Сергей Залевский - Наемник [СИ]

Следующие десять минут в рубке нарастала паника: никто не понимал, что происходит, и только старпом сидел спокойно и наблюдал, как один за другим отключались источники питания, понимая, что без них этот могучий крейсер скоро станет для всех них братской могилой. А еще он вспоминал лицо этого шахтера и издевательский смех присутствующих, когда он заикнулся о псионике – как еще этот хаос можно было объяснить?

В это время умная автоматика реакторной группы «Важиса» сопротивлялась, как могла, но что-то противопоставить энергоатаке взбешенного псионика не была способна в принципе. Искин крейсера тоже не смог найти решения этой внезапной странности с реакторами и утечкой энергии в никуда прямо из рабочей зоны последних – массивные блоки высокотехнологичных изделий глушились аварийно один за другим.

– Отключение системы жизнеобеспечения через минуту, экипажу герметизировать скафы – последняя фраза искина вызвала у всех шоковое состояние: в происходящее не верилось, казалось, что это кошмарный сон.

Несколько человек метнулось из просторной рубки крейсера в тщетной попытке добраться до своей каюты, где были их скафы – одетые на них комбинезоны могли поддерживать жизнь разумного недолго. На крейсере воцарилась паника, ругань и истерика – привыкшие убивать других, наемники панически боялись смерти, ведь все понимали, что значит отказ системы жизнеобеспечения в космосе…

– 5 секунд, 4 секунды… – отключения всех систем, перехожу на резервный источник питания – торжественно объявил искин, и все незакрепленное тут же плавно полетело вверх – пропала гравитация.

Грозная и мощная боевая машина под названием «тяжелый крейсер Важис-6т», оснащенная по последнему слову техники в момент превратилась в большой набор высокотехнологичного мусора и стала медленно остывать, заперев в своей утробе более сотни людей, которые пока еще были живы, но практически были трупами – без корабля в скафе долго не протянешь. Лука Ваносс решил использовать остатки энергии в накопителях для того, чтобы еще раз поговорить с этим шахтером – близкая смерть сделала его немного разговорчивее и подтолкнула к диалогу. Искин пытался организовать разговор почти двадцать минут,…наконец наемник увидел своего противника: мужчина выглядел больным и измотанным: из носа текла кровь, глаза были неестественно блестящими, как драгоценные камни, лицо почти белое. Шахтер смотрел на Луку равнодушным неподвижным взглядом и молчал.

– Скажи мне, ты псионик, да? – спросил он у бывшей своей жертвы. Собеседник продолжал молчать и равнодушно рассматривать специалиста по трудным вопросам. Чего молчишь, скажи, все равно мне недолго осталось – пара дней, и энергия в скафе закончится…

– А-ха-ха-ха – вдруг истерически рассмеялся человек на голопанели – пусть тебя не волнует вопрос энергии. Ты мразь, подохнешь, как говно, в прямом смысле этого слова – когда захлебнешься им. Хорошая смерть для такой твари, как ты – помереть от собственного дерьма, а-ха-ха-ха… – тут связь оборвалась и воцарилась гробовая тишина – искин крейсера использовал весь свой аварийный резерв на этот сеанс связи.

А на специалиста по решению тяжелых ситуаций накатили дикий страх и растерянность – такого конца он не мог себе представить в самых страшных снах…

Максу было плохо – внутри него горел огонь – его резерв поглотил слишком много за один раз. Требовалось куда-то сбросить излишки, но вокруг не было ничего, не считая оставшихся двух еле работающих реакторов «Фортера» – остальные были безвозвратно потеряны во время ракетной атаки крейсера. Да и желания что-то предпринимать у него не было совсем – вместе с переизбытком энергии на него навалилась чудовищная апатия – он неподвижно лежал в бронекапсуле рубки и бездумно таращился на тактическую схему – там было пусто и чисто. Бортовой мозг корабля уже второй десяток минут пытался достучаться до сознания своего пилота, посылая ему аварийные сообщения голосом и на нейросеть. Пилот был жив, и показатели жизнедеятельности укладывались в норму для боевой обстановки, но на вызовы своего искина не отвечал.

Немного расшевелил его Марс, когда стал повторять раз за разом о каком-то входящем вызове – мужчина даже почувствовал какую-то заинтересованность – кто это тут еще нарисовался, вроде активных матриц не наблюдается…? Короткий диалог с тем самоуверенным типом, который совсем недавно предлагал ему взорвать себе мозг, закончился для технолога вспышкой истерического смеха, а затем он снова впал в равнодушное апатичное состояние и закрыл глаза.

В далекой, никому не нужной системе, которую все навигационные карты советовали облетать стороной, в астероидном поясе медленно вращался вокруг своей оси покалеченный маленький кораблик, внутри которого в закрытой бронированной капсуле лежал человек. Он сейчас спал обычным сном, каким спят все после тяжелого дня. Рядом с ним, почти на границе астероидного поля висел в пространстве гораздо больший, по сравнению с ним его собрат. На нем тоже были люди – их участь уже была предрешена – в ближайших несколько дней все они медленно и мучительно умрут. Но человек в маленьком покалеченном кораблике пока умирать не собирался – он просто спал…

Макс пришел в себя через шестнадцать часов и открыл глаза: тут ему вспомнилось все, что произошло с ним за последние сутки – он грустно усмехнулся, так как ему казалось, что это был просто жуткий сон. Но это просто ему казалось… Странно, но тот жар, который он ощущал у себя в груди от переизбытка поглощенной энергии, почти утих, и это его удивило, ведь интуитивно он знал, что такие эксперименты добром не закончатся,…а тут такой сюрприз. Решил сразу оглядеть себя: скорее всего последняя атака энергоматрицы тяжелого крейсера должна увеличить и усилить его внутренний резерв, хотя его теперешнее положение запертого в этой системе, как в мышеловке, навевало равнодушие – выбраться отсюда у него не было никаких шансов. Тем не менее, чтобы не поддаваться этому губительному чувству, следовало чем-то себя занять, а осмотр любимого организма тоже был каким-никаким, а занятием.

Осмотрел: изменений было несколько. Во-первых, цвет резерва (внутренней сферы) стал вишневым, и очень темным: как смесь черного и вишневого, да и сама сфера в его груди увеличилась и достигла размера почти двадцати сантиметров в диаметре. Второе наблюдение касалось паутинок, которыми имплант обвил все внутренние органы – теперь все они были заключены в сплошную оболочку, пульсирующую темно-вишневым цветом, как и вся его энергосистема организма. Самих органов он теперь не видел, только вот такую «одежду». Что все это значило, было непонятно, но однозначно – ничего плохого для своего организма, так как физически мужчина чувствовал себя прекрасно, хотя морально был угнетен.