Вячеслав Корнич - 1. За тенью огненных миров [ранее Огненный ветер]

— Святые места, что же они таят в себе? — задумчиво произнёс Зорин.

— Дух прошлого, Олег, лишь только его память, — ответил Раскатов.

— В таких местах, ребята, невольно задумываешься о смысле жизни… о вечности.

— Рано тебе, Зорин, думать о вечности, — усмехнулся Павел, — поживи ещё на грешной Земле.

— Да я не только об этом, Паша, я вообще….

— Братцы, мне вот интересно, чем же шаманизм отличается от других религий? — полюбопытствовал Доцевич.

— Решил поменять веру? — поддел его Зорин.

— Не доставай, Олежка, я серьёзно.

Спрятав улыбку, Раскатов окинул взглядом своих товарищей и произнёс:

— Насколько я знаю, шаманизм, как и некоторые религии, признаёт существование трёх миров, только они называются мирами духов: нижний, земной и божественный. Но в нём нет такого понятия как единобожие в отличие от того же христианства, поэтому верящие в духов природы и называются язычниками.

— Да, я тоже читал где-то об этом, — вспомнил Зорин, — а шаманы выступают как посредники между этими мирами, что-то вроде проводников человеческих душ.

— А, значит, все эти жертвоприношения и ритуалы ради того чтобы манипулировать духами? — предположил Павел.

— Скорей, не чтобы манипулировать, а договариваться, — уточнил Зорин.

— Не вижу разницы, — пожал плечами Доцевич.

— Напрасно, Паша, разница есть… ведь люди же не зря относились к духовным мирам с трепетным суеверием, они считали их непостижимыми и всемогущими, но они так же знали, что эти миры могли быть опасными для них, поэтому и задабривали, как могли. А ведь если разобраться, то всё сущее и есть тот самый дух, а мы его неотделимая часть, — попытался пояснить другу Раскатов.

— Но тогда я не понимаю, какая религиозная точка зрения справедливей?

— Возможно, правы те и другие. И если предположить, что Бог это коллективный разум, питающийся от бесчисленных миров, то не будет и противоречия.

— Ну вы и загрузили меня! Но что-то в этом есть, есть, несомненно.

— Вот, правильно, Паша, вместо того чтобы строить интимные планы, лучше подумай на досуге об этом, — посоветовал Олег.

— Зорин, не лезь под кожу, я сам знаю, как распорядиться своим временем.

— Ребята, будет вам, посмотрите лучше на эту красоту…

С пика Жимы открывалась необозримая водная даль Байкала, простиравшаяся до его восточного берега, скрытого в туманной дымке. Будто притянутые немыслимым магнитом, друзья простояли какое-то время в молчании, любуясь неповторимой красотой озера. Но через полчаса они все же продолжили свой путь, чтобы не потерять остаток дня. Теперь их маршрут лежал на юго-запад вдоль восточного побережья острова.

Последний метры пути давались уже с трудом, и путники решили сделать большой привал с ночёвкой. На следующий день им предстояло пройти ещё несколько километров вдоль восточного побережья, чтобы за мысом Ухан спуститься в западную часть острова.

Как и в прошлый раз, они присмотрели относительно ровную площадку, где и разбили лагерь.

Скитания по горам отняли у мужчин значительно больше сил и неудивительно, что вскоре после лёгкого ужина они засобирались в палатку.

В отличие от друзей Раскатов практически не нуждался в физическом отдыхе и восстанавливал свой энергетический баланс лёгким усилием воли. Углубив ещё больше сон своих товарищей, Антон решил не будить их до самого утра. Надвигающаяся ночь была отмечена особыми надеждами, поэтому лишние «глаза и уши» ему были не нужны. Когда ребята заснули, Антон затушил костёр и прислушался: лес ответил ему вздохом деревьев, встревоженных порывом ветра и пронзительным криком птицы, пролетевшей над верхушками сосен. Раскатов просканировал округу внутренним зрением и отметил, что висевшие целый день у них на «хвосте» преследователи потеряли след. Поначалу Антон был несколько удивлён, что из трёх следующих за ними групп осталось всего две, но проанализировав ситуацию всё понял. Для того чтобы оставшиеся преследователи изменили маршрут движения, Раскатову пришлось дистанционно воздействовать на их сознания, но одинокого путника он решил пока не трогать. По замыслу Антона незнакомец должен был проявить себя сам и действительно вскоре его присутствие обнаружилось, уже не разбирая дороги он пробирался напролом через лес. Чтобы перекрыть ему путь Антону пришлось спуститься чуть ниже. В ожидании он затаился за деревом, но буквально через несколько минут раздался треск потревоженного валежника и появился тот самый человек.

— Гляжу, тебе пригодился опыт походов, — неожиданно произнёс Раскатов.

— Ой! — раздался в ответ испуганный женский возглас. — Кто здесь?!

— А кого бы ты хотела увидеть, Арина?

— Антон, это ты?

— Как видишь. Неужели не смогла вынести недолгой разлуки?

— Я не понимаю твоего тона… Да, я уехала за вами следом и решила догнать вас на маршруте. Что здесь такого?

— А что с твоими коллегами приключилось?

— О чём ты, какие коллеги? Я сама по себе.

— Ты прямо как — Мата Хари. Откуда же в такой хрупкой девушке столько бесстрашия и упорства?

— Жизнь заставляет.

— А хитрости тоже она научила?

— Кто бы говорил! — резко бросила она.

— Ты пойдёшь со мной, — уже серьёзно сказал Раскатов и потянул девушку за руку.

— Куда ты меня тащишь, я не хочу никуда идти!

— Придётся, идём.

Почти силой Раскатову пришлось тащить за собой девушку. Возле палатки он помог ей освободиться от ноши и усадил на её же рюкзак.

— А где Олег?

— Наконец-то вспомнила, спит Олег. Я всё думаю, что же ты будешь ему рассказывать?

— А ты что?

— Обо мне он кое-что знает или догадывается, а вот о тебе…

— Я не буду ни в чём признаваться тебе, тем более отчитываться, — категорично заявила она.

— Дело твоё, — вздохнул Раскатов. — У тебя кровь на щеке, возьми платок.

— Спасибо… наверно, об ветку разодрала.

— Не останавливается? Давай я попробую, — предложил Раскатов, проведя рукой вдоль раны.

Кровь моментально свернулась, но вместе с тем её глаза стали сонно смыкаться.

— Что со мной про…

Она больше ничего не успела сказать и упала прямо на руки Антону. Через пару минут она уже сладко посапывала в спальном мешке Раскатова.

«Отдыхай, милая, так будет лучше для всех нас, — произнёс про себя Антон, застёгивая до конца молнию спальника. — Так, защиту я сейчас поставлю, и все что произойдёт здесь останется между нами».

Какое-то время он постоял возле палатки, прислушиваясь к дружному похрапыванию друзей, а потом направился вдоль склона горы в поиске той самой межгорной впадины. Расположившись на каменном валуне, он стал ждать.

Погружённый во тьму лес лишь казался уснувшим, то и дело обманчивую тишину нарушали непонятные шорохи, таинственные звуки и стоны ветра волнующего кроны деревьев. Просидев так не менее часа, Антон вдруг почувствовал какое-то напряжение, пространство вокруг него заметно накалилось и стало подвижным. Недалеко от места, где он находился, вибрирующий воздух стал уплотняться и собираться в эллипсовидный тускло светящийся сгусток и, наконец, ночь озарилась яркой вспышкой. Из светового разрыва появился тёмно-синий силуэт похожий на тень, его жёлтые зрачки нашли Антона и замерли в неподвижности.