Александр Лучанинов - Где они все? (СИ)

Существо, ранее бывшее Джеральдом Пирсом, замерло в раздумьях, затем недовольно зашипело и побрело дальше, в направлении женского крыла больницы, а зараженные, повинуясь воле своего хозяина, начали медленно обступать стекло со всех сторон. Они толпились перед ним, толкая друг друга и, казалось, разговаривая между собой, хотя со стороны это больше походило на фырканье и гавканье, нежели на полноценную речь.

Саймон, зажимая ладонью рот паникующей медсестры, настороженно наблюдал за тем как заключенные (хотя сейчас это название мало им подходило) ощупывали и обнюхивали стеклянный барьер. Видимо по какой-то причине они не могли видеть сквозь стекло, или не воспринимали его прозрачность.

— Кажется, они нас не видят, — как можно тише прошептал Саймон, в попытке успокоить Риту, и понял, что совершил роковую ошибку.

Болезнь, лишившая этих людей возможности смотреть сквозь стекло, оказалось, вовсе не ухудшила их слух, а скорее даже наоборот. Они все, как один замерли, отреагировав на шепот санитара, и осознав, что источник звука, который им было приказано найти, находится по ту сторону странной стены. Сперва, они неуверенно постукивали по листу закаленного стекла, а затем, прикинув прочность материала, начали все сильнее и сильнее колотить по нему, пытаясь прорваться внутрь.

Шум града ударов, наполнил небольшое помещение сестринской. Прижавшись друг к другу как можно крепче, медсестра и санитар ждали неизбежного. Рита, уже не сдерживаясь, рыдала, а Саймон отчаянно искал выход из сложившейся бредовой ситуации. Он пытался прикинуть, скольких он сможет уложить шокером, пока не сядет батарея, после этого ему придется использовать подручные средства, если, конечно, оставшиеся на ногах заключенные дадут ему такую возможность. Но эти мысли были лишь попыткой заглушить одну, самую громкую и отчетливую: «Из этой переделки нам уже не выбраться».

«Но с другой стороны, — подумал Саймон, — можно даже в этой кромешной тьме можно найти положительные стороны. Надеюсь, на той стороне меня встретит Бритни, и я смогу снова послушать его дурацкие истории…»

— Стоп, — вдруг произнес он вслух, напрягшись всем телом. — Бритни… кромешная тьма…

Саймон собрал в кучу последние крохи своего самообладания, чтобы вспомнить, пророчество, которое утром выдал старый лепрекон.

— В полночь, когда тьма станет нестерпимой, — Саймон окинул взглядом буквально облепленное человеческими телами стекло. — Отринь ее! Взгляни наверх! — он задрал голову и увидел темное пятно на стене, почти под самым потолком. — Найди спасение.

Саймон встал, выпрямился и присмотрелся как следует. Темным пятном оказалась решетка вентиляции, в которую, судя по ее размерам, мог пролезть взрослый человек.

— Ай да Бритни, старый ты сукин сын! — радостно воскликнул санитар, — Рита, смотри, мы можем свалить отсюда.

Пока шмыгающая носом медсестра приходила в себя, Саймон перетащил шкафчик с документами поближе к противоположенной стене, забрался на него сверху и потянул за решетку, она с легкостью открылась.

— Вперед, — он показал жестом Рите, что она полезет первой.

— Туда? — с ноткой сомнения спросила она, — Я не пролезу.

— Пролезешь, не сомневайся. Давай, я подсажу.

— Нет, Сай, я не смогу. Я боюсь тесноты. Мне даже в лифтах не по себе.

— У тебя выбора-то особо и нету, — санитар махнул в сторону озверевшей толпы, пытавшейся прорваться внутрь, — или ты хочешь остаться с ними? Тогда я полез сам.

Рита, до смерти боясь оказаться одной посреди этого кошмара, подумала, что теснота вентиляционной трубы не такой уж и плохой вариант, и подала руку Саймону. Он ловко подхватил ее и подсадил, помогая достать до решетки. Рита схватилась за нее, подтянулась и ушла в стену по пояс.

— Ну как? — крикнул Саймон.

— Тут поворот, Сай, мне кажется, я не смогу, — голос медсестры искажался жестяной трубой, приобретая металлические нотки.

— Еще как сможешь, — подбодрил ее Мэй. — Просто продолжай ползти.

Закаленное стекло, отделявшее сестринскую от игрового зала, стойко держало многочисленные удары зараженных, пока один из них не пришелся аккурат в невидимую линию внутреннего напряжения. Внешний слой тут же покрылся множеством мелких трещинок, но остался на месте, удерживаемый тонкой пленкой полиэтилена.

По усилившимся вибрациям странной стены, зараженные догадались, что ей осталось стоять совсем не долго, а потому ликующе завыли и продолжили колотить с удвоенной силой, раздирая руки осколками в кровь.

— Быстрее! — Саймон настороженно смотрел, как треснувший барьер шатается под натиском толпы. — Они скоро прорвутся.

Рита, в свою очередь, настороженно смотрела на изгиб узкой вентиляционной трубы, и думала, что она ни за что в жизни не сможет там протиснуться, но давление было сильно высоко. Она не хотела корить себя всю оставшуюся жизнь (даже если это будет всего полчаса) за то, что по ее вине, из-за ее нерешительности и трусости погибнет человек, тем более Саймон. Настроившись на положительный лад, она медленно выдохнула и поползла вперед.

Саймон поочередно поглядывал то на хрустящее, измазанное в крови стекло, то на постепенно исчезающие в трубе ноги Риты. Он нервничал. Слишком уж медленно она продвигалась вперед. И тут произошло то, чего он боялся больше всего.

— Я застряла, — в голосе Риты читалось отчаяние.

— Попробуй выдохнуть, — крикнул в ответ Саймон.

— Никак, Сай, я застряла. Совсем! Не могу пошевелиться!

Второй слой стекла тоже треснул и зараженные начали выдавливать, ничем более не поддерживаемый, полиэтилен из рамы.

Времени на составление нового плана не оставалось и Мэй понял, что спасение в пророчестве Бритни предназначалось вовсе не ему.

— Рита, — крикнул он, снимая с пояса шокер, — подтяни ноги!

— Зачем? — удивилась она.

— Просто сделай как я прошу.

Медсестра послушно подтянула ноги, и Саймон тут же захлопнул решетку вентиляции так, чтобы со стороны казалось, будто в ней никого нет.

— И еще одно, — он собрался с духом и, наконец, спросил, — давай сходим куда-нибудь, когда все закончится?

Ответа он не услышал. Полиэтиленовая пленка, бурно рассыпая вокруг себя стеклянную крошку, ввалилась в сестринскую вместе с толпой зараженных.

Рита поняла, что происходит, слишком поздно. Лежа в абсолютной темноте, зажатая жестью вентиляционной трубы, она сдерживала слезы и прислушивалась, в надежде снова услышать запыхавшийся голос Саймона, который скажет: «Все кончилось, сейчас я тебя вытащу», но из сестринской доносились лишь отрывистый треск шокера и приглушенные звуки борьбы.

Рита пришла в себя, не понимая где находится. Все ее тело ныло, а сдавленная грудная клетка не давала свободно дышать.