Валентина Журавлева - Парень из преисподней (антология)

Полина вскочила.

— Я вернусь туда!

— Это невозможно, — устало напомнил Свен. — Эксперимент продолжается. И это действительно очень важный эксперимент. Без него немыслима звездная экспедиция. Настоящая…

— Нет, Свен, мы должны вернуться! Мы оставили их одних среди звезд, детей…

— О чем ты? Какие звезды? Они же здесь, на Земле, в трех шагах от нас!

— Нет, они летят среди звезд. Они верят в это, Свен!

— Да, пожалуй. Ты права, Полина. Они летят среди звезд. И они долетят. Но нам нет возвращения. Неужели ты хочешь отнять у них эту веру?

— Тогда… тогда мы выпустим их оттуда. Не держи меня, Свен. Не держите меня! Там же люди, люди… Вы не смеете! Я разнесу все наши стальные двери… вот этими руками!

К ним подошел согбенный годами седой старик, похожий на кого-то очень знакомого.

— Бедняжка, — сказал он Свену. — По себе знаю, теперь это надолго…

— А вот и дядя Рудольф. Познакомься, Полина.

Она глянула на него как на выходца с того света.

— Ну, с возвращением? — грустно улыбнулся старик. — С возвращением со звезд, Полина!

Под куполом рубки, взявшись за руки и смело глядя вперед, на звезды, стояли Александр и Люсьен.

Это была не волшебная лавка, а обычный магазин.

В витрине стоял пластмассовый юноша в синем берете. Он улыбался. И хотя он был не настоящий, что-то подлинное таилось в его улыбке.

Я думал: и я тоже когда-то был юношей.

Внутренний голос смолк, словно не поверив сам себе.

— Зайдем, Володя, — сказала жена. — Тебе нужно сменить берет. Твой стал похож на блин.

Мы зашли.

Я примерил синий берет, который мне подала круглая равнодушная и строгая, как кукла, продавщица.

Жена сказала:

— Володя, ты помолодел на десять лет.

Я взглянул в зеркало. Там, словно в тумане времени, появилось мое лицо, действительно помолодевшее, ставшее юношески узким и красивым.

Я снял берет и снова взглянул в зеркало, на этот раз зеркало вернуло меня таким, каким я был вчера и сегодня.

Я снова надел берет, и снова посмотрел в зеркало, и снова увидел себя помолодевшим.

— Этот берет тебе идет, — сказала жена. — В нем ты действительно выглядишь моложе.

Продавщица бросила на меня равнодушный взгляд и ровным, безразличным голосом куклы спросила:

— Берете вы или не берете этот берет? Если сомневаетесь, возьмите другой.

— Нет, — сказал я, — я возьму этот, хотя и сомневаюсь.

Выйдя из магазина, я надел новый берет, а старый, похожий на блин, сунул в карман пальто.

На минуту мы остановились с женой возле витрины. Я взглянул туда. Пластмассового юноши не было. Вместо него уже стоял живой старик в синем берете. Мне показалось, что это стою я.

— Это я? — спросил я жену.

Она посмотрела и усмехнулась:

— Действительно похож на тебя. Это продавец или заведующий.

— Что он там делает?

— Не знаю. Но раз он там, значит это нужно. Он что-то там меняет.

— Не там меняет, — возразил я, — а здесь.

Я показал на себя.

— Человек, когда стоит в витрине, — сказала жена, — всегда немножко похож на манекен. Разве ты этого не замечал?

— Конечно, замечал. Но сейчас замечаю другое.

Я не сказал жене, что я заметил. Я испытывал, никогда до этого не испытанное мною чувство, что вижу самого себя со стороны. Старик с витрины улыбнулся мне и подмигнул.

— Пошли, — сказала жена. — Не стоит делать чуда из того, что заведующий магазином немножко похож на тебя.

Идя по улице, я чувствовал, что продолжаю молодеть. На улице не было зеркала, но я как бы видел свое лицо, отраженное в восприятии прохожих. Девушки смотрели на меня, а не мимо. Они смотрели, словно видели не меня, а того, другого, который давно исчез в волнах времени.

Когда мы пришли, мне почему-то не захотелось подыматься на лифте. Одним махом, как в юности, я взбежал по лестнице на шестой этаж и стал поджидать жену, поднимавшуюся на лифте.

В прихожей я не удержался и взглянул в зеркало. На меня с любопытством смотрел не я, а тот, другой, оставшийся в воспоминаниях старых знакомых и удостоверенный фотоснимками далеких лет. Беспокойное чувство встречи с самим собой через время охватило меня, словно мое существо раздвоилось и две половинки — прошлая и настоящая — тосковали друг по другу.

Я снял берет, и зеркало возвратило меня. Да, я снова обрел себя и видел свое морщинистое лицо шестидесятилетнего человека.

Держа в руке синий берет, я думал о парадоксе, об удивительной возможности переходить из одного возраста в другой с помощью такого простого и нехитрого предмета, как кусок сукна, приобретшего в руках неведомого мастера волшебное свойство машины времени.

Я долго стоял, размышляя о тех возможностях, которые подарил мне случай.

Жена позвала меня в столовую — пить чай. Входя туда, я надел берет и снова попал в свое прошлое, слившееся с настоящим.

На лице жены я увидел всю быструю гамму сменявших друг друга чувств, соединивших ее с далеким прошлым.

— Володя, — спросила она тихо, — что с тобой? Ты не ты, а тот… — Она не договорила.

— А кто?

— Не ты, но точно такой, каким ты был, когда мы с тобой познакомились.

— Ну и что ж, — сказал я, — время повернулось вспять. И наука вернула нам с тобой далекое прошлое.

— Нет. Изменился только ты. Мир остался прежним.

— Ты тоже помолодеешь, — сказал я и надел на ее голову синий берет.

Она стала молодеть, преображаясь у меня на глазах. А я опять стал старым.

— Господи! — сказала жена. — Объясни, Володя, мне это странное явление.

— Чудо, — сказал я.

— Это не научно. Объясни все так, чтобы это было логично и не противоречило законам природы и нашему опыту.

— Зачем?

— Как зачем? Я хочу быть спокойной. А то мне кажется, что я вижу сон.

— Это не сон, Вера.

— А что это такое?

— Чудо.

— Чудес не бывает.

— Знаю. Слышал. Читал. Проходил в школе. Но это чудо особое. Кто-то с нами играет в плохую игру.

— Кто?

— Если бы я знал! Время. Мы с тобой попали в воронку. Нас крутит, как в водовороте, то окуная в прошлое, то выталкивая наружу.

— А берет? — спросила Вера и сняла его.

Она показала фабричную марку и затем прочла вслух:

— «Планета Марс. Фабрика волшебных беретов».

— Разве мы импортируем что-нибудь с Марса? — удивился я. — Слишком дорого обходится перевозка. Об этом недавно писали в «Экономической жизни».

Жена снова надела берет.

— «Экономическая жизнь», — пошутила Вера, — слишком экономно смотрит на жизнь. По-видимому, марсианские изделия обладают особыми качествами.

Берет подтверждал это. Он уносил от меня мою жену Веру в прошлое, и, хотя она сидела рядом со мной за столом, она была одновременно и воспоминанием.

Она была здесь и не здесь, а я словно видел ее издали, будто смотрел на экран.