Клиффорд Саймак - Без своей жизни. Упасть замертво

- Поэтому, - сообщил он, - должен вас проинформировать, что виновник - мой сын - в течение ближайших тридцати дней будет ходить по земле. Ему нельзя будет подняться даже на дюйм в воздух. Если это наказание окажется недостаточным…

- Хватит, - прервал его папа, - парень должен получить по заслугам, но нельзя над ним издеваться.

- Простите, - начал папа Мохнатика, - если это не столь необходимо…

- Я не изменю своего решения, - ответил папа Чистюли. - Я просто не вижу другого способа.

- Может быть, - крикнул шериф, - кто-нибудь мне, наконец, объяснит, что всё это значит?

- Слушай, шериф, - обратился к нему папа, - понимаешь ты или нет - сейчас не важно, а объяснять тебе - слишком долго. У нас есть более существенные дела. - Он слегка повернулся, чтобы стать лицом к собравшимся. - Ну, так что будем делать? У нас гости. А раз эти создания приносят счастье, мы должны к ним относиться самым лучшим образом.

- Папа, - я потянул его за рукав, - я знаю как можно привлечь их на нашу сторону. Каждый из них хочет иметь свой собственный телебиовизор.

- Это правда, - сказал Мохнатик, - все время, пока я там был, они приставали ко мне с вопросами, как и где достать телебиовизор. И все время ссорились из-за того, кто следующий будет пользоваться телебиовизором Стива.

- Вы хотите сказать, что эти существа умеют говорить? - спросил шериф слабым голосом.

- Конечно, умеют, - ответил Мохнатик. - Там, в своем мире, они способны на такое, о чем мы даже не могли догадываться!

- Если так, - с удовлетворением сказал папа, - то это не слишком высокая цена за удачу, которую они нам принесут. Сбросимся и купим нужное количество телебиовизоров. Может, удастся со скидкой…

- Но, если мы дадим их Граничникам, - перебил его папа Малыша, - то нам от них не будет никакой пользы. Мы перестанем быть им нужны. Свои образцы они начнут черпать из телебиовизоров.

- Что ж, - сказал папа, - если так, то мы, по крайней мере, от них избавимся. Они перестанут преследовать нас несчастьями.

- Как ни крути, ничего хорошего из этой затеи не выйдет, - заявил папа Малыша, который явно недолюбливал Граничников. - Они живут стаями. Всегда так было. И они никогда не помогали всем, только одному человеку или, в лучшем случае, одной семье. Нам не удастся поделить их так, чтобы они всем приносили пользу.

- Если послушаете меня чуток, мужики, - объявился Граничник с моим телебиовизором на голове, - то я вам все растолкую.

Должен сказать, что его голос вызвал у нас шок. Трудно было представить, что они вообще умеют говорить. А тут еще таким языком и таким тоном. Вылитый Энди Картер! Он тоже - либо просто ругался, либо выражался с грубоватой язвительностью. И этот Граничник, который столько лет жил по его образцу, просто не умел говорить иначе.

Мы стояли, уставившись на Граничников, а они так усиленно кивали головами, что едва не сломали себе шеи.

Первым опомнился папа.

- Валяй, - сказал он Граничнику. - Мы тебя слушаем.

- Мы будем с вами якшаться, только чтобы все по-честному. Мы будем вас оберегать от несчастий и другой фигни, но за это вы дадите нам телебиовизоры - только без трепа, ясно? По одному для каждого. И на вашем месте я не стал бы хитрить.

- Звучит вполне разумно, - сказал папа. - Ты имеешь в виду нас всех?

- Как есть всех, - ответил Граничник.

- Значит, вы разделитесь? На каждого из нас будет приходиться по крайней мере один из вас? И вы больше не будете жить группами?

- Я думаю, - вмешался папа Чистюли, - мы можем на них положиться. Я понял, что хотело сказать это существо. Почти та же история, что и с родом человеческим на Земле.

- А что такое случилось с родом человеческим на Земле? - с легким удивлением спросил папа.

- Исчезла потребность групповой жизни. Когда-то люди были вынуждены жить семьями или племенами. А потом появились патефон, радио, телевидение - исчезла потребность в общении. У каждого человека есть уйма развлечений дома. Ему не надо даже выходить из своей комнаты, чтобы увидеть мир. Поэтому зрелища и развлечения массового характера постепенно вымерли.

- Вы думаете, что то же самое произойдет с Граничниками, когда мы снабдим их телебиовизорами?

- Наверняка, - ответил папа Чистюли, - мы устроим им, как я сказал, индивидуальное развлечение. И, таким образом, у них исчезнет потребность в групповой жизни.

- Клево сказано, приятель! - с энтузиазмом воскликнул Граничник. Остальные согласно закивали головами.

- Но это ничего не даст! - крикнул папа Малыша, разозлившись не на шутку. - Ведь они теперь в нашем мире, и неизвестно, смогут ли они здесь что-нибудь для нас сделать.

- Заткнись, пожалуйста, - сказал Граничник. - Конечно, здесь мы ничего не сможем для вас сделать. В вашем мире мы не можем заглядывать вперед. А чтобы мы были вам полезны, это необходимо.

- Значит, как только мы дадим вам телебиовизоры, вы вернетесь к себе? - спросил папа.

- Еще бы! Там наш дом, и попробуйте только нас туда не пустить!

- Мы не станем вам мешать, - ответил папа. - Наоборот, даже поможем вернуться туда. Дадим вам телебиовизоры, а вы возвращайтесь и беритесь заде ло.

- Мы будем работать честно, - заверил Граничник, - но нам нужно время зырить телебиовизор. Идет?

- Ладно, - согласился папа.

Я выбрался из толпы. Все как-то устроилось, а я уже был сыт по горло. Хватит с меня всяких историй.

Возле сеновала я увидел Чистюлю, медленно бредущего по земле. Он шел с большим трудом, но мне почему-то ничуть не было его жалко. Сам виноват.

На мгновение мне подумалось, а не подойти ли к нему, и не наподдать, за тот раз, когда он вывалял меня в грязи. Но потом я сообразил, что с моей стороны это означало - бить лежачего, ведь он и так наказан собственным папой на тридцать дней.

Всем известно, что после посадки космического корабля на девственной планете проходит не менее недели, прежде чем первый представитель местной фауны решится покинуть свое убежище и выползет осмотреться. Но на этот раз…

Не успели мы открыть люк и спустить трап, как стадо куставров тут же сгрудилось вокруг корабля. Они стояли, плотно прижавшись один к другому, и выглядели неправдоподобно. Казалось, они покинули рисунки карикатуриста, допившегося до белой горячки, и, как часть его бреда, явились нам. Размерами они превосходили коров, но явно проигрывали последним в грациозности. Глядя на куставров можно было предположить, что форма их тел возникла в результате постоянных столкновений с каменной стеной.

Разноцветные пятна - фиолетовые, розовые, изумрудные и даже оранжевые - покрывали бугристые синие шкуры этих блаженных созданий. Оригинальная расцветка, которую не имеет ни одно уважающее себя существо. Суммарно пятна складывались в подобие шахматной доски, сшитой из лоскутов, хранившихся в сундуке старой сумасшедшей лэди.