Сергей Герасимов - Эпоха игры

– Откуда вы знаете о пытках?

– Я изучал историю. Чем сильнее верит народ, тем больше он нуждается в пытках.

– Это правильно. Но в пытках нуждается не народ и не служители веры.

В них нуждается власть.

– В пытках нуждается именно народ. Без них он не будет верить фанатично. Но мне не переубедить вас.

– Конечно. Моя вера слишком прочна.

– Нет, не потому. Когда однажды к власти приходит больной человек, он либо уничтожает здоровых, либо заражает их своей болезнью. Поэтому, когда новый человек приходит к власти, это тоже больной человек, чтобы он сам ни говорил и ни думал по этому поводу. И эту цепь разорвать невозможно, она тянется века, несмотря на самые великие революции.

– Мы не зря послали вам приглашение. Такой человек, как вы, обязательно должен умереть.

– Вы посылали приглашения для того, чтобы мир узнал о вашем бессмертии. Вы презираете мир; даже на глобусе вы изображаете себя огромным материком, а Францию, Америку ли Австралию – островами. Но вам все равно нужно, чтобы кто-то знал о вас.

– Сейчас вы признали наше бессмертие.

– Нет. Каждая нация гордится тем, чего она не имеет: одна гордится прошлым, другая – будущим, третья – какой-то деталью настоящего, которой у нее нет. Это закон истории. Главное, чем вы можете гордиться – это несуществующее бессмертие.

– Жаль, что вы не можете умереть сразу.

– Я знаю. Вы думаете, почему я говорю так смело? Если вы меня пригласили, значит, у меня есть миссия.

– Сестра Мария рассказала вам об этом?

– Пока нет. Но не трудно догадаться. Раз я художник, я должен рисовать.

– Но вы не можете появляться на Острове. Вы будете писать картину здесь.

– Что я должен изобразить?

– Туман.

– Что?

– Туман. Нигде в мире нет таких туманов, как на Острове Воскресения.

Надеюсь, вы подпишете свою картину.

– Как странно… Знаете, брат Патрик, когда-то давно я мечтал изобразить туман, который стелется над морем. Я был уверен, что напишу эту картину, но теперь я не смогу сделать этого.

– Мы предоставим вам возможность.

– Дело не в этом. Такого тумана просто нет на земле. Ни в вашем мире, ни в моем. Тот туман живет лишь внутри меня – я помню его, я представляю его, я ощущаю его так же ясно, как этот свет свечей. Я даже мог бы изобразить его, но на свете слишком мало людей, способных понять такую картину…

Я смотрю вдаль. Лунная ночь теряет свою прозрачность, пугаясь приближения тумана. Черная тень старой сосны наискосок перерезает пространство перед палаткой. Два черных стража застыли в привычной неподвижности изваяний.

Спасибо за ключ, Керри.