обрубки" лап-рук - видоизменённые рты, всего их насчитывалось три. Акнары охотились на мелких зверьков с небольшим весом до десяти килограмм, для которых их яд был смертельным. Они привлекали жертву сильным запахом, напоминающим запах крови.

Для него же её яд был слабым, хоть и достаточно опасным.

Он случайно наткнулся на эту небольшую колонию носферату. Десяток бункеров, около пятнадцати жителей. Днём они спали, а ночью бодрствовали, в основном занимаясь охотой и поиском Нетрансформированных Частей. В радиусе нескольких десятков километров ими уже всё было исследовано и приходилось отправляться на поиски в окрестности Города, иногда значительно дальше. У них была автомашина.