Питер Филлипс - Та, что смеется [She Who Laughs...]

У него стал прерываться голос:

— Десять лет… десять лет, начиная с чего?

— С достаточно близкого времени, — сказал я:

— Когда ты… ты с… — он глотнул. Его глаза потускнели.

— Правильно, — произнес я. — Спи, братишка.

Я проверял последнюю схему, когда он очнулся. Он открыл глаза и тихонько застонал.

— Не бойся легкого похмелья, — сказал я. — Через мгновение я приму его.

Он напряженно смотрел вокруг. Только его голова могла двигаться. Остальная часть тела была крепко связана в стасисной зоне.

— Ведь ясно, а? — говорил я. — Это займет у тебя месяцы. Возможно, годы. Возможно, это было — однажды. Это место, о чем я никогда не думал. При моем умении мне потребуется всего четыре часа. У меня было двести лет, чтобы этого добиться.

— Это сон, — бормотал Маллен.

— Ладно, — сказал я. — Так уж это начинается, если оно вообще начиналось, В теориях предпознания и постпознания во сне свободная психика движется вперед и назад во времени. Масса отсутствует, следовательно, отсутствуют проблемы с энтропией или инерцией. Все странности путешествия во времени сглаживаются.

Его безумные глаза вновь заходили. Я мог наблюдать, как сопротивляется его мозг.

— Что случится, когда я, когда ты, когда это тело умрет?

— Ты ответил на этот вопрос, когда устраивал сенокос, пояснил я. — Разве прошлое умирает? Нет. Оно сосуществует. Эффективное бессмертие.

— Но смерть…

— Чудесный конец, — согласился я. — Прах к праху, и так далее. И с тех пор, как мы не верим в жизнь после жизни, это создает тяжелую проблему. Ты получишь пару столетий, чтобы разобраться с этим.

— Ты хочешь сказать, ты разобрался с этим?

— Нет. Я — нет. Ты — нет. Мы — нет. И никогда не разберемся, потому что никогда не разбирались…

— Сколько раз это происходило?

— Однажды, — терпеливо сказал я. — Это впервые. Это всегда есть.

— Но, помня об этом разговоре, я могу изменить схему! Я могу…

И тут он понял. Его рот остался открытым. Как от наркотика…

— Это так, — сказал я. Мне было жаль его, как всегда. Ты уже во всем постарался. Ты даже не сможешь покинуть это место, пока не придет срок.

Я ткнул его в живот.

— Это единственное тело, пригодное для нашей психической матрицы, и тут необходимо психическое принуждение, чтобы остаться прямо здесь, пока успех не будет достигнут. Ты не можешь обогнать время. И никогда не мог.

Я стоял у выключателя. Электронно-лучевые трубки стали нагреваться.

— Нет! — крикнул он. — Подожди… как же моя жена…

— Наша жена, — поправил я, осторожно оглядываясь. В этот раз я мог так и удрать. Может быть, схема не должна быть одной и той же. Стоило как-нибудь это попробовать. — Ты найдешь ее на Десятом Уровне, когда узнаешь, как туда попасть, — сказал я.

— Такие дела, — я послал ему волновой сигнал. — Меня ждет бутылка ирландского виски и рыболовный пруд. Между прочим, когда встретишься со стариной Джонни Мором, передай ему мою любовь. Он не поймет. Он всегда не понимает. Обрати внимание на его ход ладьей в конце игры. Пока, бедняга, — сказал я. Хорошей охоты.

Я дотянулся до рубильника, и тут…

— Стой или я взорву тебя!

Я покорно вздохнул и посмотрел на подвальные ступени. Тело тяжело, неловко упало, повиснув как марионетка на невидимых веревочках.

Голос исходил откуда-то поверх головы.

До чего же я ненавидел этот голос.

— Мой дорогой, сладкий Берни, — угрожающе проворковал голос моей жены. — Снова стараешься?! Неужели еще не научился? Если ты тронешь выключатель до того, как я скажу, я зажарю твое тело и всажу тебе вертел в глаз.

— Это Бетти, — выдохнул Маллен.

— О-хо-хо, — пробормотал я. — А это тело Бетти. Она хочет его заполучить. Я всегда стараюсь оставить ее позади, но, видимо, никогда не добьюсь успеха. Я бы хотел попытаться пожить с женой, чего я был лишен двести лет в качестве призрака. Но она целые месяцы тратила на поглощение энергии на Десятом Уровне, и если я не уступлю, она сожжет мое тело раньше, чем я его получу.

— Совершенно точно, дорогой, — подтвердила Бетти. Мышьяк и черная патока в ее голосе. — Теперь закрепи все это в зоне стасиса.

Я посмотрел на пушистую светлую головку и засмеялся:

— Полагаю, ты ударила ее сковородой?

— Это моя головная боль, — резко оборвал голос.

— До чего же правильно! Поэтому я и смеюсь, сладкая моя.

Я положил бессознательную головку Бетти рядом с головой Маллена. Она немного пошевелилась и застонала. Я обмотал вокруг нее веревку, потом протянул ее через кольцевой засов временного замка и отошел.

— Разве мы не чудесно выглядим? — спросил я.

— Замечательно, — ответила Бетти. — Теперь включай.

Я подошел к рубильнику.

— Нет, — просил Маллен.

— Да, — приказала Бетти.

За миллисекунду мягкий, немысленный ветер прошуршал через межгалактическое пространство. Состояние нежизни. Бинарные звезды вспыхнули перед глазами. Соединяясь со звездой, становишься вещественным или исчезаешь… Неправдоподобное желание, соответствующее концепции… Лети к этой звезде НЕТ! НАЗАД! ЗАНЯТО! ЗАНЯТО! СОЕДИНЯЙСЯ ИЛИ ИСЧЕЗАЙ!

Временной замок открылся, и веревка вокруг моего тела ослабла.

Тело.

Замечательное слово.

Даже с такой головной болью.

Головная боль!

Я слегка охнул и сел.

Маллен, то есть я, то есть Бетти, стоял рядом, усмехаясь как дурак.

— Убить бы тебя, идиот! — сказала она, то есть он.

Я ошибся насчет психической матрицы.

Вечно эти чертовы женщины мечтают носить брюки. Вот она теперь их и носит, те, что должны стать моими.

Такая малость, как пол тела, которое я обживаю, конечно, не имеет большого значения. Пол меня не особенно волновал. Но…

Но почему женщины должны носить такие тугие пояса?!

Ирландский самогон.