Алексей Лебедев - Рассказы

Заскрипела дверь, и на пороге появился взмыленный Сашка.

Бедняжка! Конечно, он удивился, увидев меня в кабине сканера. По такому случаю я одела пятнистую форму, оставшуюся от охранников, а в руке у меня был зажат большой и острый кухонный нож — надо же девушке как-то защитить себя?

— Извини, Сашенька, — улыбнулась я. — Но место занято. Этот шарик слишком тесен для нас двоих. Так что не обижайся, но тебе туда дороги нет. Стой, где стоишь, и разойдемся по-хорошему.

Он смотрел на меня из-под своих очков, чуть наклонив набок голову. Должно быть, он уже понял все. А впрочем, какая разница?

— Слушай, — хрипло сказал он. — Я должен сказать одну вещь.

Ну, ты осталась одна, с кем я могу поделиться… В общем, весь этот бред там, — он махнул рукой в сторону, — и вся наша жизнь здесь… этого просто НЕ МОГЛО БЫТЬ! Понимаешь? Мы думали, что наш мир погиб, вместо него воцарился Новый… На самом деле, со старым миром все в порядке… Наверняка… Это МЫ погибли!

Да, уравнения Федорова имеют ВТОРОЕ решение. Это Синтеос-2, он вокруг нас и внутри нас, и мы — часть его, плоть от плоти. Мы гадали, на что похож виртуальный мир, но не поняли, что живем в нем. Не поняли потому, что мы тоже НЕНАСТОЯЩИЕ!..

Пока он трепался, программа инициализации завершилась.

Беготня огоньков прекратилась, зажегся зеленый свет.

— Ты все сказал? — продолжая улыбаться, спросила я Сашку.

Честно говоря, я была даже рада и благодарна ему, что он не испортил эту сцену бессмысленным насилием. Любой другой парень на его месте наверняка попробовал бы наброситься на меня, выбить нож, вытащить из кабины… Пролилось бы много крови, а зачем?

— Все! — выдохнул Сашка.

— Тогда прощай, — я кокетливо послала ему воздушный поцелуй и нажала кнопку переноса.

Это был взрыв — ослепительная вспышка и грохот!

А когда прошли радужные круги перед глазами и звон в ушах, я понял, что все кончено.

Синтеос исчез. Электричество вырубилось.

Темнота и тишина воцарились в подземелье.

Спотыкаясь в полумраке, я поднялся по лестнице — ноги едва слушались меня — и вышел наружу.

Энергетического купола больше не было. Вязкий туман Нового Мира медленно наползал на территорию Института, принося с собой пряный аромат и чуть слышное потрескивание. Все менялось.

У свежих могил меня ждали Игорь и Ванда — совсем бледные, с черными, без белков, глазами, в перепачканной землею одежде.

Им явно не помешал бы новый «Тайд».

Игорь взял меня за левую руку, Ванда — за правую.

— Пошли, — сказали они хором. — Пора.

Руки у них были почему-то очень холодные…

И мы пошли вперед, в клубящийся туман, откуда уже тянулись к нам белые тонкие щупальца протоплазмы.

Я стоял босиком в скользкой оранжевой траве.

Мир вокруг был скрыт клубящимся зеленым туманом.

Слева от меня из этой мглы проступал темный силуэт большого здания. Окна в нем не горели. И, казалось, кто-то смотрит из них.

Я стоял совершенно голый. Мне было холодно и жутко.

Земля вдруг вспучилась передо мной, выпуская бледный росток толщиной в человеческое тело. В процессе роста он разделился на три ветви, а на ветвях выросли плоды.

Это были головы — две мужские и одна женская. Разрывая путы слизи, они открыли глаза и рты, посмотрели на меня и заговорили.

— Вот он, — сказала холодно первая. На ней были очки.

— Симпатичный, — вздохнула вторая, женская.

— Скоро ОНА получит по заслугам, — усмехнулась третья.

— В путь! — произнесли они хором, и все исчезло…

Проснувшись, я ощутил холод и боль в спине.

Перед глазами опять была трава, но обычная, зеленая. Трудно описать, как это меня утешило. Да, все кошмары кончаются!

С трудом поднявшись, я увидел вокруг знакомую лужайку, но рядом… Рядом лежала Лида. Просто лежала и смотрела вверх со странным выражением лица.

— Эй! — позвал я.

Она не шелохнулась. Я вдруг понял, что человек не может так долго не моргать, если, конечно, с ним ничего не случилось.

Я взял ее за руку. Рука была холодная и твердая.

От пришедшего наконец понимания у меня подкосились ноги. Я сел в траву и попытался собраться с мыслями. Это было непросто — никогда раньше я не сталкивался со смертью так близко.

Итак, Лида мертва. Что же произошло?

Я начал восстанавливать в памяти события прошлой ночи.

Помню, как тихо я выскользнул из окна родного дома. Помню, как в луче моего фонарика мелькали кусты и деревья. Наш чахлый пригородный лесок тогда казался дремучим бором, полным нелюдей и змееклонов. Сердце мое было полно сладкого ужаса.

Помню, как наконец вышел на поляну, и в лицо мне ударил свет фонарика Лида. Сначала я не увидел ее, только услышал смех.

Потом она направила луч на себя. Ради нашего свидания она одела самое вызывающее из своих платьев.

Помню, мы держались за руки, может быть, целовались…

Нет, не помню. Дальше — не помню. Только яркий свет и тьма!

Я еще раз посмотрел на Лиду. По крайней мере, платье на ней было нетронуто. Что же, змей побери, произошло?!

А ведь если меня здесь увидят, наверняка решат, что ее убил я. От этой мысли меня прошиб холодный пот, и я еще раз огляделся по сторонам, словно затравленный зверь.

Никого не было. Стояло раннее утро. Солнце просвечивало меж деревьев, придавая им золотистый оттенок. Весело пели птицы. Вся природа приветствовала новый день, лишь я был изгоем на ее лоне.

Надо было сматываться отсюда, да поживее. Так я и поступил.

Хорошо, что наш дом рядом с лесом! Подтянувшись на руках, я влез в окно, закрыл его изнутри, быстро разделся и юркнул в свою постель. Скоро я почувствовал блаженное тепло, меня сморило, и я вновь погрузился в сон — на этот раз без сновидений.

Когда я проснулся, то сначала не понял, было ли мое ночное приключение реальностью или продолжением кошмара. Может, я и не ходил никуда? И Лида жива и здорова? К сожалению, с этой мыслью пришлось распрощаться, как только я увидел, во что превратилась моя одежда. Она более чем нуждалась в стирке. Значит, все, что я помню, правда. А улики против меня на виду!

Недолго думая, я затолкал все под кровать. Потом разберусь, когда страсти улягутся. Пока одену все новое. Порадую маму.

— Андрей, — раздался за дверью стук и голос папы Вали. — Доброе утро! Просыпайся, соня. Скоро будем завтракать.

— Доброе утро, — бодро крикнул я в ответ.

Надо было вести себя, как будто ничего не произошло.

Когда я вышел к завтраку, все уже собрались за столом — моя мама, папа Коля и папа Валя. На столе были мои любимые блинчики с сиропом, но сейчас они меня не прельщали.

— Сотворим молитву, — сказала мама.